В любви Хенбейн дала полный выход своей страсти. Ее вздохи, крики, слезы, даже ее гнев — все нашло выход этой ночью. В любовь кроты вкладывают себя до конца, все хорошее и плохое, всю силу и слабость. Так и случилось с Хенбейн и Триффаном.

Верн всё слышал. И Спиндл, и Лейт, и Бэйли, и Рун, и Босвелл. Все они слышали. Но даже если бы Хенбейн и Триффан знали об этом, им было бы все равно! Ничто не может отвлечь от любви.

Наконец страсть их утихла, разрешившись вздохами облегчения и покоя и чистым радостным смехом. Так может радоваться лишь тот, кто испытал истинное наслаждение.

Верн все слышал. И, слушая, каждый чувствовал свое: беспокойство, удивление, злость, тревогу, настороженность, печаль, утрату.

И еще один крот все слышал и понимал лучше остальных, за исключением разве что Босвелла. Он понимал: если действительно существуют Камень и Слово, то в эту ночь они хранят Хенбейн и Триффана. Это был Мэйуид, хитроумнейший Мэйуид, способный найти выход даже из первозданного хаоса.

«Я буду рядом», — обещал он когда-то Триффану.

❦

В эту ночь потрясений, наполненную криками страсти Триффана и Хенбейн, Мэйуид пробирался к Водопаду Провиденье. С тех пор как этот необыкновенный крот расстался с Триффаном и Спиндлом, он успел узнать много странного и интересного о Верне. И главное, он понял один секрет: чтобы найти дорогу в Верн, нужно целиком довериться воде, ее течению. Следуй за водой, не бойся воды — и тогда Верн покорится тебе.

Мэйуид долго бродил, много успел увидеть и услышать, многому научиться. Ни разу никому не удалось напасть на его след. Все, кроме Триффана и Спиндла, считали его пропавшим, погибшим. И вот теперь окольными путями он выбрался к самому Водопаду и услышал эхо голосов Хенбейн и Триффана.

Он понял, что эти крики означают какие-то очень важные изменения, но стал вести себя еще осторожнее и осмотрительнее.

Мэйуид уже знал, что Босвелл в окрестностях Водопада. Он знал также, что рядом скрывается и Рун. Рун был уже очень стар, и все же его следовало опасаться.

Когда занялась утренняя заря и все стихло, Мэйуид, низко припадая к земле, принялся обследовать окрестности Водопада в поисках Белого Крота.

Вдруг ему открылась поразительная картина. Он не мог и вообразить ничего подобного. Он увидел Босвелла, который показался ему еще более глубоким старцем, чем он ожидал. А рядом с Босвеллом сидел необыкновенно толстый крот с глазами потерянного детеныша и с неуклюжим телом.

Мэйуид чуял и других кротов, и, подкравшись поближе, в бледном утреннем свете он увидел сидимов. Они прохаживались и выжидали.

— Босвелл и этот Бэйли говорили всю ночь,— сказал стражник.

— А некоторые занимались еще кое-чем, кроме разговоров, — ответил другой.

— Молчать! — сурово приказал третий голос, явно принадлежавший кротихе. Ее Мэйуид не видел. — Я пойду приведу Бэйли, — сказала она. — Хенбейн захочет с ним поговорить.

— Хорошо было бы, если б Слово вразумило его, — насмешливо заметил второй сидим. Раздался неприятный смех, к которому добрый Мэйуид уже успел привыкнуть за время своих скитаний по Верну.

Услыхав имя, Мэйуид удивился. Единственный ему известный Бэйли был братом Старлинг. Но тот был ребенком, невинным, юным, с любопытными детскими глазами...

Детские глаза! Мэйуид сначала встревожился, а потом в который уже раз подумал о мудрой власти Камня и его неисповедимых путях. Так, значит, этот жирный крот — и есть Бэйли? Нет, Мэйуид не побежал стремглав к нему и Босвеллу. Только не Мэйуид! Мэйуид был настоящим следопытом, со всеми присущими следопыту привычками и инстинктами. Он осторожно прокрался стороной мимо сидимов и вышел к струе Водопада. Здесь он остановился, посмотрел сначала вниз, в глубокий бурлящий водопад, а потом вверх, где под нависающим выступом скалы брал начало ревущий поток. Отполз немного назад, и ему снова стали слышны голоса сидимов. Они спорили. Кротиха заставляла стражников идти с ней, объясняя, что ей одной не привести Бэйли к Хенбейн, ведь такой толстяк не может сделать и нескольких шагов без передышки.

Итак, все отправились за Бэйли, а незамеченный Мэйуид бросился короткой дорогой, придумывая на ходу план. Да поможет Камень им всем!

Мэйуид застал Босвелла и Бэйли врасплох. Толстяк уставился на него в тупом удивлении.

— О досточтимый, состарившийся в трудах господин, Белый Крот из Аффингтона! О дородный крот Бэйли! Много слов, а времени мало!

— Но... — начал было Бэйли.

Глаза его чуть не вылезли из орбит, когда он увидел крота, которого знал и любил когда-то и уже никогда не надеялся увидеть.

Мэйуид поднял лапу, призывая к молчанию:

— Никаких «но», о тучный господин, никаких сомнений и колебаний. Слушайте меня и следуйте за мной. Сидимы идут сюда. Сидимы убьют вас. Спасти Босвелла! Мэйуид, ничтожный и смиренный, придумал очень сложный план, объяснять который подробно нет ни времени, ни возможности. Согласен ли ты довериться мне, о умиротворенный Босвелл?

Босвелл улыбнулся:

— Да, Мэйуид, и этот крот — тоже, несмотря на все его протесты. А теперь скажи нам, что делать, потому что нам обоим не терпится уйти отсюда.

— Тогда следуйте за мной оба, сейчас же, и молитесь.

— Так и сделаем. — Босвелл засмеялся счастливым детским смехом и слегка наподдал ошарашенному Бэйли лапой — не слишком изящный и вежливый жест для Белого Крота.

Мэйуид повел их по ущелью, и едва они немного отошли от площадки, где обычно сидел Босвелл, как послышались удивленные возгласы сидимов. Никого не обнаружив, они принялись кричать друг на друга и лихорадочно обнюхивать окрестности. На верхушках утесов засверкал первый утренний блик, тени побледнели. Очень скоро станет совсем светло.

В любую минуту сидимы могли догнать беглецов — идти по каменистой неровной земле было трудно. Прихрамывавший Босвелл шел неплохо, но бедняга Бэйли был совершенно не способен преодолеть некоторые участки, а между камнями застревал.

— Еще далеко? — взмолился он, задыхаясь.

— Очень далеко, о колеблющийся Бэйли, а потому Мэйуид посоветовал бы тебе употребить все силы на ходьбу и не разговаривать.

Долго пробирались они к бурлящему озерцу. Вдруг беглецы услышали позади крики и мелкую дробь шагов.

— Соберите все силы, — обратился Мэйуид к Босвеллу и Бэйли, но они и без того старались как могли, карабкаясь по острым и скользким камням.

Наконец Босвелл и Бэйли оказались у самого озера. Единственный более или менее удобный спуск к воде был между двумя валунами. Зловеще чернела вода,