– Спаси нас всех Оркус… – еле слышно вымолвил Бирм, озвучивая ту единственную мысль, что тревожила всех четырех мужчин.

Долго-долго они тупо смотрели за действиями чудовищ из легенд. Потрясение было столь велико, что никто из командиров операции не мог собраться с мыслями. Да, в общем-то, и командирами они себя сейчас не ощущали. Временами Дамаск переходил на магическое зрение, пребывая одновременно в ужасе и восхищение от мощнейших потоков энергий, что тянулись к фархам. Углы, охраняемые четырьмя Темными, ярко переливались черным светом, плотной оболочкой удерживая стремившийся в яму песок.

Вокруг силуэтов фархов на несколько метров сверкали золотые и серебряные ауры, так что Белый не мог долго на них смотреть. Ни разу в жизни он не видел хотя бы вполовину такой яркой ауры у магов людей. Дамаску становилось по-настоящему страшно, стоило представить судьбу человечества, если эти создания с такой невообразимой мощью начнут воевать против них. Нет на Эве таких магов, которые смогли бы справиться с этими существами. Как вообще люди смогли победить их в Великой Войне!?

Первые мыслительные процессы по насущному вопросу возобновились только тогда, когда фархары закончили долбить туннель под землю, и трое из них спрыгнули вниз.

– Что делать будем? – после нескольких часов молчания, подал голос Шах.

Ни на секунду не замешкавшись, ему ответил Бирм:

– Уходить.

– Нет, – не согласился Дамаск. – Нужно узнать, зачем они здесь.

– Ты рехнулся! – обомлевшим шепотом воскликнул визирь. – Если они заметят, от нас и пыли не останется!

– Фархи здесь, Бирм!

– В том-то и беда!

– Я согласен с Дамаском. Нам просто необходимо узнать… – присоединился к общему шепоту Шах, очень сильно замедлившись на последнем предложении, что было явным признаком того, что в его мозгу зародился какой-то план.

И действительно. Скорпус повернулся на валорца и начал быстро отдавать команду:

– Сейчас отправляешься в лагерь. Говоришь, что я приказал сворачиваться. Нападение на караван отменяется. Про фархаров ни слова. Узнаю, что трепался, язык щипцами вырву. Иди.

Энергично кивнув, дозорный начал медленно сползать с песчаной дюны, после чего спешно припустил в сторону тракта.

Как только они остались втроем, Шах обратился к Дамаску:

– Белый, сделай меня невидимым.

– Зачем? – догадываясь о самом худшем, спросил светловолосый маг.

– Спущусь к ним поближе, посмотрю, что да как.

– Побойся Оркуса, Шах! – с ужасом в голубых глазах зашептал Бирм. – Они убьют тебя, нас, а затем и всех твоих валорцев. И смерть наша будет мучительна.

Дамаск тоже этого боялся, но иного выхода не видел. Перейдя в мир энергий, он споро начал изменять ауру Шаха, сливая ее с окружающей средой. Заметив, как скорпус быстро исчезает, Бирм болезненно посерел.

– Белый, Белый! Не сходи хоть ты с ума! – в панике заговорил он. – Пошлите к храгам отсюда! Ничего мы здесь не выясним. Ну, увидели мы фархов, ну и что? Вернемся спокойно домой, расскажем Ардалу об этом, а там уже не наши проблемы! Пусть сами разбираются!

Закончив с исчезновением Шаха, Дамаск, строго сведя брови, тихим шепотом набросился на чернокожего друга:

– Не будь идиотом, Бирм. Фархары – проблемы не только Ардала, всех нас. Даже если ты не согласен, то посмотри к кому они сейчас ближе, к проклятому острову магов или к нам. А теперь подумай, кто будет защищать Эссор, если они вдруг туда неожиданно нагрянут. То-то и оно, что мы. Триада должна защищать свой народ. Да и если фархи решат захватить Материк войной, Ардал будет собирать всех самых задохлых магов, что уж про нас говорить…

– Хорош трендеть, Белый, – прервал пламенную речь друга невидимый Шах. – Следи, чтоб меня не заметили, а если заметят… То я очень надеюсь, что вы меня не кинете.

– А ты делай так, чтоб тебя не заметили, – с нажимом произнес Дамаск.

– Ладно. Я пошел…

От вмятины, где лежал Шах, потянулись длинные следы. Пустыня не самое лучшее место для невидимых людей.

– Шах, стой! – шикнул визирь.

– Что?

Бирм быстро вычертил в воздухе несколько рун, напитал своей Силой и направил их на скорпуса.

– Шшшэх! – послышалось негромкое восклицание боли. – Демонов тебе в глотку, Бирм! Предупреждать надо… У меня чуть ступни не сгорели!

– Зато теперь следов оставлять не будешь.

– А, ну тогда спасибо… Но все равно предупреждай в следующий раз!

Бирм прерывисто вздохнул.

– Если он будет этот следующий раз… – пессимистично заметил он.

Дамаск не очень представлял, как Шах собирается спускаться вниз, ведь склон был довольно крутой. Да и песок тоже крайне ненадежный товарищ.

Прошло минут десять, а ничего существенного так и не произошло. Был ли скорпус уже внизу или все еще пытался сползти по дюнам, оставалось лишь гадать. Но то, что произошло в дальнейшем, заставило сердца магов замереть на несколько мгновений.

Неожиданно, на противоположной стороне от впадины, где лежали Бирм с Дамаском, выросла высокая тень, одновременно привлекшая их внимание. Это был еще один фархар! Пока он их не заметил, Дамаск быстро оживил песок, заставив его накрыть двух людей, словно плащом.

Обозрение резко ухудшилось, но Белый все равно увидел, как Темный спрыгивает в яму, мягко приземляясь на длинные ноги.

– Святые небеса! – не чувствуя себя от страха, выдавил Бирм. – Сколько их еще здесь!?

Дамаск промолчал. Он внимательно наблюдал, как вновь прибывший подходит к одному охраннику угла и что-то ему говорит. Пообщавшись, оба фарха (немыслимо!) легко взлетели на пятидесятиметровую высоту, выбираясь из ямы. Они вместе направились прочь от раскопок.

– Быстро! Сделай меня невидимым! Я пойду за ними! – зашептал Бирм.

– Что!?

– Быстрей, Дамаск!

Подчинившись, Белый начал изменять ауру визиря. Через минуту, от места их наблюдательного поста, потянулась неровная цепочка следов, которая вдруг резко оборвалась. Пребывая в напряженном бездействие, Дамаск начал ждать. Долгие часы ничего не происходило, пока не вернулись двое фархаров с белой каменной шкатулкой, казавшейся в их руках маленьким коробком. Они оглашали окрестности какими-то жуткими звуками. По сверкающим даже на таком расстоянии белоснежным зубам, Дамаск предположил, что должно быть это такой смех.

Темные спрыгнули в яму к остальным. Один из них поднял ларчик над головой и что-то громко победоносно сказал. Вслед раздался одобрительный хор незнакомых слов. То, что фархары чему-то радовались, можно было сказать по их веселому гомону и смеху, от которого волосы на затылке дыбом вставали.

– Они караван подчистую спалили, – раздался совсем рядом голос Бирма, так что у Дамаска чуть разрыв сердца не случился. – Нашли какой-то коробок и чуть не сдохли там от счастья.