– Уллр? – прошептала Дженна, но потом вспомнила, где они находятся. Откуда здесь взяться Уллру?

Из темноты раздался голос, который Дженна тотчас узнала.

– Kalmm, Уллр. Kalmm, – прошептала Снорри.

Но Уллр даже не собирался успокаиваться. Обалдев от незнакомых запахов и звуков совсем другого времени, большой кот перепугался от визга ночной горничной и сбежал на несколько лестничных пролетов. Снорри, к счастью, успела за ним вовремя. А теперь она держала пантеру и поглаживала ее шею, на которой от рыка зашевелилась шерсть.

– Все в порядке, Сеп, – прошептала Дженна. – Это всего лишь Снорри и Ночной Уллр.

Септимус не понял ни слова из того, что сказала Дженна, но если рычащая пантера не страшит ее, значит и он не должен бояться. Ему и так есть о чем беспокоиться. Например, он услышал, что камергер восторженно сообщил хриплым голосом:

– След свежий! Наша добыча ожидает нас в Летнем домике королевы!

Кто-то подергал дверную ручку, а потом воскликнул:

– Дверь закрыта на замок и засов, господин камергер!

– Тогда выламывайте ее, несчастные хлюпики, выламывайте!

Хлипкая деревянная дверь подверглась жестокой атаке, и весь дом содрогнулся. Сэр Хирворд загородил дверь своим мечом и провозгласил:

– Не бойтесь, они не пройдут!

Дженна в панике посмотрела на Септимуса. Поисковая команда камергера даже не заметит сэра Хирворда. Его пройдут насквозь, как будто он пустое место.

– Отсюда мы можем попасть в кухню, – быстро сказала Снорри, – но они пойдут за нами. У меня есть идея. Дженна, дай мне свой плащ, пожалуйста.

В любой другой ситуации Дженна неохотно бы рассталась со своим красивым плащом, но, когда на дверь опять навалились преследователи и тонкий косяк хрустнул, девочка сорвала с себя плащ и сунула его в руки Снорри. Дженна с ужасом смотрела, как Снорри порвала плащ на куски, втоптала в грязь на полу и сунула Уллру со словами:

– Взять, Уллр.

Пантера схватила изуродованный плащ Дженны в пасть и покусала большими белыми клыками.

– Сидеть, Уллр, охранять.

Пантера послушалась: уселась у входа, и ее зеленые глаза сверкнули, когда от очередного удара в дверь на ее широкую мускулистую спину полетели щепки.

– Скорее, – прошептала Снорри и поманила за собой Дженну, Септимуса, Хьюго и сэра Хирворда. – Идите за мной.

Снорри исчезла во мраке, но так как свет луны попадал на ее белые волосы, за девушкой не трудно было следить. Вскоре вся группа осторожно спускалась по крутым каменным ступенькам. По пути они услышали, как Летний домик окончательно сдался под натиском. А потом раздался грозный рык Уллра, и следом – пронзительные визги несчастных хлюпиков, которым выпало первыми ворваться в дом.

– Живо обратно! – сурово приказал камергер.

– Нет, нет, прошу вас, сэр. Я в жизни не осмелюсь.

– Тогда, дурак, ты проклят, потому что жизни у тебя не останется, если ты сейчас же не войдешь и не приведешь принцессу!

– Нет, нет, сэр, умоляю вас!

– С дороги, идиот. Сейчас я тебе покажу, какими бывают настоящие мужчины…

В тот же момент они услышали такой дикий рык, какого даже Снорри еще не слыхала. От него по всему телу побежали мурашки. Вслед за этим раздались дурной вопль и топот. Поисковая команда уносила ноги, и теперь камергер мог продемонстрировать только Ночному Уллру, какими бывают настоящие мужчины.

Поисковая команда в беспорядке примчалась в бальную залу, и несколько гостей, оставшихся доедать своих и соседских утят, услышали страшную историю о том, как принцессу Эсмеральду заживо сожрало черное чудовище. Никто не знал, что стало с новым камергером, хотя все боялись (и надеялись, потому что от этого история становилась еще более увлекательной), что участь его была незавидной.

Пока Ночной Уллр сторожил Летний домик и, вероятно, доедал камергера (хотя никто не хотел такое себе представлять), Септимус, Дженна, Хьюго и Снорри спустились по лестнице и тут же на кого-то наткнулись.

– Ник! – изумленно воскликнул Септимус.

Услышав голос брата, Нико чуть не уронил свечу. Мальчик слегка озадачился, заметив перемены, которые произошли с Септимусом за сто шестьдесят девять дней в чужом времени, но Нико скоро заметил, что за спутанными волосами и худощавым тельцем был все тот же Септимус. И не только. За ним следовала Дженна.

– Скорее, – поторопила Снорри, – они могут прислать кого-нибудь сразиться с Уллром. Он не сможет долго их задерживать. Мы должны бежать.

Снорри взяла у Нико свечу и решительно двинулась вперед. Ребята последовали за ней и за мерцающим огоньком по коридорам самых нижних кухонь, которые пустовали, если не считать трех усталых служанок, показавшихся вдалеке. В кухнях стоял знакомый, а для Дженны и Септимуса отвратительный запах прошедшего пира. Озираясь по сторонам, ребята осторожно крались по коридорам. Им повезло: в эти тихие часы здесь не было никаких любопытных слуг, кроме разве что дворцового пекаря, но и он трудился этажом выше.

Дженна знала, куда они направляются. Впереди виднелась ниша, где таился шкаф с одеждой младших поваров и кухарок. Девочка сжала руку Септимуса и сказала:

– Мы скоро будем дома, Сеп. Здорово, правда?

– Но как? – озадаченно спросил Септимус.

Нико позади него поднял свечу, и их тени упали на старую кладовку.

– Вот как, – сказал он. – Разве не узнаешь?

– Что?

– Откуда ты сюда попал, глупый.

Септимус покачал головой:

– Но я не так сюда попал. Я попал сюда через Алхимическую лабораторию.

Нико не понимал, почему Септимус придает этому такое большое значение.

– Да какая разница, Сеп? Выйдешь отсюда через этот шкаф, понял? Главное – вернуться домой.

Септимус ничего не сказал. Он не понимал, как можно попасть домой через старый шкаф. При упоминании о доме Хьюго засопел. Септимус присел на корточки рядом с мальчиком.

– Что такое, Хьюго? – спросил он.

Ребенок потер усталые воспаленные глаза.

– Я… я тоже хочу домой, – пробубнил он. – Увидеть Салли.

– Салли?

– Мою собаку, Салли.

– Ладно, Хьюго. Не волнуйся, я отведу тебя домой.

– Сеп! – в ужасе воскликнула Дженна. – Ты не можешь! Ты должен вернуться с нами! Сейчас! Мы должны бежать, пока нас не нашли!

– Но, Джен… Мы не можем бросить Хьюго одного.

Сэр Хирворд вежливо кашлянул:

– Принцесса Дженна, позвольте мне сопроводить мальчика в его родной дом.

– Ах, сэр Хирворд, будьте так любезны!

Рыцарь кивнул: