Марина замерла в ожидании, боясь вымолвить даже слово, чтобы ненароком не спугнуть удачу.

– Черт, крепкие, зараза, – чертыхнулась Настя, но занятия своего не прервала. Она то и дело сплевывала, так как в ее рот попадали волокна от бечевки, не забывая приговаривать: – Ничего, ничего, и с этой задачей как-нибудь справимся, я упрямая! Вы даже и не представляете себе, до чего я упрямая. Помирать в этом бункере я не собираюсь, так что вы не угадали, господа хорошие, с кем связались…

– Насть, а что толку руки развязывать, дверь-то все равно наверняка закрыта? – осторожно поинтересовалась Марина.

– Я всегда говорила, что ты немного отстаешь в развитии, барышня, – огорошила Настя подругу, не прерывая своего занятия.

– Что это ты имеешь в виду? – спросила девушка обиженным голосом.

– Ты только что мне сказала, что у тебя руки скоро отвалятся. Неужели тебе все равно, как они будут отваливаться, свободными или связанными? – напряженно пыхтя, ответила Анастасия.

– Все шутишь? – проворчала Марина. – Как у тебя только сил на это хватает? Мне, например, очень хочется сейчас разреветься как маленькой, – всхлипнула она.

– Валяй, только не очень громко, а то еще, чего доброго, наши тюремщики прибегут, – дала «добро» Настя.

– Интересно, чем они нас с тобой отключили там, в машине? – то ли Насте, то ли самой себе задала вдруг Марина вопрос.

– А хрен их знает, – дернула девушка плечом. – Я почувствовала противный сладковатый запах и поплыла, как щепка в водовороте. Вроде все слышу, а сделать ничего не могу, тело совсем не мое, а как будто чужое.

– Ага, у меня такое же ощущение было, – подтвердила Марина. – Последнее, что я помню: мужской голос говорил с кем-то невидимым, докладывал, что все в порядке, птички в клетке, а потом – все, полный провал. Это, наверное, про нас с тобой говорили, с птичками сравнивая, – захихикала Марина. Она вдруг почувствовала, что веревки на ее руках ослабели, и замерла в ожидании прекрасного мгновения освобождения.

– Настя, подружка, у тебя получилось! – ахнула она, рассматривая свои руки, поднеся их близко к глазам. – Я их почти не чувствую, – испуганно добавила она и начала интенсивно работать пальцами, как это обычно делают первоклашки: «Мы писали, мы писали, наши пальчики устали…».

– Так, подруга, теперь давай меня освобождай, потом будешь любоваться на свои прекрасные персты, – вернула Марину к реальности Настя.

– А у меня получится?

– Ну ты даешь, – усмехнулась девушка. – Если у меня зубами получилось, то почему у тебя руками не должно получиться?

– О господи, я совсем идиотка, – засмеялась Марина. – Я ведь сейчас собиралась тоже зубами твои веревки грызть, совсем про руки забыла.

– Я твои веревки не грызла, а развязывала, – усмехнулась девушка и, повернувшись на живот, велела: – Давай начинай быстрее, а то мои конечности сейчас и в самом деле отвалятся.

Марина уже развязала веревки на своих ногах и, повернувшись к подруге, присела перед ней на колени.

– Сейчас, сейчас, Настенька, я все сделаю, – зашептала девушка и начала развязывать веревки, помогая рукам зубами. Через пять минут Анастасия тоже была свободна и с наслаждением разминала мышцы.

– Ой, кайф-то какой, – простонала она. – Как мало нужно человеку, чтобы почувствовать себя абсолютно счастливым!

– Это верно, – подтвердила Марина и посмотрела на дверь, которая была чуть ли не под потолком. – Только для абсолютного счастья нам не хватает совсем чуть-чуть – оказаться на свободе. Пойдем посмотрим, закрыта дверь или нет, – предложила она Насте.

– Естественно, закрыта, – фыркнула та. – Так тебе ее и оставили нараспашку – идите, девочки, гуляйте, дышите свежим воздухом и наслаждайтесь жизнью.

– Насть, ну почему же ты такая пессимистка? Что тебе ни скажи, у тебя на все свой ответ. Пойдем сначала посмотрим, а уж потом и будешь паясничать.

– Я вовсе не паясничаю, это я так нервничаю, – откровенно призналась девушка. – Меня как будто прорывает, несу сама не знаю что, лишь бы разговаривать.

– Я давно это заметила, только не говорила тебе ничего, боялась обидеть, – сказала Марина. – Даже запомнила, когда это с тобой началось. Почти сразу же после того, как та неприятная история с Вадимом произошла.

– Неприятная – это слабо сказано, скорее криминальная, – вздохнула Анастасия. – И после нее у меня появилась своеобразная форма депрессивного психоза, – усмехнулась она. – Это мне так наш психотерапевт сказал. Еще он мне посоветовал как можно быстрее влюбиться в какого-нибудь красавца, и тогда все мои нервные заскоки в виде словесной диареи сразу же прекратятся. Пошли, посмотрим эту дверь, чтобы ты наконец успокоилась, – заметив нетерпеливый взгляд подруги, засмеялась Настя и потащила Марину в ту сторону.

Только они подошли к лестнице, которая вела к двери, как послышались какие-то далекие звуки, похожие на приглушенные голоса. Девушки резко остановились и замерли как вкопанные, напряженно прислушиваясь.

– Ой, мамочки, кажется, сюда кто-то идет, – испуганно прошептала Марина.

– Бежим, – выдохнула Настя и с силой дернула подругу за руку, увлекая ее за собой. Добежав до того места, где они недавно лежали, Настя плюхнулась на пол и потащила за собой Марину. – Ложись быстрее, руки заведи назад, за спину, как будто они связаны, и глаза закрой. Сделаем вид, что мы еще не очнулись!

– А ноги? Ноги-то тоже были связаны, – испуганно тараща глаза на подругу, зашептала девушка. – Они же сразу увидят, что на них веревок уже нет!

– Да, это верно, – согласилась Настя. – Тогда вот что: ты ноги подожми под себя, а я свои за твою спину спрячу, – тут же нашлась она. – Давай не возись, они сейчас уже войдут!

Девушки быстро приняли положение связанных пленниц и закрыли глаза. Настя вдруг чертыхнулась, тут же снова вскочила и схватила веревки, которые они оставили валяться на полу. Только она успела принять нужное положение, как открылась дверь. Настя немного приподняла веки, чтобы посмотреть, кто к ним наведался, и увидела того самого Юрия, который заимел на нее слишком острый зуб. Рядом с ним шел незнакомец, совсем не похожий на бандита.

– Смотрите-ка, все еще не очнулись, – проговорил Юрий.

– Так поторопите их, – лениво посоветовал незнакомец. – Принесите нашатырный спирт, холодную воду. Не знаю, чем еще можно привести в чувство дам, которые лежат в обмороке? – пожал он плечами.

– Это не обморок, их отключили специальным газом, – подсказал Юрий.

– Какая разница! Мне нужно, чтобы они были в здравом уме и твердой памяти, чтобы с ними можно было побеседовать. Сделайте это поскорее, голубчик, мой босс не любит долго ждать. Боже, какой здесь отвратительный запах, – сморщился мужчина и, достав из кармана носовой платок, прикрыл им свой весьма внушительных размеров нос. – А сырость-то какая, запросто можно схватить воспаление легких, – передернул он плечами.