— И как они пропадают?

— Не понятно. Но это длится уже второй сезон. И что подозрительно — тел так и не нашли. Если сбросили бы в реку — хотя бы чьи-то останки должны всплыть. Или в лесу найтись. А в городе и подавно. Но ничего!

Повально сбегать от жен и мужей, детей и родителей, без единой весточки — тоже невозможно. А это значит, что они либо мертвы, либо где-то содержатся. И не известно еще, что хуже. Аты — самое дорогое, что у меня есть. А меня ненавидят. Понимаешь?

— Но я буду волноваться за тебя!

— У нас медальоны. Ты будешь знать, как я тоскую, что все хорошо. И расскажи Лужо, чтобы тоже повременила появляться в Гескеле. Пусть потерпит. Я же как раз займусь этим делом.

— Думаешь, это так серьезно?

— Последний человек пропал на днях. Приехал с товаром здоровый мужик, и нет его.

— Тогда я тем более останусь! Хоть ты большой и сильной, но ведь… — она крепко обняла его, — я не смогу спать и есть, волнуясь о тебе.

— Дэлинея Сьези, — строго обратился Айтен и сердито посмотрел сверху. — Надо! Поэтому завтра с утра собираешься и отправляешься в академию. — От его интонации, не терпящей возражений, Дэя захлопала ресницами. — Перед тобой старший следователь инквизиции. Будь добра подчиниться и быть умницей, а не капризной упрямицей. И не вздумай мчаться по первой тревоге!

Утром, как только за нею закрылся портал, комната сразу же стала тоскливой и темной. Митар вздохнул, постучал по горячему медальону, передававшим глубину ее печали и тоски о нем, но предаваться унынию не стал. Стража и городские власти не любили, когда инквизиторы вмешивались в расследования, однако, если появлялось подозрение в колдовстве, прерогатива была на его стороне, и никто не смел возмутиться. А чем быстрее разберется с мутных делом, тем скорее Дэя вернется в нему.

Поэтому начал собираться.

Не в колдовское логово ведьмы четвертого круга шел, всего лишь пройтись по городу, допросить свидетелей, поискать следы пропавшего торговца, но пренебрегать безопасностью не стал. Всяко бывает.

На рубаху надел теплую тунику, поверх жилет, испещренный металлическими заклепками, на вершинах которых красовались миниатюрные священные символы. Вещь добротная, оберегает от острия и проникновения лап демонов, целящихся чаще всего в сердце. На широкий пояс, покрытый защитными рунами, прицепил кинжал, меч и медальоны на цепочках, тихо позвякивавших в тишине. Защитные обереги никогда не бывают лишними. От оцепенения из красно-золотистого оора, от наведенного морока серебристый, для изгнания демонов с кровавым агатием, рассеивающий чары — золотистый… На плечевой ремень — еще нож. А поверх накидку ассиметричного кроя, чтобы всегда быть наготове и выхватить оружие молниеносно.

Когда на перчатки с нанесенными рунами надевал кольцо с клеймом изгнания, в комнату вломился бодрый Эсель и громко охнул:

— Тараканье племя! Как баба в блестяхах!

— Когда от блестях зависит жизнь — и от бабских серег не откажешься.

— И верно. Но я думал: святое братство молитвой изгоняет нечисть.

— Святым топором.

— Шутишь? — лицо инквизитора осталось серьезным, и десятник хрюкнул. — Так и представил тебя, бегающего в рясе и размахивающего топорищем.

— Не переживай, побегаем вместе — проникнешься.

— Не-не, я по человекам да разбойникам! От демонов и колдунов уволь!

— Слива выскочит? — подколол магистр. Эсель хохотнул и ткнул пальцем в наряд.

— А где писание припрятал?

— В голове…

Пока шли к казармам за Ноэном, десятник не отставал и расспрашивал о назначении каждой мелочи в инквизиторской одежде. Айтен молчал, и тогда телохранитель решил взять его измором.

— Пояс красивый.

Тишина.

— И бляха красивая.

Спутник невозмутимо сохранял молчание.

— И символ такой блистючий. Такой бы бабе в декольте, чтоб между… — оценив говорящий взгляд магистра, насупился. — Интересно же. Не каждый день видишь боевого инква. Я б с тобой помахался!

Айтен так и не разомкнул губ.

— Ну, ответь хотя бы: кольца-то да хернюшки на поясе спасут нас от чернокнижников?!

— От сильных да.

— А от не сильных?

— От не сильных кулаки спасут.

— Ну, спасибо, успокоил! — Эсель помолчал, обмозговал и вновь пристал: — Как же так? От сильных да, от слабых нет? Чего-то не понимаю! — и подозрительно покосился, будто Айтен его надурил.

— Отвечу — заткнешься?

— Угу.

— Чем больше колдовства и силы колдуна, тем сильнее чувствуешь ее. А если мелкое, как крупинка каши, кроме легкого укола ничего и не заметишь.

— А от очень сильной? Демона?

— Да, и заткнись.

— Ну, славится Всевидящий! A-то уж подумал… — сильный толчок в плечо заставил десятника заткнуться.

Когда Ноэн влился в их компанию, перво-наперво направились к тайному управителю города — Кеатасту Безухому. Добротный каменный дом в центре города, обнесенный высоченным забором и окруженный охраной, походил скорее на тюрьму, зато вид имел неприступный и надежный. После того как попинали крепкие, кованые ворота, привратник сразу открыл их и подозрительно любезно, с поклоном сообщил:

— Господин Кеатаст ждет вас.

Кабинет наполняли запахи жареного мяса и специй. Обрюзгший мужчина, лет сорока, с отечными мешками под глазами соизволил принять инквизитора за трапезой. Его жидкие волосы были зачесаны на правую сторону круглого лица, что смотрелось нелепо, но обезображенное ухо скрывало.

Эсель и Ноэн вынужденно остались за дверью, и Митар подумал, что к лучшему. В их присутствии разговор бы не вышел, потому что только два изувеченных могли без оскорблений рассматривать друг друга.

Так, «хозяин» Гескеля беззастенчиво разглядывал шрам гостя, а тот его.

— Отведаете, магистр? — посмотрел из-под кустистых бровей Кеатаст и махнул рукой на свободное место за столом. Приборы уже были расставлены.

«Готовился к беседе», — понял Айтен, но не спешил давать согласия. Степенность в переговорах ценится.

— Не отравлю. Я слишком долго шел к цели, чтобы пригласить порезвиться в город черные сутаны.

Опасности Митар не испытывал. Человек перед ним сидел не глупый. Поэтому ослабил шнуровку на плече и стянул накидку. От вида плечевого ремня и, прикрепленных на нем рукоятями вниз, кинжалов, Кеатаст и два его телохранителя, стоявшие за креслом, замерли.

— Воинственные нынче инквизиторы! — просипел ошеломленный великан Безухого, понимая, что этого гостя надо было тщательнее проверить, а не только забрать меч и поясной кинжал.

— Не единым же Писанием отбиваться от демонов, — поддел Митар и наперед ответил на следующий возможный вопрос: — Но где его прячу — не спрашивайте, — и улыбнулся.