В амстердамском Jaap Edenhal Кози применил диоксид углерода, который выстреливал со сцены, будто пар из-под верхушки скороварки. Получилось так, что с потолка потоком сдуло несколько плиток, и они рухнули прямо ему на голову. И Кози в буквальном смысле снесло крышу.

69

И вновь рай и ад

В декабре 1990-го, после финальных выступлений в поддержку TYR, вернулся Гизер. Ему понравилось выходить с нами на сцене в Хаммерсмите в сентябре. Тогда Нил Мюррей сказал, что с Гизером мы смотримся замечательно. Нил из тех, кто в состоянии сказать: «Вам с Гизером надо попробовать еще раз».

Мы попробовали, Гизер вернулся, и Нил никогда не выражал свое недовольство.

После того как в 1982-м из группы ушел Ронни, мы не разговаривали много лет. Не то чтобы испытывали друг к другу неприязнь, но общаться было некомфортно. И они с Винни были заняты группой Dio, у них довольно неплохо получалось, и мало кто верил, что мы опять сойдемся. Но однажды Гизер вышел на сцену во время выступления Ронни и сыграл с ними «Neon Knights». Они сто лет друг друга не видели, но получилось отлично. Гизер мне рассказывал: «Это было круто. Очень приятно снова поиграть с Ронни».

Когда я встретился с Ронни, зашел разговор о проекте. Винни с ним больше не играл, и Ронни сказал:

– У меня есть классный барабанщик, Саймон Райт.

– Ну а мы думали насчет Кози, – ответил я.

Это было немного странно, так как Ронни и Кози играли вместе в Rainbow и тогда не очень ладили. В итоге мы все же остановились на Кози и начали писать материал для будущего альбома, Dehumanizer. Тяжелое было время, потому что мы уже начали репетировать с Тони Мартином, а теперь он должен был покинуть группу. Не очень честно по отношению к нему. Мы записали с Тони несколько отличных альбомов, но очень уж хотелось вернуть Ронни – и лейблу, и менеджменту. В каком-то смысле мы снова собрали старый состав, только на барабанах был Кози.

Но это было ужасно. У нашего вокалиста и барабанщика возникли серьезные трения. Ронни был не в восторге от присутствия Кози в группе, но я помню, Кози говорил мне:

– Если этот мелкий пиздюк хоть слово мне скажет, я ему табло начищу!

Ронни вернулся в Лос-Анджелес, поэтому мы позвали Тони Мартина и немного с ним порепетировали. Потом Ронни снова вернулся и заменил Тони – репетиции превратились в какую-то неразбериху. А потом у лошади Кози случился сердечный приступ, она упала на него, сломала ему бедро, и он надолго слег. Пусть прозвучит ужасно, но, как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. Кози мне нравился и был близким другом, но в группе должна быть правильная комбинация. У нас и так постоянно происходили терки, поэтому нужна была стабильность. Возвращение Винни стало очевидным ответом на все эти проблемы.

Возвращение Ронни в группу стало верным шагом в музыкальном плане, так как нам отлично работалось вместе. Несмотря на это, сочинение альбома Dehumanizer заняло немало времени, так как мы постоянно вносили изменения и слишком тщательно анализировали работу. Давление было громадным, так как от нас очень многого ждали. Прежде всего мы немного загнали Ронни в угол, так как не хотели, чтобы он пел о подземельях и радугах. Говорить ему такое было нелегко, ведь он на каждом альбоме пел про радугу, а тут ни с того ни с сего услышал:

– Можешь, пожалуйста, не петь про радуги?

Ему пришлось все переосмыслить.

– Я всегда пел про радуги!

– Ну, понимаешь, мы считаем, это будет уже перебор.

Возникла неловкая ситуация, и бывали напряженные моменты. Мы сняли жилье в Хенли-ин-Ардене, там жили Винни и Ронни, а мы приезжали на репетиции из дома. Джемовали все вместе и придумали кучу материала. Винни все записывал на пленку. Делал нам по копии, чтобы мы могли переварить песни, привыкнуть к ним. Мы много анализировали, критиковали, но в итоге получились реально классные песни.

Ронни был знаком с немецким продюсером Рейнхолдом Маком, и мы решили обратиться к нему. Он работал с Queen и ELO, и Брайан Мэй спросил меня:

– Ты уверен, что хочешь работать с Маком?

– А что?

– М-м-м, ну-у-у-у…

Другими словами, мы с ним сотрудничали, но не уверен, что и вам стоит. Из слов Брайана можно было понять, что от Мака он был не в восторге. Рейнхолд все же выступил продюсером нашего альбома, но, по моему мнению, у барабанов чересчур живое звучание. Мы записывали пластинку в Rockfield Studious. Винни играл в комнате, где все отделано стеклом, и, когда я слушаю этот альбом, то вспоминаю эту яркую светлую комнату. Винни понравилось – барабанщики любят такой гулкий звук.

Процесс записи между тем прошел отлично – занял не больше шести недель. Альбом открывает композиция «Computer God». Гизер написал текст и помимо этого по мере сил вносил лепту в создание альбома. Я всегда пытался чаще привлекать его к написанию музыки:

– Ну, давай, покажи нам какой-нибудь рифф.

– О, тебе не понравится. Будешь смеяться, – всегда отвечал он.

Но на самом деле он так и не сыграл мне ничего такого, над чем можно было бы посмеяться.

«After All (The Dead)» – симбиоз наших с Гизером идей. Гизер придумал один рифф к этой песне, который показался мне классным. Кроме того, он чуть-чуть сыграл и на гитаре – один рифф, заполнить пространство. Когда он сыграл свою идею, я не смог в точности воспроизвести то, что он играл. Он начал играть, чтобы показать мне, а я сказал:

– Не могу уловить, но, может быть, тогда сам сыграешь?

И он сыграл.

«Time Machine» – трек, который мы играли уже долгие годы. Мы придумали его для саундтрека к «Миру Уэйна» и записали задолго до того, как пошли в студию с Рейнхолдом Маком. Лиф Мэйзес продюсировал альбом Джеффа Бека, а Эрнест Чепмэн был у Джеффа менеджером, так мы и вышли на него, только для записи этой песни. На заре карьеры Лиф работал с ABBA. От ABBA к Black Sabbath – вот это поворот!

Последний трек альбома, «Buried Alive» – среднетемповая песня с почти гранжевым звучанием. Когда я так говорю, кажется, будто гранж оказал на нас влияние, но, конечно же, это не так. Очевидно, что мы оказали влияние на гранжевые команды, и я слышал, как многие из них бесчисленное количество раз об этом говорили. Однако для нашей музыки время было не самое подходящее. Dehumanizer получил хорошие отзывы и забрался довольно высоко в хит-парады Великобритании и Америки, но мы считали, что могло быть и лучше, ведь мы не играли вместе почти десять