– Сделаю, – заикаясь, ответила она. – Ваше превосходительство.

– Где погибшие? – спросила я, похлопав себя по пальто. – Мы позаботимся о них.

Сафия указала на маленькую обветшалую церковь, едва пересекавшую водную границу с Незабудками. Мы направились туда, помахав Бэзилу и Маку, помогавшим группе людей ремонтировать дома рядом с фабрикой, и я заняла маленький столик в задней части комнаты. Алистер нахмурился, когда я закатала его брюки. Однако омывая тела, он не жаловался.

Я откинула брезент, прикрывавший неопознанный труп – обожженная плоть, черные губы, поврежденные легкие. Я приподняла тело и проткнула две вены полыми иглами. Кровь была еще теплой.

Ожидая, пока стечет кровь, я наблюдала за Алистером. Он омывал тело ребенка, которому на вид было не больше десяти лет, и слушал – по его лицу было очевидно, что он слушает только вполуха, – как рыдает его отец.

Я сняла брезент со второго трупа. Франциска Карлоу, живее всех живых, моргнула и посмотрела на меня.

– Адлер, – спросила она. – Сколько погибших?

Я снова накрыла ее холстом.

Она зарычала, села, и ее вырвало прямо на колени.

– Теперь, не считая тебя, восемнадцать, – я отогнула ткань ее рубашки и внимательно изучила ее знак. В открытой ране виднелись ее белые ребра. – Как ты себя чувствуешь?

– Как будто Шервилл убила меня за то, что я спасала людей. – Карлоу выскользнула из своего пальто и платья, оставив их в мокрой луже в похоронном бассейне, и я завернула ее в свое пальто. – Где Бейнс?

– Либо все еще помогает с ремонтом, либо отдыхает, – сказала я и взяла ее за руку. – Алистер, я отведу Карлоу к целителям. Ничего?

Он кивнул и убрал остатки пепла с волос ребенка.

– Идите.

Карлоу уставилась на него так, видит его впервые в жизни, и даже забыла от меня отстраниться.

– Пойдем, – я приобняла Карлоу одной рукой, чтобы мы обе не упали. – Мне все равно нужно будет со всеми вами поговорить.

Мы добрались до дома целителя без эксцессов. Мак сидел у задней стены, его темная кожа была пепельной. Бэзил лежал на полу, положив голову на колени, и смотрел в потолок. Я бросила Карлоу рядом с Бэзилом и рухнула рядом с Маком. Он схватил меня за руку.

– Мы ведь не будем этого делать, верно? – спросил он.

– Нет, не будем. И не позволим сделать это им. – Я прижалась щекой к его плечу. – Ты все еще живешь в Ястворце?

– Пока да, – сказал он. – Хотя там я не чувствую себя как дома.

Сафия, согнувшись пополам в кресле, жестом попросила Хану помочь ей, и я подождала их.

– Заводской целитель чуть не умер, пытаясь спасти людей, – сказала Сафия, даже не поднимая головы. – Его жизнь висит на волоске.

– Пусть этим займутся другие, – сказала Хана и потерла спину. – Ты тоже едва стоишь на ногах.

– Вы все разгулялись и решили поболтать? – спросила я. – Я быстро.

Бэзил приоткрыл глаз.

– Очень быстро.

– Уиллоуби Чейз, человек, ради которого я приехала сюда, пытался убить Алистера, чтобы помешать ему закрыть Дверь. Совет хочет, чтобы ее открыли, – прошептала я. – Они накапливали ресурсы, необходимые им для выживания, и скупали старые церкви, чтобы жить в них, когда Грешные придут в этот мир.

Сафия прижала ладони к лицу и застонала. Карлоу стукнула кулаком по стене.

– Там не хватит места на всех, – сказала она. – Население одного только Устья…

– Они и не планируют спасать всех, – сказал Мак. – Они планируют спасти себя.

– Они ничем не лучше пэров, – Сафия подняла голову, наполовину скрытую прядями темных волос, и зарыдала. – Мы связаны с ними. Они заставят нас помочь им, не так ли?

– Да, таков их план. – Я сглотнула, в горле пересохло, вся тяжесть последних нескольких дней сидела у меня в груди, и сделала глубокий вдох. У него был вкус крови и горелой плоти. – Но у меня есть другой план. И мне нужна ваша поддержка. Готовьтесь к открытию Двери. А с советом разберусь я. Пожалуйста, поверьте мне.

– Ты не можешь нам лгать, – рассмеялась Карлоу. – Конечно, мы тебе поверим.

Это смешно – у суда и совета столько денег и ресурсов, что они могли бы все это предотвратить, но вместо этого каждый раз они спасали себя и свою власть. Если бы они приложили к этому все усилия, то могли бы спасти всех. Они могли бы стать героями, хоть не были бы богатыми. Но они скорее убьют всех, чем отдадут хотя бы толику власти.

– Если бы Расколотый суверен не лишила меня способности лгать, – сказала я, – ничего бы этого не случилось.

Карлоу смеялась до тех пор, пока не потеряла сознание, а остальные после этого успокоились. Хана тихо похрапывала, положив голову на колени Сафии. Мой благотворец был не более чем мягким давлением на мою грудь. Я уже клевала носом, когда нас нашел Алистер.

– Что теперь? – спросил он, опускаясь на колени рядом со мной. – Что тебе нужно?

Контроль над собственностью советников. Но был только один способ сделать это, не убивая их всех.

Нужно разрушить связь осененных с советниками и пэрами и дать им свободу пользоваться своими творцами так, как они пожелают. Но этого можно добиться, только убив тех, кто контролирует знаки.

Двадцать пять жертв, необходимых, чтобы спасти большую часть Цинлиры после того, как Дверь откроется.

Но мне было страшно произносить это вслух. Магия Расколотого суверена заставит меня смотреть в глаза людям, которых я хочу убить.

Я всегда была кладбищем, чтобы им не пришлось становиться кому-то другому.

– Всего лишь три вещи, – сказала я. – Мелочи по сравнению с тем, что я задумала. Поверь мне.

Третий день подошел к концу. Завтра состоится суд над Уиллом. Мои мышцы ныли от тупой боли, я едва передвигала ноги от усталости. Спотыкаясь, я обошла свою комнату и встряхнула кровать в поисках пальто Джулиана. Призрак Крика наблюдал за мной, сидя на столе.

– Я мог бы помочь, если бы знал, что ты ищешь, – сказал он, и из раны на его груди расцвел кроваво-красный мак.

Я пнула свою кровать.

– Ты порождение моего чувства вины. Ты знаешь только то, что знаю я.

– И как же этого мало, – он вздохнул и бросил в меня лист. – Иди на самое дно.

Я опустилась на пол и заглянула под кровать.

Там ничего не было.

– Иди, так далеко, как сможешь, – сказал он, – и открой дверь.

Я засунула руку под кровать и нащупала пальцами стену. Деревянная планка упала на пол, и из ниши в стене посыпались сушеные цветы и пауки.

Я отдернула руку.

– Где мое пальто, урод? – спросила я, но призрак Крика исчез.