ничего интересного. Сотни утверждали, что на сайты невозможно попасть и не стоит даже пытаться. И все эти комментарии поступали с разных аккаунтов, их писали разные люди, но у меня не укладывалось в голове, что все, кто заглянул в даркнетовские документы, не нашли в них ничего примечательного.

Хуже того, если бы я впервые случайно набрел на эти документы, то решил бы: раз они вызывают столько отрицательных эмоций, раз люди дружно утверждают, что все это лажа, чушь и ничего интересного, значит, так оно и есть. По словам Кайли, большую часть времени я занимаюсь выявлением материалов, не заслуживающих внимания, чтобы отфильтровать их и вплотную заняться по-настоящему важными вещами, и одним из критериев отбора являются отзывы людей, которые уже успели с этими материалами познакомиться.

Усилием воли я заставил себя вернуться к ковырянию в «пауэрпойнте», и в этот миг на горизонте появился Лиам, чтобы, по своему обыкновению, изводить меня расспросами. Я радостно ухватился за хороший повод отвлечься.

— Как ты думаешь, эти даркнетовские материалы — лажа или все-таки нет?

Меня не удивило, что ссылка уже долетела до Лиама. Будь оно наоборот, я бы сильно удивился — ведь такие вещи как раз в его духе.

— А ты сам-то читал? — спросил я.

Он слегка смутился:

— Не-а. Знаешь, у меня на компе всегда стоял «Тор», но недавно я обновил операционку, и руки не дошли поставить его обратно, и вообще, так как все кругом говорят, что это вранье… — Он неуверенно смолк и пожал плечами.

— Тебе не стыдно называть это враньем, пока сам не прочитал? — накинулся на него я. — Почему ты доверяешь мнению какого-то случайного дурня из интернета и не хочешь посмотреть своими глазами? У тебя что, мозгов нет? Думать разучился? — Еще даже не договорив, я понял, что веду себя непорядочно, в том числе и потому, что Лиам, не таясь, смотрит на меня снизу вверх. Под градом моих жестоких слов он сжался, втянул голову в плечи, словно хотел провалиться сквозь землю. С одной стороны, я понимал, что веду себя как сволочь, но с другой — считал, что наказываю его по заслугам. За то, что он не соизволил изучить материалы, которые мы с таким трудом сделали доступными в том числе и для него. В смысле, если уж Лиам не хочет ознакомиться с даркнетовскими документами, то кому они вообще нужны?

— Значит, ты их видел? — произнес он жалобным, обиженным голосом. — Считаешь, что они настоящие?

Я не только сволочь, но и болван. Ведь не собирался же никому говорить, что уже знаком с даркнетовскими документами, по крайней мере до тех пор, пока они не появятся на первых страницах газет и в вечерних новостях, не хотел вызывать подозрений и расспросов «А чего это ты ими так интересуешься?». Но теперь я уже не мог сказать: «Нет, я и сам не смотрел», потому что тогда окажусь еще большей сволочью.

— Да, — сказал я, мысленно отвешивая себе пинка. — Видел. Они потрясающие. Термоядерные. Посмотри обязательно.

— Угу, — отозвался Лиам. — Ладно. Ты прав, надо жить своим умом, а не делать то, что говорят другие.

И умчался делать именно то, что сказал ему я. Ну и сволочь я все-таки.

Глава 11

Представьте себе, что вы затеяли грандиознейшее мероприятие, и на него никто не явился. Мы выложили в сеть величайшую в истории человечества подборку секретных документов, и никто и ухом не повел. Сработало множество факторов: и огромный размер массива данных, и наша пунктирная стратегия его продвижения, и сложности в использовании «Тора», и слова множества пользователей, утверждающих, что все это вранье, ерунда и смотреть там не на что. И в результате в ответ на нашу бомбу общество лишь широко зевнуло от скуки.

В половине четвертого, когда после сытного обеда у меня слипались глаза, потому что от выпитой за обедом щедрой порции орчаты уровень сахара у меня в крови взметнулся так высоко, что потом ему оставалось только падать, — именно в это время возле моего стола появился Джо и сказал:

— Привет, Маркус.

На Джо была привычная униформа его избирательной кампании: изящного покроя кардиган на пуговицах, под ним белоснежная рубашка, легкие брюки, ненавязчиво подчеркивающие, что даже в свои почти пятьдесят он сохранил такую же талию, какую имел в студенческие годы. На лацкане поблескивал значок «Джо — в сенат». Таких свитеров у него было штук восемь, и один запасной он всегда держал у стола в пакете из химчистки — на случай, если на встрече с избирателями его обрызгает из лужи машина или какой-нибудь младенец случайно срыгнет прямо на него.

— Здравствуйте, Джо. — Я почувствовал себя тем самым младенцем. — Простите, что вчера не пришел. Мне было очень нехорошо. А сегодня, понимаете, так все навалилось. Я уже почти привел в порядок местную сеть, но с веб-сайтом… — Я развел руками, давая понять, что там творится полная катастрофа.

Он помрачнел.

— А мне казалось, что с веб-сайтом все в порядке. Помнится, ты говорил что-то подобное. Или я неправильно понял?

С каждой фразой я тонул все глубже.

— Да, понимаете, на первый взгляд все выглядело нормально, но когда я стал проверять код, то обнаружил там сразу несколько потенциальных уязвимостей для внедрения чужого кода, поэтому я стал делать все возможное, чтобы уменьшить угрозу атаки, ну, чтобы свести возможный ущерб к минимуму…

Он жестом остановил мой поток техноподобной болтовни.

— Ну и ну! Похоже, у тебя большое количество задач. Не думал, что после Майры осталось столько недоработок.

Вот теперь я окончательно почувствовал себя последним подонком. Майра, моя предшественница, малыми силами проделала грандиозную работу, а я смешиваю ее труды с грязью, чтобы прикрыть свой никчемный зад.

— Да, то есть она, конечно, сделала очень многое, но технологии развиваются очень быстро, и примененные ею версии исправлений сильно устарели, и, сами понимаете, мы же не хотим, чтобы злоумышленники похитили номера банковских карт или пароли наших спонсоров или через наш сайт установили на компьютеры гостей вредоносные программы…

— В общих чертах понятно. Да, Маркус, тебе предстоит решить важные задачи. Однако хочу напомнить, что в этой кампании будет востребовано не только твое умение ставить заплатки на наши программы и поддерживать работоспособность компьютеров. Нам нужны свежие подходы. Мы должны достучаться до людей, мотивировать их, привести на избирательные участки. Я рассчитываю на тебя, Маркус. Мне кажется, ты идеально подходишь для этой работы.

Ага, подходил бы, если бы не тратил все время на попытки слить целую