Дамаск перешел на магическое зрение, внимательно наблюдая за зелено-синей аурой визиря. С каждой сыгранной нотой Ганса, она становилась все бесцветней и бесцветней. Зеленоглазый менестрель еще не доиграл, когда грудь Старца перестала вздыматься, а его сильная аура полностью обесцветилась, превратившись в легкое голубоватое облако.

Маркеш Хаштабар умер. Великий человек. За четырнадцать лет Дамаск так и не смог постичь его тонкий ум и благородство души. Он многое дал ему, многому научил, объяснил, как крепко держать за уздцы власть и при этом быть любимым в народе. Великий Старец! Он все всегда старался делать во благо простых людей. И делал это искренне, от души. Дамаск не питал к визирю особой любви, однако испытывал к нему глубокое уважение. От того сердце его сейчас было наполнено скорбью.

Когда Ганс доиграл свою прекрасную мелодию, все уже поняли, что Старец покинул их. По щекам Бирма катились слезы, оставляя темные сырые дорожки. Глаза Пикса тоже влажно блестели. Даже на лице Шаха лежала печать печали.

Ганс сидел спиной, но Дамаск видел, как он утирал соленые дорожки. Юноша поднялся с кровати и заложил в скрещенные руки Старца невероятной красоты белоснежный цветок, появившийся из ниоткуда.

Целых два месяца султан Эссора скорбел о смерти Маркеша Хаштабара, никого к себе не пуская. В это время правление султанатом практически перешло в руки Триады. Все дела решал Шах. Роль же Дамаска, Бирма и Ганса заключалась в том, чтобы появляться в нужном месте и в нужное время (естественно, подстроенное расторопным скорпусом), чтобы продемонстрировать устрашающую Силу Триады. Обычно это были либо карательные, либо спасательные мероприятия.

Народ обожал трех главных магов Эссора. Про них сочинялись целые поэмы, на рынках разыгрывались представления, где всех злодеев, один другого хуже, неизменно побеждала несокрушимая Триада. Но существовало одно весомое но! Сколько бы ни были три мага популярны, их воспринимали как личную заслугу султана Асалбега. Люди думали, что именно он руководит ими, посылает спасать и помогать. Дамаска сложившаяся ситуация, в принципе, не удручала, а вот Шаха это приводило в бешенство. Ему хотелось все и сразу. Мысленно он уже посадил Дамаска на трон и был его главным советником. Бирм без конца успокаивал скорпуса, говоря, что еще не время, что нужно немного подождать. Если они не будут придерживаться плана Маркеша, то власть, которую они могут получить на скорую руку, посыплется, так как народ любит Асалбега.

Когда султан, наконец, вышел из своих покоев, было принято решение назначить нового визиря. Еще при жизни Маркеш Хаштабар пожелал видеть приемником двадцатидевятилетнего Бирма. Вначале Асалбег был резко против, учитывая столь юный возраст молодого мужчины. Но темнокожий маг сильно напоминал ему любимого друга, поэтому этот высокий пост достался именно Бирму. Он стал самым молодым визирем за всю историю Эвы.

Выйдя из добровольного заточения, первый месяц султан вел себя на удивление тихо. Казалось, он что-то усиленно обдумывал. Так что в Эссоре было пока спокойно.

– Они что, больные на всю голову? Кто в это время года через северный тракт Фаджара идет? – сидя на подоконнике кабинета валорского особняка, недоумевал Дамаск, глядя на затылок Шаха.

Скорпус стоял перед широким столом, расположенным посреди комнаты. На этом столе была разложена огромная карта пустыни Фаджар, полностью разрисованная разноцветными пунктирными линиями с множеством стрелочек и расставленными маленькими наперстками.

– Кто-кто, Хмирис, конечно… – задумчиво переставляя по карте фигурки, ответил Шах. – До чего ж безмозглый султан всех султанов. Как можно было за несколько лет развалить весь объединенный Бархисом юго-восток. Надоела эта бесконечная возня жуков-навозников… Но ничего, когда ты придешь к власти, быстренько всю эту грызню прекратишь. Оно вообще-то и к лучшему, что Хмирис не смог власть удержать. По отдельности-то захватить султанаты проще будет. Думаю, у нас и года не займет, чтобы размазать всех султанишек и подмять под себя Восток. А с Ардалом вопросы решать будем по мере поступления…

Оторвав помрачневший взгляд от карты и посмотрев на стоящего напротив скорпуса, Бирм с легкой злобой спросил:

– Что ты с Ардалом решать собрался, решала? Для начала все с ними надо согласовать, иначе это они нас размажут.

– Да ничего они нам не сделают. Помните, тот колдунишка из ищеек их, что приезжал на вас полюбоваться… как его там?

– Порто Бриг, – подсказал Дамаск.

– Порто Бриг. Он же ясно вам дал понять, что Ардал поддерживает таких юных дарований, как вы.

Бирм презрительно фыркнул.

– А ты уши-то и развесил. Кому хоть они открыто угрожали когда-нибудь! Посмотри на Бархиса, давно ли история с ним забываться начала? Ты по его стопам решил пойти?

Шах посмотрел на темнокожего друга, вопросительно изогнув бровь.

– А при чем здесь Ардал?

– Шах, не разочаровывай меня. Ты же не дурак. У Хмириса кишка тонка в одиночку с Бархисом тягаться.

– Ты думаешь, тогда Ардал вмешался?

– А ты думаешь сердобольные мортенийцы просто так ему на помощь пришли и пол Хасара вырезали? – ответил вопросом на вопрос Черный.

– Чем им Бархис не угодил, что они такую тряпку на трон решили посадить? – вновь возвращаясь взглядом к карте, отрешенно спросил Шах.

– Слишком большое влияние получил после объединения, а с ними считаться не спешил, вот они его и убрали. Помяните мое слово, скоро то же самое и с этим Айданом будет. Он итак уже много земельки себе отхватил. Слишком быстро растет, Ардал этого не любит.

– Да пошло оно все к фархам! – разозлился Дамаск, спрыгивая с подоконника и подходя к столу (он не за этим тащился в Валор, рискуя на каждом шагу быть узнанным). – Что за караван и почему нам так необходимо его разграбить? И зачем я там нужен?

Шах довольно осклабился.

– Караван контрабандный, поэтому его ведут через центр пустыни, – пояснил он.

– А что везут?

– Древние артефакты времен Великой Войны. По законам Ардала за перевозку, хранение или использование подобных артефактов смертная казнь, без суда. В каждом городе есть специальные люди и специальные магические установки, фиксирующие малейшие проявления запретной магии. Эти установки охватывают весь Материк, кроме, как вы думаете, какого единственного места?

– Фаджар? – предположил Дамаск.

– Да, но не весь Фаджар, а только в самом центре. Даже если каким-то чудесным образом караван с контрабандой наткнется на ардальских дознавателей или таможенников, их приборы не смогут распознать вообще никакой магии, не только Древней. Есть, конечно, небольшой риск попасться недалеко от Чозови, но, думаю, грагели придумали, как на короткое время можно обмануть ардальских магов.

– Грагели? А они-то тут при чем? – прервал скорпуса Бирм, удивленно распахнув свои голубые глаза.

Шах саркастично хмыкнул.