Фьор недоверчиво наклонил голову.

– Ты уверена?

– Абсолютно!

– И больше ничего?

– Ничего. Во всяком случае, сознательно я точно ничего не делала. А что такое?

– Просто был один момент… Когда ты передавала мне огонь и наши ладони соприкоснулись, я испытал что-то… Даже сам не знаю, что это было. Какие-то расплывчатые видения и отголоски очень сильных ощущений. Будто флешбэки из прошлого, да еще и с эффектом погружения. Только прошлое – чужое, не мое. Не знаю, как лучше объяснить. А теперь ко мне снова вернулись…

Фьор резко замолчал. Кристина же не заметила, что его речь оборвалась на полуслове.

– Значит, ты тоже это почувствовал? – с облегчением спросила она. – Да, как флешбэки! И я их видела! И это до сих пор продолжается! Вот сейчас ты взял меня за руку – и я ощутила словно слабое эхо того, что было в кибитке. Но что это такое?

Фьор разочарованно покачал головой.

– Не знаю. А ты не заметила в себе после этого чего-то необычного?

– Вроде способностей? Нет.

– Я не про способности. Может, какие-то видения. Или… сны…

– Нет, пока ничего такого не заметила. Ну, если не считать этой странной реакции на прикосновение… Что, думаешь, мы начинаем сходить с ума? Как все и предупреждали?

– Пока не очень похоже на сумасшествие. Хотя… – Фьор вздохнул и сменил тему: – Что ж, пойду готовиться к представлению. Грим сам себя не наложит.

– Удачи, – пожелала Кристина. – И ты это, осторожнее там! Не обожгись!

Фьор усмехнулся.

– Спасибо! Увидимся после представления!

– Угу, – кивнула Кристина и нервно сглотнула. Кто знает, возможно, лично для нее никакого «после представления» уже и не будет.

* * *

Каждый из циркачей сделал все, что мог, и даже немного больше.

Мануэль, в черном трико, с посеребренным обнаженным торсом, летящий из-под купола к земле на черных крыльях, был сногсшибателен. Как, впрочем, и остальные воздушные гимнасты, выгодно оттенявшие белыми костюмами его черноту.

Риона благополучно протанцевала свой завораживающий танец среди летящих в нее блестящими молниями ножей Кабара.

Джада и Себа с Кьярой в какой-то момент будто и впрямь превратились в многоголовую змею; лично Кристине зрелище по-прежнему казалось немного отталкивающим, но нельзя было не признать, что оно все равно завораживало.

Ягуар снова поразил своей смертельной грацией и хищной красотой и продемонстрировал чудеса дрессировки – как обычно, без дрессировщика на арене и без защитной сетки перед немного напуганными и восхищенными зрителями.

Канатоходец ловко катил на своем странном велосипеде, держа в левой руке фарфоровую чашечку с чаем, а в правой – веер, которым он комично обмахивался. Апи, висящий в воздухе на канате, привязанном к раме велосипеда, вертелся и крутился словно волчок.

Ковбой стрелял по хаотично летящим над ареной мишеням с какой-то совершенно невероятной даже для него скоростью, а зрительница, рискнувшая выйти на арену и зажать в зубах ромашку, не успела даже охнуть, как один за другим все лепестки были ювелирно отстрелены.

Стоящая посреди погруженной в темноту арены, Графиня – в своем сценическом образе: пышное черное платье с кружевом, обилие серебряных украшений, броский макияж – создавала красочные визуальные иллюзии, такие яркие и живые, что казалось, будто она мультипликатор, прямо в воздухе рисующий картинки. Они оживали, стоило только Графине нанести последний штрих, и уносились прочь, жить своей собственной жизнью.

А Фьор выступал с такой отдачей, словно у него удвоились силы, и, глядя на то, как он исполнял свой завораживающий, немного первобытный ритуальный танец в кольце огненных стен, Кристине было невозможно поверить, что еще совсем недавно он с трудом передвигался.

Для финального номера, который раньше исполнял Сол, ставя внушительную точку в представлении и увлекая за собой еще оставшихся лишних людей, вышли все артисты сразу. Не особенно затейливый, но зато тщательно скоординированный, с продуманной хореографией, впечатляющими световыми эффектами и точно подобранной музыкой, групповой номер достойно завершил выступление «Колизиона». Бегло оглядев темный зал, Кристина не увидела ни одного «светящегося» зрителя.

Впрочем, сегодня Кристину куда больше волновала ее собственная судьба. Это уже третье представление, в котором она не участвует. Сколько еще у нее есть времени, прежде чем цирк ее удалит?

Сердце колотилось все два часа представления, сжимаясь от страха и каждое мгновение ожидая, что вот сейчас случится худшее. Кристина время от времени непроизвольно задерживала дыхание и только тогда, когда погасли все прожекторы и шатер покинул последний зритель, выдохнула. Она все еще здесь. Значит, не сегодня. Значит, у нее еще одна отсрочка.

Зрители расходились медленно: кто-то хотел еще разок покататься на каруселях, кто-то – пострелять в тире, кто-то – купить сладкой ваты, кто-то – сфотографироваться с артистами. И все же на «улицах» раскинутого циркового городка уже не было такой шумной, тесной толпы, как перед началом представления.

Усталые, но довольные, с чувством выполненного долга и хорошо проделанной работы, циркачи расходились по своим автобусам и трейлерам, чтобы переодеться – и начать сворачивать цирк. Глядя на них, Кристина вдруг с невероятной силой ощутила себя здесь лишней. Это происходило уже не в первый раз с тех пор, как она оказалась в «Колизионе», но никогда еще не было так остро, как сейчас. Забавно получается: ее выкинуло из жизни, потому что она стала в ней лишней, но и там она никогда не чувствовала себя настолько невидимой и ненужной, как здесь и сейчас.

Как и всякий раз, когда Кристине не нравилось то, что с ней происходило, накатили раздражение и злость, захотелось выкрикнуть любимое «бесит!» и излить на кого-нибудь свое недовольство. Но срывать свое разочарование было не на ком, а вместо привычного «бесит!» Кристина лишь тихо всхлипнула, когда прорвались ее настоящие чувства.

– Не хочу быть лишней…

Эта мысль, слабая и неуверенная, задержалась, словно надеясь, что Кристина обратит на нее больше внимания.

– Не хочу быть лишней, – повторила Кристина, а потом еще раз, уже тверже: – Не хочу быть лишней!

Эти слова оказали совсем иной эффект, чем беспомощное злобное «бесит!». Не хочешь? Прекрасно! Тогда не будь! Сделай что-нибудь!

«Так, хватит, сколько еще можно ждать? Пора брать дело в свои руки!» – под влиянием неожиданного порыва решила Кристина. Раз у нее не вышло с выступлениями на арене, значит, надо найти себе другое занятие! Что угодно, лишь бы не обмирать от ужаса из-за всей этой неопределенности с ее судьбой. Например, стать поваром. Кушать хочется как минимум три раза в день, а это уйма готовки! Правда, Кристина не умеет готовить, но серьезно, это же не космическое ракетостроение! Научится! Или пойдет в разнорабочие – или как они тут называются. То принеси, это подкрути, то переставь, это подай… Должен же кто-то и этим заниматься! Если можно «индейцу» и Летуну, то почему бы и не ей?