– Почему - возле дома? Она нас заставили сюда прийти.

– Значит, указатель против колдовства бессилен?

– Против направленного колдовства - бессилен. Если бы его ученый маг делал, а то такой же брат-колдун.

У крыльца все остановились, и Катя, воспользовавшись заминкой, спросила:

– Что это ваш сокол на бедного попугая накинулся?

– Кто ж соперников любит, - хохотнул самый молодой колдун. - В этом небе он хозяин, вот и бьет всякого, в ком его заподозрит.

"Ишь, юный орнитолог! - неприязненно подумала Катя и погладила сидящую на её плече птицу, до сих пор не пришедшую в себя после жестокой трепки.

"Главное, не суетиться! - услышала она мысли магини, которые та для неё на миг открыла. - Немедленно выдавать нас замуж не станут, а там посмотрим."

О нем не говори мне. Если завтра

Он победит, его я хуже смерти

Возненавижу. Стоит мне представить

Себя подвластной мужу и подумать,

Что он - мой победитель, - я с ума

Схожу от ярости.

Карло Гоцци

– Глазам не верю, неужели в самом деле ты пришел? - почему-то голосом Катерины, но явно фальшивя, в чем её нельзя было упрекнуть, - запел на плече попугай.

От неожиданности шедший за девушками один из братьев споткнулся и чуть не упал, а остальные дружно заржали.

– Колдун! Глупой птицы испугался. Таких нарочно для женщин сотворяют, чтобы им было с кем поболтать. Мужчина долго не выдержит, а птице - хоть бы что.

– Никто этого попугая нарочно не сотворил, - начала было объяснять Катя, - это обычная птица, которая водится в жарких странах...

И теперь уже сама наткнулась на замершую у порога Полактию Фортунатовну, успев перехватить изумленный взгляд, которым смотрят на кого-то знакомого, кого никак не думал увидеть. Кого-то из двух женщин, что ожидали их среди огромной горницы. Одна казалась заинтересованной приходом незнакомок, на лице другой читалось раздражение и даже гнев.

– Ладно тебе, Стеша! - примиряюще сказал старший из колдунов. - Это совсем не то, что ты подумала. Мы этих девок не в гости пригласили, а сетью поймали.

– Сетью? - удивилась вторая женщина. - А просто приманить силы не хватило?

– Береженого Бог бережет. Прошлую-то упустили. То ли глухой оказалась, то ли колдовством посильнее владела. Ужо все жданки прождали. Братьев женить пора, вконец застоялись...

– Ежели братья застоялись, отчего у тебя, бесстыжего, глаза блестят, ровно у молодого?

– Стешенька, чего ж мне в чужой палисадник заглядывать, когда в своем такой цветок!

– Ну, гляди, Степан, я ведь на твое колдовство не посмотрю, а уколдую тем, что под руку попадется!

Она сотворила из воздуха глиняный горшок и метнула его под ноги мужу.

– Что люди скажут! - покачал головой Степан.

А самый младший из колдунов, на вид ровесник Кати, повел над черепками рукой, отчего кувшин опять стал целым. "Егором его звать!" - вспомнила девушка.

– Ты не по воду собралась?

– Есть вода, - буркнула Степанида, но больше буянить не стала.

Как ни шумела Степанида, а дело свое, видимо, знала. Пока Аксинья вторая женщина - помогала гостьям умыться и привести себя в порядок старшая невестка успела накрыть стол на одиннадцать человек. Вилок, правда, не было, но ложки оказались затейливо-узорчатые, сосуды стояли расписные, а рушники - сказочными птицами расшитые. Сами женщины явились в нарядах дорогих, сплошь изукрашенных бирюзой и жемчугом.

Среди этого великолепия братья тоже выделялись, но уже как грязно-серые пятна, случайно попавшие на полевое разнотравье. Их одежду Катя могла бы назвать робой. Рабочей одеждой. Но не колдунов же! Эту загадку ещё предстояло разгадать.

Гостий сразу же рассадили, но в последний момент Полактия успела шепнуть:

– Ты выбирай, кто тебе больше по нраву, а я уж выберу из оставшихся.

Выбирать?! Уж не забыла ли магиня в своем юном облике, что за Черной Дырой у неё остался муж и взрослый сын? Кого она собралась выбирать?

Она не переставала удивляться метаморфозам, происходящим с её старшей подругой. Теперь это была молодая крестьянка, доверчивая, наивная, но с хитрецой, - даже это должно было понравиться мужчине... Нет, искусству перевоплощения стоит у неё поучиться!

Девушка украдкой огляделась. Рядом с нею с одной стороны сидел тот из братьев, что не любит болтушек, а с другой стороны Егор, отбивший свое место подле неё чуть ли не с боем.

Поесть в этой семье любили, но Катя, как обычно, насытилась быстро, не забывая кормить Кешу. Он уже пришел в себя, и она, услышав, как попугай набирает воздуха, прежде чем открыть клюв, предупредила:

– Гляди, хозяева сокола принесут!

Угроза подействовала, Кеша промолчал.

Хотел было заговорить с Катей Егор, но Степан прикрикнул на него:

– Когда я ем, я глух и нем, молчи да в рот мечи!

– Наметался уже! - огрызнулся тот. - Кто вполовину ест да пьет, дольше проживет!

– Ишь, мудрец! - хмыкнул Степан. - Ты вона к девке поближе подсел, а того и не знаешь, что для известных мужских дел нет ничего лучше, как поесть побольше...

– Да поспать подольше! - шутя добавил Дементий.

– Девки пузатых не любят. Скажи, Катря, - подтолкнул девушку плечом Егор.

– А и тощих не уважают, - заметил кто-то, чьего имени она не знала. Ни обнять, ни поднять! Пока толстый ссохнет, худой сдохнет!

– Угомонитесь! - прикрикнула на них Степанида. - Могу по себе сказать: девки любят разных. А вот что ссориться начала, так это зря. Все равно их двое...

– Сетью пойманных, - хмыкнула Катя.

– Как же иначе братьев переженить, если девок не ловить? поинтересовался Степан. - По доброй воле кто здесь жить станет?

– Бабы каются, девки замуж собираюися! - в наступившей тишине крикнул Кеша, не выдержав долгого молчания.

– Тьфу на тебя, глупая птица! - в сердцах сплюнула Степанида. Напугал. Смотри у меня, докаркаешься, я этого не люблю...

– Чтобы каркали больше тебя, да, Стешенька? - ехидно спросил Егор.

Степан однако заступился за жену.

– Ну, ты, меньшой, не забывайся!. Ловок с чужой женой разбираться! Прежде свою заведи.

– Да я не прочь, ежели вы мешать не станете.

– Чем же мы тебе мешаем? - поинтересовался Катин сосед справа.

– Хотя бы тем, что думаете, будто именно вам выбирать из двух девок придется.