Спустя десять минут микроавтобус подъехал к лагерю.

«УАЗ» обошел их, и саперы увидели Адамсона, Рамни и Софи Келли, дикой кошкой взиравшую на сирийцев и русских.

Галдин взглядом знатока оценил наемницу:

— А она реально ничего. И мордашка, и фигурка. Вот только глаза хищницы.

Холин прошел к палатке комбата.

Туда отвели пленных. С ними постоянно находился человек в штатском.

Капитан вскоре вернулся и сказал:

— Парни, я поговорил с Сердановым. Он приказал нам возвращаться на базу. Так что собираем пожитки и грузимся на борт вертушки. Вылет через полчаса.

Ми-8 благополучно доставил отряд разминирования, группу «Берег» и американцев в Хмеймим. Пленных сразу же отвели в штаб.

К саперам вышел Серданов.

Холин быстро построил отряд и спецназ охраны. Полковник поблагодарил личный состав за отличное выполнение задачи, передал приказ генерала Адаксина о возвращении саперов в Москву. «Берег» переходил в подчинение полковника Северцова. Вылет был назначен на понедельник, 10 октября. В 10.00 в Россию уходил Ил-76.

После построения Галдин подошел к Серданову:

— Разрешите обратиться, товарищ полковник?

— Обращайся.

— Хотел бы попросить предоставить мне отпуск.

— Отпуск? — переспросил Серданов. — А когда он у тебя по графику?

— Зимой, в феврале позапрошлого года должен был быть. Но все дела. Командование как-то подзабыло, наверное, о том, что нам, как и другим офицерам МЧС, положен отдых.

— Ты после Суринама не отдыхал?

— Разве это отдых? На неделю освободили от исполнения, да, не спорю, но с обязательным условием не покидать Москву.

— А ты куда собрался? В Сочи или в Крым? Так там сейчас тоже особо делать нечего, разве что достопримечательности смотреть да тусоваться на всяких шоу.

— В деревню поеду, к старому другу.

— В деревню? Что ж, там всегда хорошо.

— Вот и я о том же.

— Давай так. Прилетим в Москву, поговорю с Адаксиным. До получения лицензии еще достаточно много времени. Если в планах центра нет серьезной работы, то получишь отпуск, как и все остальные.

— Вот спасибо, Леонид Андреевич. Я всегда говорил, что душевный вы человек.

— А ну-ка давай без этого. Да и благодарить рано. Шансов на то, что для нас хотя бы на пару недель не найдется серьезной работы, не так уж и много.

Галдин вздохнул и заявил:

— Понятно. Значит, опять предвидится облом.

— Друга-то давно не видел?

— Да года три. Как раз в крайний отпуск заезжал к нему.

— А он что, не служит?

— Уволился. Вернее, уволили его, а хороший был спец. Сейчас то ли лесником пашет, то ли в рыбоохране. Мы давно не созванивались.

— А когда ты уезжал, чем он занимался?

— Дом родительский приводил в порядок. Мать умерла, еще когда он был ребенком, отец — лет пять назад. Остался один с сестренкой.

— Не в сестренке ли дело, Вадим?

— Это, по-моему, никого не касается.

Полковник улыбнулся.

— Ты прав, конечно, но я был бы не против погулять на твоей свадьбе. Это куда лучше, чем вытаскивать тебя из всяких пикантных ситуаций. А попадаешь ты в них почему? Потому что один. Ладно, ничего не обещаю, но постараюсь решить вопрос.

— Спасибо!

На следующий день Ил-76 ровно в 10 часов взлетел с аэродрома Хмеймим и взял курс на Москву.

Американцы заметно поскучнели. Видимо, перспектива их не особо устраивала.

Члены отряда смотрели в иллюминаторы. Вокруг синева, от которой слезились глаза. Где-то далеко видны белые айсберги облаков. Каждый думал о своем. Наверняка о том, как их встретят дома жены, дети.

Только Галдин размышлял насчет того, кого ему по прибытии снять в баре — скороспелку Вику, чернушку Куну или Лору, барышню опытную, делающую все медленно, но качественно. Может, забрать к себе официантку Надежду?

Эту головоломку старший лейтенант решить никак не мог. Впрочем, размышлял он недолго, чисто по-русски решил, что как получится, так пусть и будет. Старший лейтенант совершенно не предполагал, что мирная жизнь может быть куда опасней и жестче, чем война.