– Маленькая бедняжка Инди, – прошептала Мод, – у тебя чертова пропасть медицинских знаний, но ты совсем не знаешь свое сердце. 

– Мел, что же мне делать? – спросила Фиона у управляющего складом Оливера. У нее бешено колотилось сердце, а сама она дрожала от волнения. – Мы собирались перекусить. Спокойный ланч на ступенях Старой лестницы. Только я и он. А теперь мне при всем желании не подойти к Старой лестнице. Представляете?

Гул нарастал, разносясь, будто раскаты грома. Фиона засмеялась и недоверчиво покачала головой.

– Отродясь подобного не видел, – признался Мел Трамбулл. – Миссис Би, вам лучше туда не спускаться. Столько возбужденных парней орут во всю глотку. Еще оглохнете. Оставайтесь здесь – от греха подальше.

Фиона и Мел стояли у открытой погрузочной двери на чайном складе Оливера. Внизу, на Хай-стрит, около тысячи мужчин разного возраста стояли плечом к плечу. Они кричали, свистели и хлопали в ладоши. Некоторые забрались на развозочные фургоны и даже на фонарные столбы. Десятки других сгрудились у погрузочных дверей соседних складов. Все вытягивали шеи, стремясь получше рассмотреть светловолосого человека. Он расхаживал по крыше фургона, перевозящего доски, и что-то говорил: убежденно, со страстью.

– Как он сумел туда забраться? – недоумевала Фиона.

– Не знаю, правда или нет, но вначале он сидел в пабе с Тиллетом и Бернсом. Ребята дожидались, когда он выйдет, затем подняли на плечи, принесли сюда, поставили на крышу и потребовали речь, – ответил Мел.

– Судя по всему, их требование удовлетворено, – заключила Фиона.

Она смотрела на оратора, и ее сердце переполняла гордость. На лице играла улыбка, по ширине не уступающая Темзе. Фиона знала этого человека, очень давно и очень хорошо. Но сейчас, глядя, как он подчиняет себе внимание сотен, ей казалось, что она видит его впервые.

Это был Джо. Ее Джо.

В «Рамсгит», паб вблизи склада Оливера, он приехал на ознакомительную встречу с Беном Тиллетом и Джоном Бернсом. Оба были влиятельными профсоюзными деятелями, получившими известность после знаменитой всеобщей забастовки 1889 года. Джо хотелось получше узнать их, получить совет, а может, и поддержку в его борьбе за место парламентского представителя от Тауэр-Хамлетс. Зная, что Фиона утром тоже собиралась в эти края – проверить новую партию чая, он предложил посидеть вместе на Старой лестнице и полакомиться рыбой и чипсами. Их ланч может подождать, а вот потенциальные избиратели – вряд ли.

Новая волна одобрительных возгласов заставила Фиону покрепче схватиться за кромку погрузочной двери.

– И часто ваш муж произносил такие речи? – поинтересовался Мел.

– Ни разу в жизни.

– Ну и ну! А скажите, миссис Би, он, часом, не берет уроки красноречия?

Фиона засмеялась:

– Уроков не берет, но в красноречии упражняется давно. Целых тридцать лет.

Окажись на месте Джо кто-то другой, то вряд ли сумел бы произнести импровизированную речь перед столь многолюдной взбудораженной толпой, наверняка растерялся бы и сник. Но только не Джо! Пусть он сейчас владел обширной торговой империей и успел привыкнуть к роскошным залам заседаний… прошлое не забылось. Он родился и вырос в семье рыночных торговцев и сам торговал с тележки. А уличные торговцы за словом в карман не лезут. На улицах Уайтчепела Джо проводил больше времени, чем дома. Его первыми словами были: «Покупайте мою плекласную петлуууску!» Джо выкрикивал их из колыбели – старой овощной корзины, стоявшей позади родительской тележки.

Он знал Восточный Лондон, людей, живших здесь, и умел говорить с ними. Его речь не была монологом. Джо умел превратить ее в диалог. Он то шутил со своими слушателями, то бросал им встречные вопросы. В юности Джо вовсю пользовался трюками уличных торговцев, привлекая внимание покупателей. Тогда он стремился, чтобы люди в первую очередь увидели его товар. Сейчас его слова были адресованы сердцам и умам слушателей.

Фиона видела, что муж успел сбросить пиджак, закатал рукава рубашки и снял галстук. Она знала: Джо это сделал, поскольку терпеть не мог костюмов и говорил, что пиджак и галстук мешают ему думать. Но сейчас такой жест объединял его со слушателями. В рубашке с закатанными рукавами и расстегнутым воротником он уже не был хозяином. Он был одним из них.

Коренастый мужчина, сложив руки рупором, прокричал:

– Склад «Крепость» обокрали, похитили винтовки. Владелец перенес свое дело в Саутуарк. Недавно сгорел склад «Марокко», и еще пятнадцать ребят остались без работы. Нам нужно больше полицейских. Вы собираетесь их нанять?

– Нет, – покачал головой Джо. – Не собираюсь. – Послышались удивленные возгласы, грубый смех и шиканье; Джо подождал, когда слушатели угомонятся, затем сказал: – С какой стати я должен понапрасну тратить деньги налогоплательщиков? Полицейских здесь и так хватает, как и отделений полиции.

В толпе больше не смеялись и не шикали.

– Литтон обещает вам увеличить число полицейских, потому что такие обещания красиво смотрятся на газетных заголовках, – продолжал Джо. – Иногда он даже чуть-чуть увеличивает штат местной полиции, однако результатов это не приносит. Он бы мог прислать сюда тысячу полицейских, но ваша жизнь все равно не изменилась бы. Хотите избавиться от преступности? Тогда избавьтесь от ее причин: бедности, невежества, голода, болезней. Нет, я не стану увеличивать численность полиции и строить новые тюрьмы. Я дам вам больше школ и больниц. Я дам вам достойное жалованье за ваш нелегкий труд и компенсации за несчастные случаи. Хотите больше полицейских – голосуйте за Фредди Литтона. Хотите достойную оплату, лучшую жизнь, будущее… голосуйте за меня.

Послышались одобрительные крики. Слушатели свистели и аплодировали.

Изумленная Фиона наблюдала за мужем.

– Такое ощущение, будто он с детских лет занимается политикой, – сказала она Мелу.

– Так оно и есть, миссис Би. Вы же говорили, что он родился и вырос в семье лоточников. Искусство торговли у него в крови. А что такое политика, если не разновидность торговли? Вся разница в том, что сейчас ваш муж продает не яблоки. Себя.

– И, как видим, отбоя от покупателей нет.

Утром, узнав о намерении Джо баллотироваться в парламент от Тауэр-Хамлетс, она поначалу была шокирована, но быстро оправилась и сказала, что ей очень нравится эта идея и она готова его поддерживать на каждом шагу. А Джо понадобится не только ее поддержка, но и поддержка многочисленных сторонников, поскольку впереди его ждала жестокая битва.

Во время последних всеобщих выборов в девяносто пятом году Независимая рабочая партия не сумела провести в парламент ни одного кандидата. Новая партия, именующая себя лейбористской, была создана всего несколько месяцев назад, когда Независимая рабочая партия объединилась с социал-демократической федерацией и кучкой профсоюзов, создав Комитет рабочего представительства. Джо понимал, что он не имеет никакого политического опыта, баллотируется от недавно созданной, не успевшей себя проявить партии. Казалось бы, все играло против него, но он был настроен бороться за место в парламенте. Свой статус новичка в политике он намеревался обратить себе на пользу, а не во вред. Он недвусмысленно даст понять: если его выберут, он не станет еще одним богатым человеком, прошедшим в парламент. Он станет новым голосом в парламенте, свободным от традиций и титулов. И сферой его интересов станет исключительно Восточный Лондон и люди, живущие там.