– Нам ехать до Чехии еще часа два. Могу я узнать ваше имя?

Женщина как будто не слышала его слов, и ему пришлось повторить:

– Как мне к вам обращаться?

– Беата.

– Вы говорите с акцентом. Вы француженка?

– Да, во мне есть что-то от француженки.

Антуана позабавил ответ женщины. Наверное, каждая вторая считает, что в ней «есть что-то от француженки». Но открыто в этом ему еще ни одна не признавалась. Интересная особа эта Беата. Едет молча, водителем не интересуется, на дорогу не смотрит. Как будто ей безразлично, что будет дальше. За поворотом показался небольшой кемпинг, и Антуан сказал:

– Остановимся. Нужна заправка, да и поразмяться не помешает.

Женщина впервые посмотрела в глаза его отражению в зеркале. Глаза у нее были сероголубые, холодные, как дождь. Светлые локоны падали на лоб, и она старательно убрала их за уши. В ней была особая красота зрелости, да и выглядела она очень ухоженной.

Пока заправляли машину, они успели выпить по чашке кофе с горячими утренними булочками. Антуан недоумевал: обычно люди, которые оказываются на обочине, склонны к депрессии или меланхолии. В Беате же ничего такого не чувствовалось. Нескольких минут ей хватило, чтобы деловито привести себя в порядок, и они двинулись дальше.

После горячего завтрака спутница Антуана стала более разговорчива, и он повторил свою попытку:

– Так что же вы все-таки делали на дороге в такое время?

– Я? Ничего не делала. Просто ждала вас.

Антуан поразился, как спокойно она говорит об этом.

– Ждали меня? Но я мог проехать и не остановиться!

– Бланка сказала, что вы обязательно остановитесь.

От резкого торможения на скользкой дороге машину занесло.

– Так значит, вас отправила Бланка?! У меня нет желания с ней общаться!

Дама не обращала никакого внимания на его истерику.

– Тогда почему вы остановились?

– Вы махали руками.

– Нет, мой дорогой. Я махала руками уже после вашей остановки.

Антуан усмехнулся: «Мой дорогой»! Как будто мы давно знакомы.

– И почему же, по-вашему, я остановился?

– Наверное, потому, что я была в желтом плаще.

Она снова посмотрела на него в зеркало.

– Когда-то вы остановились из-за женщины в желтом плаще.

Антуан казался спокойным, даже слишком. Он повернулся лицом к своей спутнице и осторожно сказал:

– Но это было…

Беата кивнула.

– Да, это было сто тридцать лет назад. Говорят, вы ничуть не изменились.

28 октября 2009 г. Прага.

Антуан начал догадываться, кто перед ним. Год назад он подумал, что все улеглось и мир между семьями восстановлен. Да, мир восстановлен, но теперь за него, пожалуй, крепко взялись, раз Бланка снова появилась у него на пути. Как только они въехали в Прагу, Беата набрала номер Бланки и попросила ее подъехать к Национальному музею. Антуан не горел желанием общаться ни с одной из них, но выбора не было.

Бланка деловито разместилась на заднем сиденье, рядом со своей подругой, и попросила Антуана ехать к Вышеграду. Через зеркало заднего вида он исподтишка рассматривал Бланку. Она сильно изменилась с тех пор, как он видел ее в последний раз. Это был тяжелый для нее год. Увидев, что Антуан разглядывает ее в зеркале, она вежливо поинтересовалась:

– Хорошо доехал? Такой сильный дождь…

Антуан был вежлив.

– Не тревожься, дорогая. Я умею водить машину.

Бланка сверкнула глазами:

– Меня тревожит, успеем ли мы к обеду. Монсеньор ждет!

Холодок пробежал вниз по его позвоночнику и остановился где-то в области поясницы, подавая сигналы о том, что лучше покинуть этих милых дам и как можно скорее. Антуан соображал быстро – сейчас будет перекресток, если немного сбросить газ, то можно попасть на красный и выбраться из машины. Он намеренно подождал, пока какой-то Volkswagen распарковался, и встал за ним. На перекрестке он быстро достал из бардачка документы, чтобы избежать ненужных хлопот, и почти на ходу выпрыгнул из машины.

Антуан хорошо знал город, в котором прожил пятьсот лет. Добежав до угла Аполинарска и Винична, он краем глаза видел, как Бланка вышла из машины и достала мобильный телефон. На улице за его машиной образовалась небольшая пробка. Дождь усиливался, и звуки сигналящих машин стекали дождевыми потоками в водоотводы вдоль дороги. Теперь до приезда полицейских никто не тронется с места.

По опыту он знал, что лучше всего раствориться в толпе больших супермаркетов или отсидеться в небольшом кафе в какой-нибудь подворотне. Но супермаркеты он сразу исключил – он слишком устал и будет выделяться даже в толпе. Сказывался ночной переезд. Да и толпы в утреннее время еще никакой не было. Так что оставались кафе. Он свернул вглубь дворов и оказался возле одного из неприметных заведений, вполне соответствующего его намерению. Раньше он частенько здесь бывал, и хозяйка помнила его щедрые чаевые. Несмотря на ранний час, она сама встретила гостя.

– Господин Антуан?! В такой час? Что-то давно вас не было.

– Моя машина сломалась. Вы открыты?

– Для вас мы всегда открыты, входите. Сейчас включим отопление. Выпьете что-нибудь?

Антуан отказался от алкоголя, чтобы не разморило, и попросил, чтобы сделали крепкий и сладкий чай. Газовые горелки быстро согревали небольшое помещение, одежда начала подсыхать, и день уже не казался таким беспросветным. Из-за барной стойки вышел большой полосатый кот, потянулся, зевнул и лениво поплелся поближе к обогревателю. Девушка-официантка в синих джинсах и сером переднике шугнула кота, и тот, поворчав, скрылся обратно за стойкой. Антуану нравились коты, и он мысленно пожалел, что его лишили общества этого своенравного четвероногого. Внезапно урчание чайника прервал звук колокольчика входной двери.

Невысокий худой человек в черном плаще появился на пороге, и сердце Антуана сжалось.

28 октября 2009 г. Прага.

Все попытки Антуана избежать этой встречи были напрасны. Монсеньор с неотвратимостью судьбы приближался к его столику. Он снял мокрый плащ, отдал официантке и расположился напротив Антуана.

– Добрый день, мой дорогой. Ну зачем было заставлять меня искать вас?

Антуан ничего не мог ответить – в горле стоял ком. Страх и досада смешались, и от перенапряжения на глазах у него почти выступили слезы. Монсеньор подозвал девушку, тихо попросил ее принести для него стакан теплой воды. Девушка оказалась расторопной, и через пару минут на их столике оказалась вода. Сделав несколько маленьких глотков, Монсеньор оценивающе посмотрел на Антуана. Антуан наконец смог заговорить.