из тех, кто пытал твоих людей, ещё живой, ты его получишь.

— Тогда можешь сдаться.

— Я сдаюсь, — прошептал он. — Я и вся моя армия. И вся Инфиналия. Знаешь, Небожитель, даже зимой там тепло. Можно выйти на балкон и…

— Побереги дыхание. Ты скоро умрёшь.

— Только не уходи… пусть уж лучше один из нас будет рядом.

Умирающий Небожитель махнул рукой. Один из гвардейцев, чернокожий здоровяк с рассечённым ухом, что-то проорал.

Солдаты, которые были во дворе, начали разряжать винтовки и бросать их на землю.

Тем проще.

Первая линия атакующих северян закрепилась на берегу ещё раньше. Сейчас прибывали другие. Тихо, ни выстрелов, ни взрывов. Только боевая ригга Лина куда-то шла, её двигатели громко молотили.

Мои войска с подозрением осматривали сдавшихся. Но пока всё спокойно. Сегодня получат только те мучители, которых сейчас искали.

Среди прибывших был мой адъютант.

— Отсюда отошла толпа безоружных, — сказал я. — Найдите её, но не показывайтесь на глаза. Там Небожитель. Просто скажите мне, куда идти, и я найду его сам.

— Да, господин Наблюдатель.

— А ещё, — я притянул его к себе и шепнул. — Отправь надёжного человека в столицу в гражданской одежде. Пусть найдёт какого-нибудь бандита, чтобы тот отвёл его к своему падре.

— Падре?

— Да. И пусть он передаст этому падре, что я пришёл. И чтобы этот падре рассказал об этом остальным. Когда я возьму город, банды должны следить за порядком и не допускать беспорядки и грабежи. Их полно, так что справятся. Город должен жить спокойно, мне бои на этих улочках не нужны.

— А банды послушают? — удивился адъютант.

— Никуда они не денутся. Они знают, что я приду.

Адъютант ушёл.

Я посмотрел на Небожителя Марда. Он уже умер. Я склонился над его телом.

— У тебя полно друзей, — сказал его дух.

— Те люди в столице мне не друзья. Просто они знают, что нельзя быть моим врагом.

— Они умнее, чем мы, — дух засмеялся. — Ты же можешь освободить меня? Мою душу от того, что привязано ко мне? Я хочу освободиться.

Я положил ему руку на мокрый лоб.

— Куда мне идти? — спросил дух.

— Куда хочешь. Мне до тебя больше нет дела.

— Это всё план Таргина Великого. Сначала он призвал в столицу того, кто называет себя Королём-Спасителем. Говорил, что он поможет нам разобраться с тобой.

— Ну надо же, — равнодушно сказал я. — Какая новость.

— А потом приказал нам напасть на него. Мы напали и проиграли. А потом, когда мы просили твоей помощи, Таргин объявил тебя вне закона. Всё для того, чтобы уничтожить нас. Ведь сам он не мог нас тронуть.

— Я знаю. Он не может навредить своим детям.

— Все думали, что Таргин умирает, что это Фойл правит от его имени. Но это его план. Ведь когда ты убил Натейра, он… он стал…

— Я знаю, каким он стал. Проваливай, дух. Больше нам не о чём говорить.

Дух исчез. Теперь у него свой путь. Гвардейцы покойного смотрели на своего мёртвого хозяина, но драться больше никто не хотел.

* * *

Я стоял недалеко от общежития, где прожил какое-то время. Это то, куда меня подселили в первый день, где я жил в небольшом закутке недалеко от парней. Потом мне дали отдельную комнату.

Вон те окна. В комнате за ними жили Варг, Лин, Стас, а потом к ним присоединился Инжи, когда лишился всех титулов. А мы с Мари жили в том здании, но оно уже сгорело. Остались только руины.

Офицеры моей армии, проходившие мимо, иногда неодобрительно качали головами. Многие провели здесь молодость. Им то, во что превратилась академия, совсем не нравилось.

Ко мне быстрым шагом подошёл офицер со знакомым лицом.

— Нашли тех людей? — спросил я.

— Нет. Я по другому вопросу, дух предка, — шепнул он.

Я присмотрелся к нему. Да, этот офицер из Климовых, вроде дядя Варга или кто-то ещё. Валерий и Виталий, не помню.

— Мы нашли предателя, — сказал он. — Стас здесь. Но Варг не даёт нам свершить над ним суд.

Я молча пошёл туда, куда он указывал.

Совершеннолетние мужчины Климовых, родичей Громовых, почти все пошли на юг за мной. Кто-то из них был офицером, кто-то служил в экипажах панцирников, кто-то даже в моей охране.

Все они собрались здесь, у небольшой сторожки, где когда-то хотели судить Варга за убийства, которые он не совершал. Сам он стоял у входа, держа автомат в руках. Рядом с ним Инжи, сидящий с перевязанными ногами на кресле-каталке, и Лин, скрестивший руки на груди.

Три приятеля, и все заодно.

— Пропусти нас, — требовал кто-то из толпы.

— Отойдите! — закричал Варг.

— Нужно разобраться с предателем!

— Он мой брат! Он сделал для нашей победы больше, чем кто-либо из вас! Он рассказал планы обороны, он передавал противнику ложные сведения! Он украл Эссенцию у Небожителей!

Варг покраснел и тяжело дышал. Но автомат держал крепко.

Родственники смотрели на него с неодобрением, но никто не рисковал подойти.

— Шпионил и воровал, — сказал Женя Климов. Отец братьев. — И я называл его сыном.

— Ты не знаешь, что говоришь, отец! Всё было не так!

— Мы спрашивали соседей! — сказал другой родственник. — Они видели, как Стас показывал дорогу вооружённым людям! И потом они напали на Громовых.

— Он давно искупил это! — проорал Варг, чуть не срывая себе голос. — Он освободил пленных! Укрыл их в подвале, иначе там, — он показал на стену, откуда уже сняли трупы. — Иначе там было бы больше наших! Он рискнул собой! Он передавал нам данные до последнего! Он пулю словил сегодня из-за нас! Тяжёлая рана!

Толпа расступилась, пропуская меня. Варг при виде меня побледнел, но снял барабан с автомата и отбросил оружие в сторону.

— Громов. Он искупил вину. Он делал всё для этого. Рискнул всем.

— Отойди, Варг, — попросил я.

— И мне тогда передал Эссенцию, — добавил Инжи.

— И врал, что именно я строю! — сказал Лин. — В итоге мы хорошо их всех удивили!

— Но он, — Варг опустил голову. — Так нельзя. Да, я знаю, что он сделал. Но он жалел об этом. Я ему столько говорил, что это можно искупить. А он сегодня пулю поймал, он…

— Отойди, Варг, — я подошёл ближе. — Это дело нужно закончить.

Я вошёл в сторожку. Тут держали раненых, потому что госпиталь при академии сильно пострадал. Сильно пахло лекарствами. Я прошёл дальше, Варг следом.

— Громов, пожалуйста. Если надо, прикончи меня, но не его…

— Не говори чушь. Я хочу взглянуть ему в глаза и задать всего один вопрос.

— Я тебе говорил, он помог пленным? — никак не