атакуют несколько вражеских дивизий, иракцы, ответственные за удержание сектора, отступили. Иранская 88-я танковая дивизия переправилась через Карун и расширила плацдарм в направлении Хоссейние, но при этом старалась не захватывать город, чтобы предотвратить панику иракцев. Иранская тактика заключалась в том, чтобы оставить иракцев в неведении относительно места проведения основного штурма, чтобы они не знали, где собирать свои войска.

В то время как 84-я дивизия начала отвлекающую атаку на Факкех на севере Хузестана, 30-я и 77-я дивизии двинулись в центр, в сектор Сусангерд, и оттеснили иракскую 9-ю дивизию к Хов-Эйзеху. Возле Ахваза 21-я и 40-я дивизии оттеснили иракские 5-ю и 6-ю дивизии за Хамид. Генерал аль-Кади, командир иракского 3-го корпуса, колебался, как реагировать и где сосредоточить свои усилия по сдерживанию иранцев. Визит генерала Шамшала, начальника штаба вооруженных сил, дал ему возможность спросить совета. Генерал уклончиво ответил: «Я не знаю. Вы командир корпуса, вам и решать». В итоге командир 3-го корпуса выбрал эластичную оборону с теми танковыми и механизированными войсками, которые у него остались.

Воспользовавшись промедлением иракцев, иранцы перебросили свою 23-ю бригаду спецназа и 25-ю и 58-ю пехотные дивизии, которые до сих пор удерживались в качестве подкрепления.

В ночь с 7 на 8 мая иранцы начали вторую фазу своего наступления. После жестокого артиллерийского обстрела иранские дивизии, развернутые между Сусангердом и Мураном, разгромили иракские 6-ю и 9-ю танковые дивизии и погнали их к границе. 9-я дивизия распалась и, учитывая ее плохие результаты, была навсегда исключена из боевого порядка иракцев. Тремя днями ранее Саддам вмешался, чтобы спасти ее командира, генерала Тала аль-Дури, протеже, чью преданность и храбрость он ценил, назначив его на другую должность. В последнюю минуту он заменил его генералом Камалем Латифом, о котором он не заботился, и который был признан ответственным за поражение и казнен. Этот анекдот иллюстрирует образ мышления высшего военного командования Ирака в то время и объясняет бесхребетность некоторых генералов.

Немного дальше на юг 88-я танковая дивизия устремилась к иракской границе и захватила Хоссейнию. Саддаму Хусейну не оставалось ничего другого, как заставить свои войска отступить к Хорремшехру. Сектор обороняли 35 000 человек при поддержке ста танков.

12 мая иранцы разбили лагерь за городом, но не атаковали, ожидая прибытия нескольких дивизий КСИР. Акбар Хашеми Рафсанджани был предельно ясен: Хорремшехр должен быть освобожден Стражами революции. Они месяцами ждали этой заслуженной символической победы, которая должна была позволить им утвердиться в качестве движущей силы иранских вооруженных сил. Генеральный штаб воспользовался этой передышкой, чтобы пополнить запасы боеприпасов, а также питьевой воды, поскольку погода становилась все более знойной. Он зафрахтовал автобусы для перевозки нескольких тысяч молодых добровольцев, которые были отправлены прямо на передовую. В итоге иранцы собрали 80 000 человек, чтобы атаковать 35 000 иракцев, закрепившихся на Персидском валу и в Хорремшехре.

Иранские войска вступают в Хорремшехр

В ночь с 19 на 20 мая иранская артиллерия открыла огонь, заставив иракцев закрепиться на своих позициях. Тем временем 55-я парашютная бригада, переброшенная на вертолетах в окрестности Шаламчеха, взяла город под контроль и разрушила понтонный мост через Шатт-эль-Араб, изолировав гарнизон Хорремшехра. На рассвете иранцы начали штурм города. В течение сорока восьми часов десятки волн фанатичных бойцов КСИР обрушивались на Персидский вал.

Мохсен Резаи и Али Шамхани руководили операциями. На передовой они зачитали войскам послание аятоллы Хомейни, призывавшее бойцов к мученической смерти. Для этой решающей битвы они призвали своих лучших генералов, которые будут сражаться как львы: Рахима Сефави, Хоссейна Харрази и Мохаммада Багера Галибаба, всем моложе двадцати пяти лет, но каждый командовал дивизией. Ошеломленные яростью, решимостью и самопожертвованием нападавших, защитники города словно перенеслись в Темные века. У измученных бойцов почти не осталось боеприпасов.

Следующей ночью трем иранским дивизиям удалось прорвать Персидский вал, который в нескольких местах рухнул под несмолкающим артиллерийским и танковым огнем. На рассвете они рассредоточились внутри города, а три другие дивизии окружили его, отрезав обороняющимся любое возможное отступление. Иракские летчики пытались сломить натиск иранских войск, безжалостно обстреливая колонны пехотинцев. Остановить их не удалось, а попытка повлекла большие потери (около тридцати самолетов). На земле оборона превратилась в бегство. Запаниковавшие иракцы бросили свои автомобили и попытались добраться до Шатт-эль-Араб, чтобы переправиться на надувных лодках, импровизированных плотах или даже вплавь.

Лишь 40 процентов из них достигли противоположного берега. Остальные были убиты или взяты в плен. Те немногие подразделения, которые храбро пытались замедлить продвижение иранцев, были безжалостно уничтожены. Ксировцы были готовы на любые жертвы ради победы. Ничто не могло их остановить. К ночи иранцы взяли в плен 12 000 человек. 24 мая 1982 года иранский режим провозгласил освобождение Хорремшехра, дважды замученного города.

Эта сага вдохновила иранского кинорежиссера Хосрова Синайа на создание фильма «Дар кучехай-е эшк» («На аллеях любви») – откровенного, прекрасно реализованного рассказа о битве, который далеко превосходит обычные пропагандистские штампы. Потеря Хорремшехра была страшным поражением для иракцев, которые имели 8000 убитых, 19 000 пленных (включая солдат, захваченных в других секторах) и более 15 000 раненых, а также уничтоженную или захваченную технику: 250 танков, 300 единиц другой бронетехники и около 100 пушек. Хотя триумф Ирана был неоспорим, он также понес большие потери: 12 000—15 000 убитых, 25 000 раненых и 400 уничтоженных танков.

Стратегический отход

Падение Хорремшехра фактически положило конец крестовому походу иракского президента. Огорченный, но прозревший, Саддам Хусейн должен был признать, что его начинание провалилось. Теперь ему нужно было сохранить лицо, найти способ положить конец войне и принести в жертву козлов отпущения. Он боялся, что армия и партия могут возложить на него ответственность за катастрофические результаты: 30 000 погибших, 35 000 пленных и вдвое больше раненых; половина сухопутных войск, участвовавших во вторжении в Иран, была выведена из строя; иракская армия потеряла 20 % артиллерии, 40 % самолетов и 60 % танкового парка. И все напрасно, поскольку иранская армия отвоевала девять десятых завоеванной территории. Иранцы разбили лагерь вдоль реки Шатт-эль-Араб и теперь угрожали Басре. 28 мая они даже предприняли две скоординированные атаки на Каср-и-Ширин и Шумер, надеясь, что деморализованные иракцы сдадут эти два города без особого сопротивления. Иранские генералы ошиблись. Иракские войска яростно держались за свои позиции, понимая, что падение этих городов откроет врагу путь к Багдаду.

Саддам Хусейн воспользовался этим своевременным успехом, чтобы восстановить контроль над ситуацией. Он поздравил генерала Азиза, командующего секторами Каср-и-Ширин и Шумер, и обрушился на офицеров, которых он считал ответственными за поражение в Хорремшехре, чтобы напомнить остальным об их верности и обязанностях. По его приказу около двадцати старших офицеров были отстранены от командования. В Басре был немедленно созван военный суд. Десять были признаны виновными и казнены, в том числе генералы аль-Кади, Шитнах и Латиф, бывшие командиры 3-го армейского корпуса, 3-й и 9-й дивизий. Несколько членов высшего военного командования были уволены или отодвинуты на