И, если что-то пойдет не так, тогда и воспользуюсь теми амулетами, которыми снабдил Варфоломей Никитич.

Определившись с выбором, я почувствовала облегчение. Это решиться бывает трудно, а когда знаешь, чего хочешь, то идешь и добиваешься цели.

Разрешение от Савушкина на выезд для девчонок я получила еще вечером. Зоя Матвеевна с легкостью согласилась нас сопровождать. Ее удовлетворило объяснение, что мне необходимо назначить нового управляющего и перенять дела после смерти Акулины. А еще я сбагрила ей букет, сославшись, что голова разболелась от цветочного запаха.

Днем, пока девчонки корпели на занятиях, я наведалась в квартиру на Никитинском переулке. Неизвестно, чем закончится наше противостояние с Марой, поэтому я посчитала нужным оставить послание для князя Леви, Нины и Зорина. Если поездка в Демьяново пройдет успешно, я вернусь и уничтожу письма. Если же нет – их быстро найдут и, надеюсь, поймут, почему я так поступила. Зорину я сообщала о намерении расторгнуть помолвку. Сестре объяснила причины, по которым не рассказала о Маре, и просила позаботиться о подругах, выделить им часть денег из полагающегося мне наследства, чтобы они ни в чем не нуждались. Остальное потратить на закупку защитных амулетов для видоков и постройку гимназий для детей со способностями недомагов. Князю Леви написала слова благодарности за все добро, что он сделал. И призналась, что считаю знакомство с ним и его семьей самым светлым событием за последние годы. Еще составила подробный отчет, что из себя представляет ведьма и как ее уничтожить.

Письма я запечатала в конверты, подписала и оставила на секретере. Затем прогулялась по заснеженным городским улочкам и вернулась в гимназию. После обеда и сборов мы загрузились в паромобиль Зорина и поехали в Демьяново. Следом за нами выдвинулась машина с наемными охранниками, один вид которых говорил о серьезной подготовке.

– Константин Алексеевич, разве нам что-нибудь угрожает? – удивилась Панфилова.

– Ни в коем случае, Зоя Матвеевна, – с улыбкой заверил Костя. – Это меры предосторожности. Я едва не потерял Асеньку и теперь никуда без охраны ее не отпускаю.

– Перестраховываетесь? Понимаю. – Закивала воспитательница. – А где же Тарас Григорьевич? Отчего с нами не поехал?

– Приболел, вот и не смог, – не моргнув глазом, соврал Зорин.

Если не ошибаюсь, Нахлебов до сих пор находится под присмотром магов разума в изоляторе Следственного комитета. По факту нарушения приказа и сговора с преступниками проводилось внутреннее расследование. Смягчающими обстоятельствами послужили наши показания, что на Тараса Григорьевича оказали ментальное воздействие, иначе его бы уже осудил трибунал. Теперь суду предстояло определить степень вины и меру наказания. Со службы Нахлебова уже уволили, поэтому я намеревалась предложить ему переехать в Демьяново, чтобы за порядком присматривал, да от лихих людей крестьян охранял.

На этот раз наше появление заметили заранее. Крестьяне распахнули ворота и высыпали встречать на улицу. Зорин въехал на территорию поселения и по главной дороге медленно покатил к дому. Я отвечала на приветствия, всматриваясь в лица крестьян и выискивая следы неприязни или затаенной обиды. Выдохнула с облегчением, когда не заметила признаков недовольства. Ничего плохого я людям не сделала, поборами не обкладывала, ни к чему не принуждала.

Может, в прошлый раз никто не ожидал моего возвращения? Тогда тут заправляла Акулина, а теперь на меня возлагалась надежда, что сохраню прежний уклад жизни. При отце люди тоже ни в чем не нуждались. Понятно, что не шиковали и работали от зари до зари. Так, не за бесплатно же! Им есть, с чем сравнивать. Избы для большинства семей построили добротные, от припасов на зиму амбары ломились, а в кошелях деньжата часто появлялись, чтобы на ярмарку городскую съездить за подарками детям и женам.

Я понимала, что не обошлось без ведьминского внушения, чтобы ссор не водить, не завидовать и зла на соседей не держать. Склочные бабы или запойные мужики тут надолго не задерживались, оттого и остальные жили ладно, сами богатели и хозяевам прибыль приносили. Разве же это плохо? Я много раз задавалась этим вопросом, но так и не нашла однозначного ответа. Зависит от человека, его характера и цели в жизни. Есть натуры вольные, бунтарские, для которых ограничение свободы смерти подобно. А есть люди, привыкшие подчиняться. Они сами вручат судьбу в руки лидера или хозяина, чтобы только тот решал за них житейские проблемы. Однако свободу каждый понимает по-своему. Кто-то видит ее в стремлении самому выбирать жизненный путь, ставить цели и преодолевать трудности. А кто-то считает, что свобода заключается во вседозволенности, попрании общепринятых законов и моральных норм. Я никого из крестьян насильно удерживать не собиралась, если завтра кто-то захочет уйти, удерживать не буду.

– Добро пожаловать! – Меланья встретила на пороге дома. – Отведайте хлеб-соль, Анастасия Трофимовна. – На вытянутых руках с поклоном протянула каравай.

Девицы, что прежде прислуживали Акулине, выстроились позади девочки и тоже поклонились в пояс.

– Благодарю! – исполнив нехитрый ритуал, я зашла в дом.

Здесь по-прежнему царила чистота, пахло свежей сдобой и томящимся в печи ужином. Помощницы засуетились, накрывая на стол, Архип с Тимошкой перетаскивали наши вещи из паромобиля. Казалось, что вот-вот спустится Акулина, чтобы поприветствовать и поинтересоваться, как доехали.

Я присела на лавку и подозвала к себе девочку, желая с ней поговорить.

– Скажи, Меланья, а кто вместо Акулины Степановны тут за хозяйством присматривал? Кто за порядком следил?

– Так, Люба с Варей привыкли уже управляться. – Кивнула на помощниц. – А деньги на хозяйство в столе у тети Акулины хранятся. Я оттуда взяла, сколько нужно, и в расходную книгу записала, – похвалилась Меланья.

– Какая умница! Покажешь потом, где деньги и книги лежат? А как успехи с учебой? Что думаешь, если мы осенью в школу тебя отправим? Пойдешь учиться?

– В школу пойду! – ответила с серьезным видом. – А вы теперь с нами жить будете?

– Еще не решила, – слукавила я. – Мне гимназию закончить необходимо, а дальше…

– Дальше – Асенька станет моей женой, и мы уедем далеко отсюда, – влез в разговор Костя. – Ужин готов, идемте. Ася, я распорядился вещи в хозяйскую комнату отнести, а насчет остальных решил у тебя совета спросить.

– Давай после ужина определимся. – Я поднялась и прошла к столу, занимая место во главе.

Во время еды разговор не клеился, да и кусок в горло не лез. Дарья тоже нервничала и девчонки, только Зорин выглядел уверенным и пытался шутками сгладить гнетущую атмосферу. Мы еще не закончили, когда я заметила, что Зоя Матвеевна заклевала носом, а у Меланьи глазки слипаются. И помощницы, как вышли в сени, так и не возвращались больше.

– Ох, устала что-то с дороги. –