Я сажаю его за стол и, пока кормлю ужином, рассказываю про все то вранье, что однажды нагородила соседке, пришедшей ко мне с топориком. Мне очень стыдно, а Василию смешно.

– Знаешь, если перед тобой встанет тетка с топором, ты тоже с честностью попрощаешься, – пытаюсь оправдываться я.

– Не сомневаюсь. – Он притягивает меня к себе, сажает на колени. – Но все равно я не ожидал от тебя такого.

– А зря. Я вообще врушка. Я даже пишу статьи от лица многодетной матери.

Его брови красноречиво поднимаются.

– Да-да, – подтверждаю я. – На мне клейма ставить негде.

– Дай почитать.

Он смотрит на меня с неподдельным интересом, и я не могу отказать.

– Сейчас.

Я притаскиваю на кухню ноутбук, нахожу в интернете свой блог. Василий с интересом погружается в чтение. На его лице отражается целая гамма эмоций: удивление, смятение, веселье. Кажется, он прочитывает все, что есть, потом смотрит ошарашено.

– Хочется от меня сбежать, сверкая пятками? – пытаюсь угадать я.

– Танчик, тебе книги писать надо, – в ответ заявляет он. – Такой талант пропадает.

– Чего? Не смеши.

– Я серьезно. Ты пробовала сочинять романы?

– Да у меня и времени на такое нет, – отмахиваюсь я.

А он не отстает, говорит:

– Надо, значит, это время как-то найти.

– Ну, на пенсии, может, попробую написать роман, – снисхожу я.

– Зачем же так далеко откладывать? – Его губы трогает ухмылка. – Я слышал, некоторые женщины в декрете пишут книги.

Я замираю. К чему это он? Зачем? Но спросить не решаюсь, просто перевожу разговор на другую тему. К счастью, на кухню приходит бабушка. Она примеряет на Василия часть свитера, он расспрашивает ее о процедурах. А потом мы все вместе пьем чай.

***

В пятницу вечером Василий везет нас с бабушкой в центр города. Мы гуляем по улице Красной, которая в это время превращается в пешеходную, глазеем на народ.

Тут и там играет музыка, танцуют люди. Василий то и дело подсовывает нам с бабулей какие-нибудь вкусняшки: сахарную вату, мороженое, кофе с сиропом. Бабушка радуется как ребенок. Она рассказывает Василию, что тоже хочет переехать в наш город, он дает ей какие-то советы по покупке жилья.

Бабушка и Василий уходят немного вперед, а я иду позади, поглядываю на них. Наверное, в глазах прохожих мы выглядим как семья. Жаль, что это только иллюзия. Я бы многое отдала, чтобы все было по-настоящему.

Я даже чувствую, что у меня хватило бы обаяния вскружить голову Василию. Но, конечно, я не буду этого делать. Ему нужна другая невеста. Он заслужил, чтобы кто-то наконец осуществил его мечту о наследниках.

Я невольно представляю, какие красивые и умные у него будут дети. И завидую той неведомой девушке, которая станет их мамой. Я так сильно ей завидую, что в груди становится больно.

Василий оборачивается.

– Эй, ты чего отстала?

Я послушно нагоняю его и бабушку, втиснувшись между ними, беру обоих под руки. Получается очень хорошо, уютно.

– Где будем ужинать? – спрашивает Василий, чуть поглаживая мою руку. – Может, нагрянем вон в тот ресторанчик грузинской кухни?

– Там все, наверное, очень дорого, – волнуется бабуля. – Давайте лучше домой. Я картошки пожарю, кильку в томате откроем.

– Согласна! – восклицаю я.

Василий неодобрительно цокает.

– Милые дамы, дайте вас уже порадовать. Картошка с килькой подождут. Пятница – это время гастрономического разврата, ему мы и предадимся.

– Нет, ну зачем так сорить деньгами? – ворчит бабушка. – Не надо.

– Вы забыли? Я же на испытательном сроке. – Он многозначительно улыбается. – Я как-то должен убедить Таню, что со мной она будет счастлива.

– Наша Танечка не балованная, – торопится успокоить бабуля. – Не стоит так тратиться.

– Стоит, Евдокия Семеновна. Стоит! – с серьезным видом говорит Василий. – К тому же мне и самому приятно ее баловать.

***

В субботу Василий тоже работает, приезжает домой после трех, предлагает отвезти нас с бабушкой на море. Бабуля поспешно отказывается. На ее лице проступает странное выражение.

– А езжайте вдвоем, – неожиданно говорит она. – Вам же, наверное, хочется побыть наедине, а я, старая калоша, уже утомила.

– Бабуль, ну что ты такое говоришь! – возмущаюсь я.

– То и говорю, – бурчит она. – Нечего со мной как с писаной торбой носиться. Поезжайте к морю или просто сходите вдвоем погуляйте. А я повяжу себе спокойно, посмотрю телевизор. Устала я, знаете ли, от бурной светской жизни.

– Да зачем нам куда-то идти? – Василий сгребает меня в объятья. – Мы тоже телек посмотрим, а еду закажем где-нибудь, да?

– Нет, ну до чего бестолковые! – злится бабуля. – Сказано вам: идите гулять. Я хочу одна побыть, неужели не понятно?

Она даже ногой топает для убедительности, но все равно ясно, что просто хочет дать нам время побыть вдвоем.

Мы решаем ее не расстраивать и отправляемся гулять по району. День жаркий, но тень от деревьев немного примиряет с раскаленным воздухом. А еще Василий покупает нам по мороженому. Себе он берет желтое – банановое, а мне розовое – клубничное. Хотя я периодически откусываю его мороженое, а он пробует мое.

Вот что мне нравится в Василии больше всего – это то, что с ним не нужно ничего из себя строить, можно дурачиться и хохотать. Можно даже немного ткнуть мороженым ему в нос, а потом увертываться, когда он попытается отомстить.

А еще мне нравится останавливаться под каким-нибудь раскидистым деревом и целовать его холодные от мороженого губы.

После одного из таких поцелуев Василий вдруг шепчет:

– Тань, а может, ко мне переедем, а? Зачем тесниться втроем в однушке? У меня всем будет удобно, да еще и сад есть. Бабуля твоя сможет засесть со своим вязаньем где-нибудь под яблоней и дышать свежим воздухом.

Он смотрит на меня невероятно воодушевленно. А я как-то сразу напрягаюсь, хотя еще не понимаю почему. Мотаю головой.

– Не хочу я никуда переезжать. И не хочу объяснять бабуле, откуда у тебя такие хоромы. Для нее ты простой работник фермы, пусть так и останется.

– Но почему? – не понимает Василий. – Что такого ужасного в моем богатстве?

– Совсем не в нем дело. Я просто не хочу, чтобы бабуля узнала тебя еще больше, привязалась.

Его взгляд мрачнеет.

– Я не понимаю, Тань, – тихо говорит Василий, – ты что, совсем не хочешь давать мне шанс? Все решила уже?

– Какой еще шанс тебе нужен?