панель на окне, запирая теперь уже свое хранилище с несметными богатствами.

На душе было очень спокойно.

Очень.

Теперь я точно не умру от голода и холода.

Пока весь город будет уверен, что за все платит герцог, я смогу преспокойно пользоваться золотом.

— Устрою отдельно, рядом с домом, стационар! — радостно пискнула я, потирая ручки. Как будто ничего важнее и лучше в жизни не было! — Наберу помощников… санитаров! И скуплю все у аптекаря, на все случаи жизни! То-то он будет рад! И то-то местный докторишка от злости лопнет!

Я даже засмеялась, предвкушая эти приятные траты.

И бегом направилась к Ивонне — показать найденные драгоценности.

Глава 13. Неприятные визиты

Садовники, каменщики, маляры работали, не покладая рук.

В доме тоже было полно дел.

Мне даже пришлось нанять еще пару служанок, чтоб все привести в порядок, расставить по местам и расправить как следует новые ковры.

Ведь ремонта дому избежать не удалось.

Кое-где заменили ступени на лестнице, и перила тоже пришлось подправить. В одном зале пришлось перестилать пол.

Кое-где поменяли рассохшиеся рамы на окнах.

В общем, работа кипела. Как, впрочем, и в саду.

Садовники оказались такими мастерами своего дела, что я не верила своим глазам.

Эта сочная зелень, эти ровно остриженные кусты и вычищенный пруд с чистой водой, в которой плавали карпы, белоснежные беседки — это точно тут было изначально? Это точно росло тут? И это не красили и не вкапывали тайком новые деревья, это все было моим?!

Дом потихоньку обретал величественный, солидный вид.

Теперь ни у кого не повернулся б язык назвать мой дом захолустьем.

И больные потянулись охотнее.

Признаюсь: тайком я сходила в мой тайник, раздобыла там несколько золотых монет, и особо указала рабочим, как обустроить комнату для приема, комнату для больных.

В приемной я установила застекленный шкаф, где разместила лекарства, перевязочные материалы и инструменты.

Аптекарь был на седьмом небе от счастья, когда я сказала, что открыла у себя что-то вроде небольшой частной больницы. И что теперь буду покупать его микстуры и снадобья регулярно.

— О, это такая удача, такая удача! — вскричал он, потирая руки. Его очки поблескивали, так и подпрыгивая на носу. — Неужто мне можно готовить серьезные лекарства?! Я как раз приобрел одну книгу с рецептами… Ну, знаете, я своего рода фанат своего дела. Надежд на то, что этот темный, хитрый докторишка будет лечить моими порошками, не было никакой, но я же мог сам что-то посоветовать больным, не так ли? Поэтому я часто посылаю в столицу за новейшими трудами ученых мужей! Я слежу за всеми разработками!

— Как это похвально, — изумилась я. Человек в штопанных чулках и с заплатками на локтях самоотверженно, себе в убыток, готовил лекарства! — Ну, думаю, теперь-то и ваши дела пойдут в гору. Я тоже буду следить за новейшими разработками. И пользоваться ими в меру надобности.

— Это чудесно, чудесно! — просиял аптекарь.

Золотой ободрил его еще больше.

Я набрала всего, что мне было нужно. И даже пузырек с йодом я у него нашла.

И на этом мы расстались, довольные друг другом.

У знакомого мне мясника я заказала мяса на мою небольшую больницу. Ежедневную доставку свежего, включая костей на супы и субпродукты — печень, язык. Ножки свиные, для изготовления крепкого бульона для выздоравливающих.

Однако, повозка и лошадка здорово облегчили мне жизнь! Купить теперь можно было больше, и съездит за покупками намного быстрее, чем топать пешком, да еще и с тяжелой корзииной.

Возвращаясь домой, заметила на дороге пыль столбом.

Словно кто-то ехал ко мне, обогнал мою повозку.

Может, Кристиан?

Эта мысль мне понравилась. Сладко защемило сердце.

Я подстегнула лошадку, желая нагнать поскорее гостя.

Но сделать это мне удалось лишь во дворе.

И гость был совсем не так приятен, как я на это рассчитывала.

Заметно похудевший, со сдувшимся брюхом, словно не ел пару-тройку дней.

В новых, обтягивающих до неприличия зад, штанах. В золоченом жилете и бархатном щеголеватом пиджачке. Это был Юджин. И он, волнуясь, топтался на садовой дорожке.

В руках его был букет.

Не сорванный где-то в полях, а купленный и завернутый в красивую бумагу.

Я чуть из повозки не чебурахнулась прямо на гравий.

Наверное, Юджин собирался сказать мне что-то важное. Иначе б он не волновался так.

А он прямо заметно волновался. То одергивал на себе раззолоченный жилет, то дрыгал ногой, поправляя узкие штаны, впивающиеся жестким швом ему в задницу. И еще кое-куда.

Но, несмотря на эти неудобства и торжественный момент, Юджин не упустил возможности осмотреться.

Он оглядывал преображавшийся сад, и фасад дома, который теперь выглядел намного наряднее. И сытое лицо моего несостоявшегося жениха становилось все довольнее.

Экое неприятное удовлетворение на нем выписывалось!

Он смотрел на мои владения не как любопытный зевака, а как хозяин. Оценивая и мысленно себе присваивая.

Ну, все ясно…

— Это… это что за представление?! — еле дыша, произнесла я, так и таращась на Юджина.

Нет, вот в таком виде — схуднувший, с чуть заострившимися чертами лица, серьезный, опрятно причесанный и одетый в свои лучшие одежды, — он даже производил приятное впечатление. Если смотреть издалека и сильно прищурившись.

Но стоило глянуть в его глаза, как чувство гадливости снова возвращалось.

Это как ухватиться за перила и вляпаться в чей-то плевок…

— Что вам угодно? — резко спросила я. — Я вас не приглашала и не ждала!

Вместо ответа Юджин сначала покраснел, потом побледнел, а затем вдруг бухнулся на одно колено передо мной.

Прямо в своих нарядных белых штанах.

На садовую дорожку!

— Это что еще за акробатика! — разъярилась я. — А ну, встаньте сейчас же!

— Не встану! — отважным голосом приговоренного к смерти борца за правду вымолвил Юджин. И ткнул в мою сторону букетом.

— Это еще зачем?!

— Эрика! — торжественным замогильным голосом продолжил он. — Я долго думал…

— Думал! Надо же! У вас получилось?!

Но Юджин не оценил мою шутку.

Или не услышал.

Или вообще не понял, что я издала какой-то звук.

Он так волновался, что его трясло. У него губа на губу не попадала. Матерь божья, да он что, правда волнуется?! Это не игра, не представление?

— Эрика, — снова с чувством произнес Юджин. — Я долго думал о нас с вами.

— Ну, надо же!

— Все-таки, вы мать