столько в тюрьме настрадалась, а тут еще от своих оплеуху получила. Тоже мне, подруги!

– Дашунь! –  Милка тут же подбежала к Григорьевой, присела рядом, обняла. – Ты уж извини нас, пожалуйста. И за слова злые, и за мысли черные. Ты ведь и слова не возразила против, а мы осуждать сразу кинулись.

– И меня прости, дуру непутевую, – повинилась Марфа, присоединившись к Милке. – Верно Аська сказала, что повелись на чужие наговоры, а у тебя не спросили, как на самом деле происходило. Выходит, чужим людям наперед поверили, чем близкой подруге.

– Ладно вам, – расчувствовалась Григорьева, хлюпнув носом. – Я ж хоть и злодеев пристрелила, а все ж люди были. Чай, не душегубка я, чтобы забыть об этом и спокойно жить дальше. Оттого и не оправдывалась, что на душе тошно осознавать за отнятые жизни.

– Ой, как мне тебя жа-алко, – разревелась Милка. – И за поведение стыдно, в глаза теперь не смогу смотреть. Прости нас, пожа-алуйста.

На слезы тут всех троих прорвало. Реутова уткнулась в плечо Дашке, и Марфа притулилась с другого бока с повинной головой. Григорьева обняла обеих, в который раз повторяя, что прощает их. Я тоже растрогалась, глядя на девчонок. Какие же они все-таки хорошие.

Пользуясь моментом, я активировала пирамидку, которую получила от Ромки. Предстояла вторая часть разговора, не менее сложная. На ритуале требовалось присутствие всех участниц недавних событий.

– Что это? – Марфа обратила внимание на красивую безделушку, которую я бережно поставила на пол в центре комнаты.

– Защитный артефакт, который не даст никому подслушать наши разговоры, а постороннему не позволит приблизиться к нам этой ночью.

– А зачем? В каком смысле? – спросили девушки одновременно.

– К сожалению, история в Демьяново еще не закончилась. Вы должны узнать правду об Акулине и о том, что произошло там на самом деле. Мне понадобится ваша помощь, чтобы спасти Дарью и уничтожить ведьму. Я сбежала из дома два с половиной года назад, потому что не справилась бы с ней в одиночку. Теперь у меня достаточно сил, чтобы загнать ее в ловушку и уничтожить.

– И что потребуется от нас? – поинтересовалась Марфа.

– Пройти ритуал очищения, чтобы избавиться от частичек тьмы, которыми ведьма пометила каждую. Благодаря им она проникает в сознание, исподволь контролирует воспоминания и подталкивает к нужным действиям, а еще сводит с ума, если вдруг пожелает извести человека.

– Но, если ведьма проникает в сознание, зачем рассказывать, что намерена с ней расправиться? – неожиданно задалась вопросом Дарья. – Получается, ей будет известно о наших планах, и она избежит ловушки!

– Зачем? Я уже подвергла вас опасности по незнанию, когда позвала с собой в поездку. Но тогда я не помнила прошлого и сделала это неосознанно, за что прошу у вас прощения. В ближайшее время снова предстоит отправиться в Демьяново. Хочу, чтобы вы заранее знали, чего ожидать. А о планах ведьма не узнает, если ночью мы будем под защитой артефакта. Не знаю, насколько он эффективен, но медлить или откладывать дело на потом нельзя. Поэтому выезжаем в пятницу, сразу после занятий. Нам бы только продержаться две ночи. Что скажете?

– Мы согласны! – ответила за всех Марфа, а Милка только кивнула, подтверждая ее слова. Дашке и говорить ничего не надо, это в ее же интересах.

Радиус действия пирамидки я проверила опытным путем. Девчонки пытались попасть в помещение из коридора, а я постепенно уменьшала площадь воздействия, чтобы остались только наши спальные места. Это на случай проверки дежурными преподавателями, которые иногда заглядывали в комнату. Внутрь они редко заходили, осматриваясь с порога. Но даже если и заметят артефакт, ничего страшного не случится. Его появление легко объяснить беспокойством жениха о моей безопасности. В любом случае докладывать преподаватель побежит Савушкину, а дальше него информация не уйдет.

Первая ночь прошла спокойно, и Дашка впервые за последнее время спала без кошмаров. Утром после привычной разминки, водных процедур и завтрака, девчонки отправились на занятия, а я в полицейское отделение на практику. За мной приехал Костя, с которым я связалась через Савушкина. Зорин много улыбался, шутил и норовил сорвать поцелуй, используя каждый подходящий момент.

– Надеюсь, сегодня обойдется без происшествий? – спросил он, прощаясь у дверей отделения. – Заеду за тобой в час дня и заберу на обед. Постарайся никуда не исчезнуть.

– Этого больше не повторится! – заверила жениха. – Сам понимаешь, в той ситуации от меня ничего не зависело.

– Вот это и пугает. – Зорин тяжело вздохнул. – Далась тебе эта практика? К чему рисковать жизнью, если в будущем…

– Что? – Прищурилась подозрительно, когда молодой человек запнулся. – Не позволишь мне работать?

– Отчего же? У тебя будет лучшая в мире работа, – Костя выдержал многозначительную паузу и добавил, – быть обожаемой женой и воспитывать наших детей.

– Вот как? – изумилась. –  Считаешь, я ни на что не способна, кроме как сидеть дома и рожать?

– Любимая, я не это имел в виду, – Костя пошел на попятную. – Занимайся, чем пожелаешь. Я только хотел сказать, что есть и другие специальности, кроме службы в полиции. Я изведусь от переживаний за любимую жену, если она будет ежедневно подвергать себя опасности.

– Ясно! В мои планы тоже не входят смертельные риски, так что не переживай. Мне пора. До встречи!

В отделении давно уже срисовали мое появление. Едва я вошла, как на меня тут же обрушился шквал приветствий, внимания и вопросов. Я еще раздеться не успела, как меня вызвали к Лыткарю Павлу Елисеевичу.

– Ну и задали вы жару, Анастасия Трофимовна! – пожурил околоточный надзиратель. – Такой нарыв гнойный вскрыли в ведомстве, что я уж думал – места лишусь. Из столицы комитетчики вороньем слетелись, даже Тайная канцелярия отметилась. А шумиха какая началась? Преступник прикрывался доблестным именем полиции и безнаказанно творил злодеяния. Хлынула череда проверок и комиссий. Сколько должностных нарушений вскрылось, вы даже не представляете. Но на пользу пошло, определенно. Встряхнулось управление, сотрудники работать усерднее начали и сразу показатели повысились. А как же так вышло, что у вас защитный амулет высшего уровня оказался? Слышал, вы протеже самого великого князя Леви?

– Павел Елисеевич, вы же знаете, что покровительство канцлера возникло исключительно на почве расследования по делу купца Холзмана, – напомнила Его благородию причину особого ко мне отношения. – Остальные события – цепь совпадений.

– Несколько странных, согласитесь? Если бы не железное алиби и кристальная репутация, я бы посчитал вас соучастницей. Но речь не об этом. В вашем рапорте об убийстве Кузьмичева указано, что в видении вы не рассмотрели внешность убийцы. Гашков выдал себя, когда решил, что вы его узнали, и поэтому напал, верно?

– Так