– А с какой стати мы должны вам верить? – выкрикнул человек в кепке. – Вы не из рабочих. Вы собрались пройти в парламент от лейбористов. Но вы далеки от нас. Вы же капиталист!

– Совершенно верно. Капиталист! – с улыбкой ответил Джо. – Я один из самых богатых людей в нашей старушке-Англии!

Ответ Джо удивил слушателей своей честностью, что им понравилось. Люди засмеялись.

– Я богат настолько, что надо мной нет и никогда не будет хозяев, – продолжал он. – Только не думайте, что я родился с серебряной ложкой во рту. Когда мне было пять лет, я продавал яблоки на улице. Мерз на ветру и мок под дождем. Когда я рос, у уличных торговцев не было профсоюза. Его и сейчас нет. Если я болел или получал травму и не мог работать, то оставался голодным. Это я всегда помнил и помню. Я всегда буду помнить, каково с утра до вечера бродить по улицам в поисках работы. Я знаю ваши нужды изнутри, тогда как другие кандидаты – с чужих слов. Думаете, Литтон и Ламберт в детстве хоть однажды ложились спать голодными? Дрожали по ночам от холода, потому что у семьи не было денег на уголь? Вы правы. Да, я капиталист, но капиталист, имеющий совесть.

– Хорошие слова. Ему стоило бы сделать их своим девизом, – одобрительно сказал Мел.

Фиона приложила палец к губам. Ей хотелось услышать очередной вопрос, обращенный к Джо.

– А зачем нам голосовать за лейбористов? – спросил кто-то. – Зачем нам вообще голосовать? Что нам парламент? Шишкам в правительстве плевать на рабочего человека. Так было раньше. Так и сейчас. Все, чего мы добивались, было завоевано борьбой профсоюзов за наши права.

Эти слова толпа встретила одобрительными криками. Джо обождал, пока они не стихнут, затем сказал:

– Да, вы добивались определенных уступок… ценой невероятного мужества и жертв. Но скажите, долго ли вам удавалось сохранить эти уступки? – (Никто ему не ответил.) – Капиталисты хотят отобрать все уступки, на которые были вынуждены пойти. Для этого они создали Парламентский совет предпринимателей. Вы, как и я, читаете газеты и наверняка слышали о такой организации. Знаете вы и о том, какими методами они нынче действуют. Ваши хозяева больше не станут разгонять рабочие пикеты. Зачем? Они будут бороться с вами в парламенте. У них есть свои люди, которые день и ночь атакуют правительство, стремясь провалить любой закон, несущий благо рабочим. И они добиваются успеха. На ваши забастовки они отвечают локаутами и штрейкбрехерами. И капиталисты не собираются на этом останавливаться. Ходят слухи, что на рассмотрении правительства находится проект закона, позволяющего подавать в суд на профсоюзы, требуя возмещения ущерба, и даже вводить запрет на забастовки.

– А чем поможете нам вы?

– Я намерен сражаться с этими хищниками на их же поле, – ответил он. – Я перенесу битву с фабрик, где существует потогонная система и штрафы за малейшую провинность, со складов и причалов… прямо в Вестминстер. Вы живете в самом богатом городе самой богатой страны мира. И это богатство создано благодаря усилиям каждого из вас. Всех без исключения. Оно создано вашим упорным трудом, вашим потом и кровью. – Джо несколько раз прошелся взад-вперед по крыше фургона, затем вдруг резко повернулся к слушателям и крикнул: – Тогда почему ваши дети голодают? Почему ваши жены экономят на всем? Почему вы работаете по двенадцать, четырнадцать, шестнадцать часов в день и все равно должны выбирать, купить вам сыну башмаки или дочери пальто?

Выкрики, поддерживающие Джо, были страстными и гневными. Он задел слушателей за живое. Джо поднял руки, требуя тишины. Он тяжело дышал. Чувствовалось, его силы на исходе.

– Бесполезно надеяться на победу, играя по правилам капиталистов. Настало время установить наши собственные правила. Марши и забастовки были первым шагом. Следующий шаг – новое законодательство. Давайте вместе отправимся в Вестминстер. Давайте изменим старые законы и напишем новые. Законы, которые будут защищать ваше жалованье, ваши рабочие места, ваши семьи. Что вы на это скажете? Хотите ли вы сделать этот шаг вместе со мной?

И снова послышался гул. Он нарастал, как приливная волна, перехлестывая через кирпичный каньон Хай-стрит и захватывая все на своем пути. В воздух полетели кепки и шляпы. Потянулись руки, стремясь прикоснуться к Джо.

Джон Бернс поднялся на колесо фургона.

– Что вы на это скажете, парни? – крикнул он. – Рискнем мы поддержать нашего Джо?

Гул стал еще громче. Руки подхватили Джо и спустили вниз. Толпа сомкнулась вокруг него, словно водоворот. У Фионы перехватило дыхание. Она поднесла руку ко рту. Но уже в следующее мгновение Джо, словно пробка, взлетел вверх и оказался на плечах двух рослых рабочих. Толпа расступилась. Рабочие понесли его по Хай-стрит, мимо складов и причалов, где из каждой погрузочной двери и с мостков слышались приветствия. Он успел махнуть Фионе и скрылся за поворотом.

– Проход к Старой лестнице свободен. Но есть вам, миссис Бристоу, придется одной, – сказал Мел.

– Вы правы. Интересно, вернут ли мне его к ужину. – Она посмотрела на угол, за которым скрылись ее муж и процессия. – Хотела бы я знать, куда они его понесли.

– Куда? – со смехом переспросил Мел. – Могли бы и догадаться. Прямиком в Вестминстер! 

– У Мэри Эллертон, малышки с туберкулезом, была тяжелая ночь. Полагаю, осмотр вы начнете с нее, – сказала сестра-распорядительница. – Час назад привезли некоего мистера Рэндалла. Строитель. Сломал руку. Доктор Гиффорд зафиксировал место перелома, но хотел, чтобы вы посмотрели.

– И доктор Гиффорд здесь? – удивилась Индия.

– Да. Утром у него была неотложная операция. Камни в желчном пузыре. Сестра Московиц ассистировала. Возьмите список больных.

Индия поблагодарила сестру-распорядительницу и взяла планшет, быстро пробежав имена и фамилии. Двадцать человек, если не больше. Часы показывали восемь утра. В десять ее ожидал прием пациентов на Варден-стрит. Она еще раз перечитала список, допила чай и приготовилась начать новый рабочий день. Индия едва успела достать из саквояжа стетоскоп, когда в дверь постучали. Не дожидаясь, когда она произнесет «Войдите», дверь открылась. Вошла сияющая Элла, а за ней – две громадные фруктовые корзины с ногами. Выглядели корзины завораживающе красиво. Вдоль стенок лежал мох, а сверху – свежие цветы. Корзины были наполнены фруктами, орехами, печеньем и разными сластями. Лиц тех, кто их нес, Индия не видела.

– Смотри, какие восхитительные! – воскликнула Элла.

– Элла, хватит болтать! Они же тяжелые. Говори, куда их поставить.

– Сейчас скажу, потерпите чуток.

– Поторопись, а то у меня спина переломится!

– Элла, как это понимать? – спросила Индия.

– Ставьте на пол, вон туда, – скомандовала Элла.

Мужчины послушно опустили корзины в указанном месте. Индия увидела, кто их принес. Люди Сида Мэлоуна.

– Здравствуйте, мистер Беттс и мистер Смит. Зачем вы принесли все это? – спросила она.