Зажимаю кнопку звонка и жду, про себя отсчитывая секунды. Одна, две, три… пять…

— Кто это к нам… — сначала слышу ее голос, пока открывается дверь, и только потом встречаюсь с любимыми серыми глазами, полными шока и растерянности. — Кирилл… — то ли спросила, то ли подтвердила факт моего присутствия Женя.

— Может, обнимемся? — растягиваю губы в улыбке и развожу руки.

— Кирилл! — приходит в себя Женя и, наконец-то, со счастливейшей улыбкой влетает в мои раскрытые объятия, целуя в губы и тихонько смеясь. — Кирюша мой, ты здесь…

— Здесь, малышка, здесь.

Стискиваю в объятиях, и нет никакого желания ее отпускать, но время поджимает, и у меня примерно полчаса, чтобы убедить ее выйти за меня прямо сегодня.

— Жень, давай в квартиру зайдем, — шепчу в губы, с силой заставляя себя отстраниться, — нам поговорить надо. У нас с тобой всего полчаса.

— Полчаса до чего? — на щеки наползает легкий румянец, и чувствую, как учащается ее дыхание. — Что ты задумал, Дёмин?..

* * *

Все прошло легче, чем я предполагал. Оказывается, Женя и сама продумывала такой вариант, и раз уж мы все равно собирались пожениться, то почему бы не сделать это сразу.

— Жень, Жень, — хватаю выскочившую из машины девушку за руку, разворачивая к себе. В этом легком бежевом платье, которое она, благодаря предприимчивой Устиновой купила «на выход», смотрелась она потрясающе. Такая нежная, хрупкая, идеальная. Моя. Пережить бы еще сутки, и я, наконец-то, сожму ее в своих объятиях и буду наслаждаться ее тихими стонами снова и снова, изучая миллиметр за миллиметром, унося нас на вершину блаженства.

— Кир, мы же опоздаем…

— Жень. Просто хочу, чтобы ты знала: я очень сильно тебя люблю! — обхватываю ее румяные щечки ладонями, убедившись, что она слушает меня, продолжаю. Чувствую необходимость это озвучить. — Эта поспешная свадьба не потому, что хочу увезти тебя с собой в Штаты. Верней, не только поэтому.

— Кирюш…

— Жень. Я просто невероятно устал и хочу быть с тобой. На всю жизнь. Ты мне нужна, как воздух, малыш. И я клянусь тебе, что сделаю тебя самой счастливой. Расшибусь, но сделаю все, чтобы ты каждый день вот так широко улыбалась и сияла от счастья.

— Ну вот, — всхлипывает Женька, — я опять реву, — тихий смех сквозь слезы. — Вот сейчас картина будет, красивый жених и невеста с красными глазами и распухшим носом.

Утыкаясь мне в шею, то ли плачет, то ли смеется девушка. Поднимаю ее лицо, аккуратно цепляя пальцами за подбородок, и посмеиваюсь, целуя в уголок губ.

— Ты все равно будешь самая потрясающая.

— Я люблю тебя.

* * *

Наша свадьба, хоть и пролетает быстро, и без белого платья невесты и сотен гостей, но мы все равно самые довольные и счастливые. Самые родные рядом, и это главное. Ольга Павловна с мужем, Димка с Дашей, Сокол со своей подругой и наши с Женей родители — люди, которые были и будут самыми близкими в нашей жизни.

Момент, когда Женя говорит свое тихое, но уверенное «да», по-настоящему переворачивает мою жизнь. Нашу жизнь. А мгновение, когда я надеваю на ее безымянный пальчик обручальное кольцо, становится отправной точкой в совместное будущее.

На борт самолета мы уже заходим, как муж и жена, мысленно прощаясь с родным городком, где все началось далекие шесть лет назад.

Кто же думал, что та неприятная история станет для нас судьбоносной, и что однажды сероглазая фигуристочка станет смыслом всей моей жизни.

Четыре года спустя…

— Только не отпускай ее, — пытаюсь сфотографировать неугомонное чудо, что нехотя держит Кира за руку и крутит по сторонам своей кудрявой головкой.

— Мне кажется, что у нее пропеллер в одном месте стоит, — смеется Кир, стараясь развернуть егозу в сторону камеры.

— Ангелочек, смотри на маму, — пытаюсь привлечь к себе внимание дочки, и та, наконец, смотрит на меня.

Мы находимся на катке недалеко от дома. И Еве безумно нравится наблюдать за катающимися на льду. Мы неделю тренировались с ней на арене, где я подрабатываю тренером для малышни. И теперь решили показать ей общественный каток, чтобы не боялась большого количества людей. Плюс в том, что здесь народ разных возрастов, от мала до велика. И это нашей девочке очень понравилось. Вообще наш ангелочек ужасно любопытный. Ее «как?» и «почему?» начались у нас, едва она научилась связно балякать, и продолжаются до сих пор.

Девчонка снова стягивает шапку с головки, и Кир тут же пытается ее остановить, но та лишь визжит и смеется, пока папа пытается натянуть головной убор обратно.

У Евы такие же волнистые волосы, как и у Кира, поэтому кудряшки на ее головке, как вторая шапка. И эти синие озера. Папина дочка.

— Жень, помогай, — запыхался Кир, признавая свое поражение.

Я подкатываю к ним и натягиваю шапку на непоседу.

— А теперь мама вас с папой сфотографирует, и мы, наконец, отправим твоим бабушкам фотографию, хорошо? — уговариваю дочь.

— Хаясо, — тут же делается серьезной и уже спокойно держа отца за руку, смотрит в мою сторону.

Делаю пару снимков своих любимых и, не удержавшись, быстро щелкаю довольное лицо Кирилла.

Через неделю после нашей свадьбы и перелета в Питтсбург мне неожиданно стало плохо. Первые дни мы с Киром списывали все на акклиматизацию, но когда и спустя неделю состояние лучше не стало, я начала понимать: что-то не так. Пока муж был на тренировке, купила тест и… вот так спустя восемь месяцев у нас появилась Ева. В день, когда я стала олимпийской чемпионкой, мы с Киром дали жизнь этой маленькой непоседливой синеглазке. Лицо Дёмина и застывшие в его глазах слёзы, когда я сообщила радостную новость, я не забуду никогда. А как Кир ждал ее появления, просто невозможно описать словами. Такой гиперопеки от него я совсем не ожидала. Все время, что не занимали его игры и тренировки, он чуть ли не на руках носил меня. Боялся всего, от пылинки до слезинки. Это было очень мило и смешно. А с появлением дочки он стал по-настоящему самым лучшим папой в мире. Иногда смотрю на них, и сердце щемит. То, с каким трепетом и нежностью он относится к малышке, бесценно. Мои любимые, хоть и время от времени такие капризные!

— Я кочу кататься, — высовывая язычок, морщит личико Ева.

Получив заветные кадры, я даже не успеваю расслабиться, как егоза тут же срывается с места и, быстро семеня коротенькими ножками, удирает от отца.

— Ах ты, шпана на лямках, — деланно ругается Кир и кидается за ней.

Я стою у бортика, а в ногах крутится Джек, проскальзывая на льду и громко возмущаясь. У него, кстати, тоже появилась подружка — Джесси. Пока ходила беременная, я порой творила странные вещи. Вот одной из таких стала купленная мной девочка той же породы, что и Джек. Ретривер, только белого окраса. Ух, как долго дулся Кир, когда я притащила это чудо домой со словами: «Наш пес тоже хочет семейного счастья». Тихо посмеиваюсь, вспоминая, как усердно в тот вечер давила из себя слезу, чтобы разжалобить своего буку. Так он потом еще неделю ходил и причитал, что я могу творить что угодно, только не реветь.