– Не парься. Когда все уладим, я возьму свой процент. Что тебе сейчас нужно?

Спросил он это только лишь из сочувствия ко мне, но, думаю, он любил ставить перед собой сложные задачи. Эрнест и Фил Банфилд приложили немало усилий, чтобы все разгрести, а потом Эрнест сказал:

– Со мной в офисе работает Ральф и выполняет половину моих обязанностей.

Я встретился с Ральфом Бейкером, а Фил постепенно отошел в сторону. И с тех пор моими делами заправляют Ральф и Эрнест.

В первую очередь они помогли мне решить вопрос с налогами, которые свалились на меня после разрыва с Миэном. Налоговики повергли меня в шок. Я не стал банкротом, но здорово погряз в долгах. В налоговой мне сказали, что придется продать дом.

Они пришли в мой дом и все осмотрели. Увидели мои гитары, аппаратуру и тут же прикинули:

– Та-а-ак, сколько мы выручим за это и сколько за это?

– Э?

Я глазам не верил. Они намеревались отобрать у меня все.

Я позвонил Эрнесту, и они ненадолго от меня отстали. Но оставался громадный счет.

– Что произошло? – спросили они.

– Ну, бухгалтер… – начал я.

– Это не его проблема, а ваша, – перебили они меня.

Я подумал: подождите-ка, бухгалтер взял кое-что из моих денег и отложил для налогов! Когда я с ним говорил, он сказал:

– Отложил, но ты хотел то, хотел это, я и взял из налоговых денег.

– О, просто зашибись!

На время расследования мои доходы были заморожены, но Эрнест все уладил. Ему удалось провернуть дело так, что мне снова стал исправно поступать авторский гонорар. И все вопросы по долгам, оставшимся после проделок Миэна, Эрнест тоже решил.

Мы снова были в строю. Остались я, Тони Мартин и Джефф Николлс. Пора было оставить в прошлом весь этот грязный бизнес и реанимировать группу.

66

Без контракта, но со спокойной душой

Контракт с Vertigo в Англии и Европе истек так же, как и соглашения с Warner Bros в Америке. Ужасно быть брошенным, но, я полагаю, такое случается. Вскоре после этого я познакомился с Майлзом Коуплендом, владельцем I.R.S. Records. Он приехал ко мне домой и сказал:

– Ты знаешь, как писать альбомы, и знаешь, что нужно людям. Будешь заниматься своим делом, и меня это устроит.

Я подумал, что предложение отличное, поэтому мы решили подписать контракт с I.R.S.

Большую часть 1988 года я был занят тем, что разгребал мусор из прошлого. Когда появились Фил, Эрнест и Ральф, нужно было перелопатить горы дерьма. Казалось, нашим встречам и совещаниям нет конца – мы собирались по любому поводу, пытаясь расчистить путь и начать с нуля. Конечно же, на пути встречались препятствия.

Рядом со мной жил парень, рестлер, который хотел организовать благотворительное мероприятие «Нуждающиеся дети» и спросил меня, можем ли мы устроить концерт.

Я ответил:

– Да, мы можем сыграть, но я не хочу объявлять выступление под вывеской Black Sabbath.

Для меня это было единичное шоу – Джефф играл на басу, еще были Тони Мартин и Терри Чаймс, но все раздули на пустом месте. Концерт прошел 29 мая 1988 года в Top Spot в Олдбери, одном из типичных клубов для рабочего класса, где есть комик, жонглер и весь остальной набор. И вывеска: «Сегодня выступают легендарные Black Sabbath!»

Я лишь хотел помочь собрать немного денег для детишек. Жест доброй воли стал занозой в заднице. Нас здорово отчитали, и все вокруг говорили: «Смотрите-ка, Black Sabbath играют по крошечным клубам». Хуже того, что чувак срубил бабла и бóльшую часть прикарманил.

К тому времени мы уже сделали несколько шагов, чтобы возродить группу и вернуть к себе хоть какое-то доверие. Я встретился с Филом Банфилдом, речь зашла о барабанщиках, и всплыло имя Кози Пауэлла. Он играл с Джеффом Беком, Rainbow и Whitesnake, и я долгие годы грезил поработать с ним, но никак не получалось. Мы с Кози встретились, и он был принят в группу. Это было отличное начало: в нас снова поверили, в чем мы так нуждались.

Кози здорово помог. Поселился у меня на две или три недели, мы садились в комнате, открывали бутылочку вина и приступали. У меня были идеи, Кози вникал и добавлял свои. Мы врубали кассетник и джемовали. Если идея не получалась, мы отбрасывали ее и переходили к следующей. Или выходили погулять, возвращались и пробовали заново. Получалось классно. Мы звали Тони Мартина, потом шли в репетиционную студию и пробовали уже со всей группой. Чувствовалось воодушевление. Мы придумали материал, который нам по-настоящему нравился.

Примерно тогда же я снова услышал от Глории Батлер, что Гизер, возможно, захочет вернуться. Я рассказал об этом Кози, и он спросил:

– Что происходит? Он собирается возвращаться или нет?

– Не знаю. Глория говорит, что собирается.

Но Гизер так и не вернулся. Мы записали следующий альбом, Headless Cross, с сессионным музыкантом по имени Ларри Коттл. Он джазовый музыкант и чертовски подкованный. Он снялся в клипе на песню «Headless Cross» и на парня из рок-группы был совершенно не похож. Мы даже не были уверены, что он потянет гастроли, ведь он привык играть в Ronnie Scott’s и других небольших джазовых клубах. Но басистом он был прекрасным. Приходил в студию и спрашивал:

– Как вам сыграть? Так? Или так?

И выдавал разные варианты.

– Ага! Вот так давай!

Он здорово справился со своей задачей. Записал все партии к Headless Cross, а затем ушел.

Запись шла с августа по ноябрь в Woodcry Studios, на небольшой ферме в Беркшире, недалеко от Лондона. Там была студия и две или три комнаты. Кози приезжал на мотоцикле, а потом уезжал домой, жил неподалеку. Мы с Кози сами продюсировали альбом. Конечно же, я не мог указывать Кози, как должны звучать его барабаны. Он знал, чего хотел, и, прежде чем записываться, долго проверял, все ли в порядке с барабанами. Затем я записывал партии гитары и все остальное.

Мы были решительно настроены выпустить хороший альбом. Чувствовался азарт, потому что мы играли вместе и раскрывали потенциал друг друга.

Тони написал тексты для всех песен альбома. Headless Cross – это маленькая деревенька в окрестностях Бирмингема, и Тони ее прославил. Клип на заглавный трек мы снимали в местечке под названием Бэттл Эбби в Бэттл, неподалеку от Гастингса, в Сассексе. Именно там Вильгельм Завоеватель нанес поражение королю Гарольду в битве у Гастингса около тысячи лет назад.

Днем работать в этом ветхом аббатстве было нормально, но съемки начались не раньше полуночи. Операторы хотели поймать, как из руин появляется свет, пока мы играли. Но было чертовски холодно, и мы продрогли до костей. Кози пил бренди, чтобы