— Чтобы, когда приду, ни одной мысли глупой в голове не было! — пока не завалил её на кровать и не начал учить жизни более предметно, я поднялся и двинулся к двери.

Оглядываться не рискнул. Сочетание кровати и этой женщины действовало безотказно, а мне ещё предстояло вырвать из загребущих бабушкиных рук свою дочь и убедиться, что бесценная родственница убралась подальше.

План был отличный, однако, войдя в прихожую, на первом же пункте я и застопорился. Бабушки не было. Она убралась самостоятельно. Но не было и Веры. Ни её самой, ни желтых сандалий с кошачьими мордами.

* * *

Лика каким-то невероятным образом почувствовала, что произошло. Я только успел проверить в детской и выглянуть в окно на улицу, как она с брелоком от машины неслась ко мне из кабинета.

Ничего не объясняя, я кивнул в сторону двери, и мы оба бросились к лифту. Уже на выходе из кабинки я дозвонился до Севы. Если Галине Павловне удалось быстро раздобыть машину, то нам срочно нужно будет определить направление, куда торопиться: аэропорт или железнодорожный вокзал.

К счастью, после случая с улетевшим в Египет слесарем вопросы с аэропортами мой начбез решал на раз.

— Сева, привет. Срочно выясни, покупала ли Уварова Галина Павловна билеты на самолёт, — отдал первое распоряжение.

— Из Питера или…

— От нас. Она пару минут назад была у меня дома.

— Сейчас, — в трубке послышалось, как Сева отдаёт распоряжение своему заму связаться с отделом регистрации. — Это быстро. Что ещё?

Не раздумывая ни секунды, я вернул Лике брелок и рукой показал, чтобы заводила и подъезжала к шлагбауму. Сам на своих двух понесся к будке охранника.

Вряд ли бабушка с внучкой ушли пешком. Скорее всего, они уехали на машине, и номер можно было узнать из записи видеокамер. Благо в свое время я здорово раскошелился и купил квартиру именно здесь, а не где-нибудь в центре города без охраны и закрытой стоянки.

— Повиси минуту, — бросил Севе.

Знавшая в лицо каждого жильца охрана впустила меня без вопросов. На просьбу показать запись дежурный охранник тоже ничего не ответил. Будто только и делает целыми днями, что гоняет запись туда и сюда, он отмотал на десять минут назад, а потом на ускоренном режиме — до того момента, когда я просил остановиться.

Интуиция не подвела. Это была машина. Такси. Именно в неё старая карга сажала мою упирающуюся малышку.

— Сева, диктую, записывай, — я снова вернулся на связь со своим начбезом и быстро сообщил номер машины и службу такси, чей логотип красовался на задней двери. — Крутись как хочешь, но мне нужно найти и остановить эту машину.

— Будет сделано, босс. Сейчас свяжусь с диспетчерской. Думаю, узнать маршрут не будет проблемой.

— Действуй! — я поспешил к машине. Куда бы ни направилось такси, ближайших километров пять дорога была одна.

— Как найдём, сообщу и вышлю парней на перехват.

— Хорошо, только… — то ли из-за вчерашнего разговора об Островском, то ли просто нервы сдавали, по спине пробежал холодок. — Сев, очень прошу, действуйте осторожно. В машине Вера, — перед глазами пронесся последний кадр записи. Пальцы сжались в кулаки. — Если успеешь первым, ничего не предпринимай. Ждите нас.

* * *

Что было потом, после того как положил трубку, в подробностях я не вспомнил бы даже под гипнозом. О двадцати семи минутах до остановки такси в голове сохранились лишь обрывки воспоминаний.

На первом я прыгнул на водительское сиденье, сменив Лику, и до упора вжал в пол педаль газа.

На втором дикое ралли. Наплевав на правила и скоростной режим, то подрезал кого-то, то вылетал на встречную.

На третьем получал по громкой связи ЦУ от Севы с направлением движения такси.

Не знаю, каким чудом мой начбез умудрился его выбить в рекордно короткий срок. Сам он тоже поспешил наперерез с полицейской машиной и Денисом в авто для тест-драйва.

На четвёртом нервная, совсем не похожая на красивые голливудские постановки погоня закончилась.

Двадцать семь минут неизвестности. Столько же — злости, смешанной с тревогой.

Ровно столько — молчаливых молитв сидящей на соседнем сиденье Лики.

* * *

Говорят, что моменты смертельной опасности делят жизнь на "до" и "после". Моей жизни ничто не угрожало. Я сидел за рулём одного из самых надежный авто в мире, мой многолетний опыт вождения помог бы справиться почти с любой ситуацией, и тем не менее… Стоило увидеть, как Сева выводит из такси дочь, граница "до" извилистым фьордом сама пролегла до "после".

То, что ещё утром казалось важным и насущным, отошло не на второй план — на сотый, а самым важным вдруг стало то, о чём и не думал. Широко распахнутые синие глаза, перепутанные сандалии, маленькая ладошка в крупной узловатой мужской руке, и моё сердце от облегчения пропустило удар.

— Девочка моя, — Лика, опережая меня, бросилась к дочери. С улыбкой, легко, отыгрывая свою роль так, что ни одна живая душа не догадалась бы, как ещё минуту назад она готова была удариться в панику.

Не испугать Веру было главным. Моя птичка справилась со своей задачей на десять баллов. Но, зная себя, мне с моим терпением о таком не стоило и мечтать.

— Посиди с Верой в машине, пока мы здесь разберёмся, — бросил я подоспевшему последним Денису. — И это… На всякий случай, включи погромче какую-нибудь музыку. Кажется, пришла пора познакомиться с будущей тёщей поближе.

Словно только что чистосердечно признался в совершении преступления, Денис обалдело посмотрел на меня, но тут же одумался и побежал в сторону девчонок.

— И чего Вы добивались? — подошёл я к стоящей особняком возле машины такси Галине Павловне. — Всерьёз считали, что кто-то позволит увезти Веру в Питер?

Пожилая женщина едва заметно дёрнулась.

— То, чего я добивалась, Вас не касается.

— На самом деле? — от такой наглости я обалдел.

— Два года Вы были никем. Считаете, что достаточно поманить мою девочку пальцем, как сразу станете папой?

— Два года я был никем не по своей воле, — оглянувшись, я убедился, что Лика в стороне и услышать наш разговор не сможет. — Она не сказала. Почему, я понял. Но вот почему молчали Вы?

Будто её обвинили в чем-то позорном, Галина Павловна поджала губы и отвернула от меня лицо.

— Два года получать от меня деньги по первому требованию и не сказать о рождении дочери — по-вашему, это нормально? — я усмехнулся.