– Он жив, – коротко сказала я Ане. – Вытащи из моего рюкзака аптечку, там должен быть бинт…

Аня неловко, дрожащими руками, принялась расстегивать рюкзак. Я по-прежнему тащила оба рюкзака – свой и Романа, и пока девушка искала бинты, я осмотрела раны несчастного организатора похода.

К счастью, преступник преувеличивал, описывая, как он убивал Ивана. На самом деле нож вошел в тело неглубоко, и я надеялась, что жизненно важные органы не задеты.

Наконец Аня нашла бинт и трясущимися от ужаса руками протянула его мне.

Я ловко наложила повязку, потом подняла голову на девушку и проговорила:

– Теперь остается ждать спасателей и «Скорую помощь». Все, что было возможно, мы сделали…

Я собиралась вернуться на то плато, где нас оставили Иван с Романом.

Чтобы нас быстрее спасли, лучше находиться на открытом месте, а не среди валунов. Я раздумывала, как нам лучше поступить: ведь я должна была следить за Романом, но как перетащить раненого Ивана?

Однако все произошло совершенно не так, как я рассчитывала.

Внезапно мы услышали характерный, до боли знакомый нам звук, к которому в горах приходится привыкнуть. Звук обвала.

Я резко вскочила на ноги и ринулась к тому месту, где мы оставили Романа, Аня побежала за мной. Но было уже поздно – валуна, к которому я привязала преступника, на месте не было.

Внизу, на дне обрыва, я разглядела кучу камней, под которыми было погребено тело Романа Воронцова…

– Сорвался… – прошептала Аня в ужасе и каком-то благоговейном восторге. Ее глаза горели особенным, нездоровым огнем, а на губах играла сумасшедшая улыбка. – Он умер.

– Это был его выбор, – тихо проговорила я.

Не буду вдаваться в подробности – об окончании всей этой истории постараюсь рассказать вкратце.

Вместе с раненым Иваном мы добрались до плато (точнее, его тащила я, а Аня шла рядом), где дождались спасателей.

К счастью, кроме Романа, никто из участников похода не погиб – Андрей с Павлом смогли избежать смерти, камни пролетели рядом с ними, но ребят не задели. Им удалось вернуться к остальным, так как наверх пройти было уже невозможно.

Маратаева сразу доставили в больницу в Уфе; как я и предполагала, его раны жизни не угрожали, парень даже ничего себе не сломал. Он потерял много крови, но помощь была оказана своевременно, поэтому Иван выжил. Только он до сих пор не знает, что с ним случилось на самом деле – про Романа мы с Аней никому из ребят не стали рассказывать, хватит им впечатлений и без этого.

Все, кроме Воронцова, вернулись в Тарасов; в городе мне не составило труда найти Щербакова и обвинить его в совершении покушения на убийство.

Сперва преподаватель Ани отпирался, но я предоставила ему доказательства – ведь разговор с Романом Воронцовым (в действительности преступника звали Владислав Бочкарев, и зарабатывал он на жизнь заказными убийствами) был записан на диктофон.

Илья Петрович предстал перед судом и получил заслуженное наказание. Только радости это никому не доставило – Аня, на глазах которой происходили столь страшные события, заработала себе нервный срыв и даже лечилась в больнице.

Насколько мне известно, в походы она больше ходить не хочет – девушка серьезно занялась рисованием и вроде бы даже преуспела в этом деле.

По поводу Веры мне мало что известно – только то, что девушка по-прежнему учится с Аней, но теперь сокурсницы не общаются.

Про Романа никто из участников похода даже не вспоминал – все считали его трагически погибшим, а близких друзей из группы у него, естественно, не было. В походе он был с туристами впервые, и общался с ним один Иван, да и то только по делу.

Все запомнили Воронцова (для удобства буду называть его вымышленным именем) как заядлого походника и любителя альпинизма, а не как преступника и убийцу.

Ну а что касается меня – я вернулась к своей привычной жизни. Как обычно, я получаю заказы, охраняю жизнь своих клиентов, а в свободное время остаюсь верной своему любимому занятию – спокойному просмотру фильмов…