В смятении я резко села на ступеньку лестницы, ведущей к дому. Надо подумать. По какой-то причине Бернд Шредер играет во всем этом важную роль. Почему же?

И вновь я прокрутила в голове все события.

2008 год: Филипп отправляется по работе в Южную Америку.

Планирует пробыть там пять дней.

Филипп часто летал в Колумбию по делам.

Обычные, рутинные поездки.

Мы прощаемся на пороге дома.

Он обещает каждый день посылать о себе весточку, как делал это всегда.

Примерно через сутки от Филиппа приходит смс-сообщение, из которого следует, что он приземлился и все в порядке.

С тех пор я больше не получала от него никаких известий.

Филипп отправился один – как сказал сотрудник, сопровождавший его в Колумбию, тот самый, кто видел его последним – на переговоры с потенциальным инвестором.

В лобби отеля-люкс в Боготе, где была назначена встреча, он так никогда и не появился.

Его след теряется между отелем, где он жил, и отелем, где жил его деловой партнер.

Вдруг вспомнив, в чем дело, я от изумления даже вскрикнула.

Последний, кто видел Филиппа – его сотрудник Бернд Шредер.

Но что это значит?

Мой мозг отказывался обрабатывать информацию.

Слишком много всего. И я не знала, какие выводы следовало из этого сделать. Встала, двинулась вперед. Смотрела в небо, а на нем – ни звезд, ни луны, лишь сплошная враждебная чернота. Идя по улице, я достала из сумочки носовой платок и пока сморкалась, чуточку отвлеклась и не сразу заметила идущего навстречу человека, он прямо на меня и натолкнулся, я пробормотала какие-то извинения, а он злобно взглянул мне в лицо и прошипел: «Смотреть надо!» На красный свет я перешла улицу, не обращая внимания на гудок приближающегося такси. Навстречу мне по тротуару двигались две юные девушки, обе блондинки, обе в мини-юбках, и обе захихикали, поравнявшись со мной. Я обошла дохлого голубя, тот валялся между бордюром и крышкой водостока. Лица людей, попадавшихся мне на пути, были совершенно равнодушны. Одного вырвало прямо на асфальт.

А я все шла. Никто не обращал на меня внимания, фасады окружающих домов взирали на меня без всякого интереса, и все вокруг казалось мне таким враждебным, будто я нахожусь в мертвой зоне.

Тут вдруг зазвонил мобильник. Мне его даже доставать из сумочки не пришлось, я и так знала, что номер на экране не высветится.

Я боролась с собой. Взять трубку или нет? И все-таки собралась с духом.

– Алло, Мирко? – произнесла я инстинктивно.

Совершенно не думала это говорить, но в последнюю секунду выпалила.

На другом конце тишина.

Но потом я все-таки услышала:

– Алло, Зара?

Рука, которой я ударил в стену, все еще саднила. В ванной комнате, в ящике под полотенцами, я нашел аптечку и кое-как сделал перевязку.

Она вернется, я в этом уверен. Она все поняла, я прочитал это на ее лице. Она вернется – и мы покончим с этим делом.

Зазвонил городской телефон, я вздрогнул. Чуть не выдернул штекер из розетки, слышать эти звонки было невыносимо, когда я зашел в гостиную. Но я взял себя в руки.

– Петерсен слушает.

– Говорит Гримм. – Я чуть не поперхнулся. А тот продолжал: – Ваш мобильный телефон выключен. Вот я и решил…

– Да-да, нет проблем… – выдавил я.

Голос мой вдруг зазвучал сипло. И дрожь в руках вернулась. Если уж он звонит в столь позднее время, то, значит, дело важное.

– Я позаботился о том, чтобы выполнить вашу просьбу, и вот… – сообщил Гримм.

– Послушайте, – перебил я, – прежде чем вы дадите пояснения, у меня вопрос: вы уверены в том, что говорите?

– Абсолютно, – подтвердил он. – Оказалось, это проще, чем я думал.

– Тогда ладно, – сказал я. – Слушаю вас.

Он говорил, а я слушал. Застыв на месте, даже как будто окаменев. Когда он замолк, я сказал:

– О’кей. Спасибо, что вы мне это сообщили.

И тут повисло молчание.

– Есть и еще кое-что, – прервал молчание Гримм.

И произнес слова, которые полностью перевернули для меня мир.

Шум машин на улице, где несмотря на поздний час движение было весьма оживленным, где еще и дамочка за рулем кабриолета устроила настоящий концерт, гудя на все лады автобусу-«фольксвагену», остановившемуся во втором ряду и перекрывшему движение, – шум на улице, казалось, вдруг усилился. Прижимая мобильник к уху, я быстрым шагом свернула в первый попавшийся переулок, подальше от проезжей части. Оказалось, оживление царит и там, но я хотя бы могла расслышать то, что говорил Мирко.

– Извини, пожалуйста, – крикнула я в трубку. – Что ты сказал? Можешь повторить? Тут очень шумно.

Мирко выругался.

– Я сказал, что я вообще-то не такой. Что я вообще-то не особенно ревнивый. И уж точно я не рвусь отомстить, – говорил он. – Честное слово, спроси у кого угодно.

– Знаю, знаю, – ответила я. – Конечно, я это знаю.

Я прислонилась спиной к кирпичной стене дома, у которого стояла с телефоном, там в подвале размещалась прачечная. Молодые и красивые люди шли мимо меня, устремляясь в модные бары или клубы, для меня такие уже лет десять, не меньше, никакого интереса не представляют. Вот парочка, идут рука об руку, переходят на другую сторону улицы, где в полудреме сидит какой-то попрошайка, выставив на тротуар старую и драную шляпу, одной рукой почесывая своего шелудивого пса.

– У меня в кармане уже было кольцо наготове! – сообщил Мирко.

Мороз по коже. Вот проклятие. Разве я могла это знать?

– В последние месяцы все шло отлично. Можно сказать – все шло великолепно…

Он говорил и говорил, и я не сразу сообразила, что Мирко вдрызг пьян и лыка не вяжет.

– В смысле – мне было все ясно. Я думал, ну да, у нее сын от первого брака. Ну да, она все так и будет спрашивать, что там такое случилось с ее мужем.

Я понимала, кого он имеет в виду под словом «она».

– Но я, как только пришел в школу, пришел в первый раз и ее увидел в первый раз, я сразу понял: между нами что-то есть. Я сразу почувствовал. Сразу. Красивая, молодая, одна воспитывает ребенка, это ж надо, какие успехи в триатлоне. Такая сильная и такая беззащитная.

Конечно, при других обстоятельствах от самого надрыва в его голосе у меня тоже разорвалось бы сердце. Но я лишь невнятно ответила:

– Мне очень жаль, Мирко.

А ведь это правда. Мне было очень жаль, что в тот момент я ничего не чувствовала. И уж точно – ничего не чувствовала к Мирко. Я сразу отметила для себя, что оно именно так, и пришла в ужас. Что я за человек такой? Я убила человека на дороге. Я использовала Мирко, чтобы избавиться от Филиппа, а потом просто бросила, потому что больше в нем не нуждалась. Вот просто так. А самого Филиппа…