меня за руку и вплотную подводит к монстру поменьше. – Это Мур, – говорит он и поглаживает ее широкую плоскую щеку, старательно избегая зазубренных шипов, торчащих вокруг глазницы. – Вот, дай ей тебя понюхать. Клянусь, она смирная, как сумеречная кошка.

– Правда? – морщусь я. – Значит, она тоже любит выпрыгивать из ниоткуда и впиваться когтями во всякую оголенную плоть? – Но я выставляю вперед руку и не отдергиваю ее, когда морлет протягивает свой длинный нос, чтобы принюхаться. Она фыркает и вскидывает голову. Из ее вспыхнувших ноздрей кольцами выходит дым. Я отступаю на два шага, но рука Фора вновь крепко ложится на мою спину для опоры. – Кажется, я ее расстроила.

– Вовсе нет, – снова усмехается Фор, заставляя очередной рой бабочек пронестись сквозь мое сердце. – Мур просто жадина. Она решила, что ты ей предлагаешь вот это. – Он выуживает из кармана штанов кусок чего-то похожего на уголь и вручает его мне. – Давай, – говорит он. – Протяни его. Держи ладонь очень ровно, чтобы Мур случайно не откусила один из твоих пальцев.

С такими-то зубами она и всю руку оттяпает. Решив не морщиться и не закрывать глаза, я делаю, как мне велели, предлагая зверю угощение. К моему огромному облегчению, Мур использует свои длинные ловкие губы, чтобы смахнуть черный комок с моей ладони, и с громким удовольствием жует его.

– Ну вот. – Фор отходит от меня. Я покрываюсь холодными мурашками там, где была его рука, и поневоле ощущаю укол обиды, когда он гладит зверя по носу. – И глазом не моргнешь, как вы станете лучшими друзьями.

Я смотрю на этого монстра и ее черное, чешуйчатое, шипастое, лишь слегка напоминающее лошадиное тело.

– Она… великолепна, – умудряюсь сказать я.

– Могу помочь тебе забраться в седло.

– Что? – Я поворачиваюсь к Фору, желая найти в его лице хоть какой-то признак того, что он шутит. – Ты хочешь, чтобы я ехала в город верхом?

– Ну ты же умеешь ездить, ведь так?

– Да, но… на лошадях.

– Мур очень похожа на лошадь, уверяю тебя. Ее усмиряли с юных лет, и я выбрал ее специально для…

Для Ильсевель. Он одергивает себя, не давая произнести имя моей сестры, ввести ее в это пространство между нами. Это не важно. Она все равно здесь. Истина в том, что Ильсевель гораздо лучше бы подошла для этого конкретного приключения. Ей нравилось бросать себе вызов практически так же, как нравилось кататься верхом. Она бы была в восторге от такого подарка в виде монструозного скакуна.

– Я не очень хорошая наездница, – признаюсь я, опуская глаза.

– А. – Мгновение Фор молчит, вдруг растеряв уверенность. – Идти пешком туда, куда мы собираемся, слишком далеко. Я подумал, что ты, вероятно, предпочтешь седло паланкину.

Он не ошибся. Я очень живо помню свое прибытие в Мифанар, как меня несли через улицы в той ужасной, трясущейся, занавешенной штуковине. Это не тот опыт, который мне бы хотелось повторять. Но идея о том, чтобы сесть на этого морлета, ужасает.

– Я бы предпочла ехать верхом, да, – говорю я и смело смотрю ему в глаза. – Но с тобой. Как раньше.

Фор становится совершенно неподвижен.

– Это могут… – Он умолкает и отворачивается, потирая рукой заднюю сторону шеи. – Это могут не так понять.

– Морлет, уносящий меня прочь в клубах дыма и воплей, вероятно, наделает больше шуму, чем вид нас двоих, едущих вместе.

Его губы изгибаются в кривой улыбке. Он обдумывает это. Я едва дышу. Я так хочу этого совместного мгновения. Быть с ним рядом. Опираться о его грудь, ощущать его руки вокруг себя. Если это будут наши последние часы вместе, то я бы предпочла не проводить их изо всех сил вцепившись в седло.

Фор резко поворачивается и отдает груму лающие приказы на трольдском.

– Что происходит? – спрашиваю я.

Он смотрит на меня сверху вниз, глаза его сияют.

– Я велел заменить седло Кнара на такое, в котором будет удобно ехать вдвоем.

Мое сердце взмывает так высоко, что чуть не выскакивает из груди. Вскоре приносят другое седло, у него высокая лука, которую я смогу сжимать коленями и примоститься по-дамски перед Фором. Как только его взваливают на широкую спину Кнара, Фор поднимает меня в воздух. Я смеюсь, чуть задыхаясь, пока он усаживает меня на место.

Внезапный всплеск эмоций с его стороны шокирует меня. Я смотрю вниз и обнаруживаю, что моя юбка с разрезами распахнулась до самого бедра. Я торопливо натягиваю складки мягкой розовой ткани на свою оголенную ногу. Когда я снова бросаю взгляд на Фора, он на меня не смотрит, а, кажется, очень сосредоточенно проверяет подпругу седла. Я улыбаюсь маленькой, тайной улыбкой. Следующие несколько часов будут… интересными.

Фор садится, обхватывает меня руками и берет поводья. Меня накрывает ощущение правильности. Я почти и забыла, каково это: ехать вот так, уютно пристроившись перед ним. Я откидываюсь назад, опираясь на его грудь, и позволяю вздоху сорваться с губ.

– Ты готова, принцесса? – спрашивает Фор прямо над моим ухом.

Я закрываю глаза.

– Да.

Он приводит зверя в движение, и мы отправляемся в наше последнее совместное приключение.

Глава 24. Фор

Да поглотит меня Глубокая Тьма, что я наделал?

Каждая часть этого – ошибка. Ее фигура в моих руках, тепло ее спины, прижатой к моей груди. Я очень остро ощущаю ее округлую мягкость, примостившуюся промеж моих ног, и этому ощущению никак не помогает то, как ее юбки трепещут и распахиваются на каждом тяжелом шагу морлета.

Такими темпами конец мой придет еще прежде, чем мы покинем территорию дворца.

Горло сдавливает. Я смотрю вперед, отказываясь позволять себе опускать глаза. По крайней мере, не слишком часто. Но разницы практически никакой. Ведь ее волосы так сладко пахнут прямо у меня под носом, а мягкая музыка ее голоса то и дело касается моих ушей. Я могу начать жаждать подобного наслаждения. А это опасно. Это наслаждение – не для меня. Но я не в настроении осторожничать.

Мы приближаемся к воротам. Я окликаю дозорных. Они таращатся на Фэрейн, явно не ожидая увидеть ее рядом со мной. Дворцовая стража – это жуткие сплетники. Не сомневаюсь, что слухи разлетятся меньше чем через час. На самом деле не так уж это и важно. Вскоре она уедет, и все слухи, всколыхнувшиеся сегодня, умрут естественной смертью.

– Открыть ворота и не закрывать, – говорю я их главному, который отчаянно старается не глазеть на Фэрейн слишком уж в открытую. – Мы скоро вернемся.

– Да, мой король, – отвечает он и на