думать, что сказать: всю инициативу взял на себя парень. Заговорил быстро и спокойно, цитируя сухие официальные формулировки. Он извинился от своего лица, от имени Хонсу и компании. Попросил пару дней ничего не публиковать. Пообещал в ближайшее время перевести последний платёж, включая неустойку за досрочное расторжение, а ещё поблагодарил за терпение и сотрудничество в целом.

Соён не дослушала и сбросила звонок. Он не спросил её, в порядке ли она, а она была не в порядке. Вежливость и извинения ничего не значили, оказываясь лишь формальностью, принятой в рамках деловых отношений. Соён вдруг заплакала от переизбытка эмоций. Её снова предали. Она отдавала себе полный отчёт в том, что за контрактом не может быть чувств. Знала, что миром правит коммерция и холодный расчёт. Но влюбилась и ничего не могла с собой поделать.

Джемин звонил ещё пару раз, но она не отвечала больше. И он прекратил попытки.

Соён бежала по беговой дорожке так быстро, как только могла. Дыхание сбилось, босые ноги с тяжёлым стуком приземлялись на чёрную ленту. Плевать на внешний вид. Плевать на колющую боль в ногах. На всё плевать.

Вокруг оказалось столько проблем, а Соён всё бежала на месте. Задолженность компании нужно было оплатить в течение десяти дней. У девушки на счету было чуть больше, чем две трети. И она ждала последний платёж по договору, но знала, что его не хватит. Помимо неустойки приближался день оплаты коммунальных услуг и аренды квартиры. Тысячи людей ненавидели её. Хотя она уже не состояла в отношениях с Хонсу, угрозы и оскорбления продолжали копиться. Никто ничего не забыл, многие даже не отошли от шаблонного сообщения, содержавшего весь букет обвинений и оскорблений и заканчивающегося, словно вишенкой на торте, пожеланием смерти. Хотелось удалить социальные сети и забыть, что они существовали, но пока она не могла этого сделать. Джемин… С ним было сложней всего. Парень просто выполнял свою работу, причём хорошо. Нет его вины в том, что Соён влюбилась. И она понимала это, но не могла принять чужого безразличия. Это казалось самой большой несправедливостью.

Выдохнувшись, девушка остановилась и облокотилась на перила дорожки. Чанмин сделала ей потрясающий подарок. До сих пор он спасал Соён, но сейчас не мог справиться. Жаль, нельзя было бежать и получать за это деньги. Или хотя бы вырабатывать электроэнергию, чтобы не платить за свет. Убежать от переживаний в последние месяцы тоже не выходило: апатия утягивала Соён назад, даже когда девушка прибавляла скорости. А липкие мысли бежали рядом с ней, не отпуская ни на минуту.

Звонок отвлёк от самокопаний. Чьё бы имя там не высветилось, брать трубку девушка не желала. В списке её контактов не было ни единого человека, с которым она хотела бы поговорить. Соён была выжата, как лимон. Но за первым проигнорированным звонком пришёл второй, затем третий. На четвертый она ответила.

Глава 50. I must

— Ты меня напугала! Больше так не делай. Бери трубку, когда я звоню, поняла?!

— Телефон сел, я уснула, — коротко ответила Соён, не реагируя на возбужденность Джиын.

— Плевать я хотела. Я успела обзвонить половину твоих знакомых!

Соëн хмыкнула: это кого? Менеджер Пак, мемберки Imprint — больше ничьих номеров у Джиын быть не могло. Да и знакомых у Соëн — тоже. Разве что Аин, да пара человек со стороны ToU, но девушка не была уверена, что могла называть их хоть сколько-нибудь близкими. Зная любовь айдолки к преувеличениям, Соëн остановилась на менеджере Паке и Чанмин.

— Кто-нибудь из них назвал меня предательницей и бесполезным балластом?

— Ни один.

— Значит, ты звонила не тем людям.

— Совсем не смешно!

Да, Соён тоже было несмешно. Сарказм срабатывал защитным механизмом, когда приходилось крыть бесконечные монологи Джиын. Хотелось закончить разговор или как минимум поторопить подругу. Соён была в раздрае. Настроение не для бесцельных бесед.

— Да, уже иду! Сейчас! — крикнула девушка в сторону пустой ванной. — Прости, я тут занята, ты хотела что-нибудь?

— Да, предложить тебе денег, раз уж ты всё равно уходишь. И можешь не притворяться. Я знаю, что ты дома одна. Ты только что сказала, что спала.

Джиын было известно, что Соён никого к себе не пускает. Даже участницы Imprint ни разу не были в её квартире. Соён проигнорировала чужое замечание.

— Кто тебе сказал, что мне нужны деньги?

— Значит, нужны. Так и знала, Соён. Неустойка… — Джиын вздохнула. Соён надеялась, что никто не сказал айдолке точной суммы. Это было коммерческой тайной, но доверять эфемерному понятию не было никакого смысла. — Я только спросила у Ëнхва-оппы, сколько ты должна. Он не сказал цифру. Только намекнул. Миллион долларов! Я поверить не могу, что долг настолько велик!

— Слушай, я сама разберусь, — предупреждающе строго заявила Соён.

— Ага, разберёшься. Конечно. Пойдёшь работать официанткой? За чаевые будет бонус: возможность плюнуть тебе в лицо. Или, может, у мамы станешь просить? Кажется, в Дэгу намного лучше с доходами у посудомоек. А, может, у своего бывшего? Погоди-ка, ему ты тоже не сдалась. По второму вопросики, но не думаю, что вы всё ещё вместе. Кроме меня тебе не у кого просить. Я знаю.

Соён скрипнула зубами. Подпустила Джиын слишком близко и теперь пожинала плоды. Девушка жалела об этом, но не только потому что Джиын была права. Она говорила, словно не понимала, как сильно её слова ударяют по Соён. Здесь в искренности и помощи Соён не нуждалась. Она вполне могла сама себя унизить, возненавидеть и обвинить во всех проблемах.

— Чего молчишь? Сколько тебе не хватает?

— Я не стану брать у тебя деньги, Джиын, — отрезала Соён и не дала больше вставить ни единого слова. — Спасибо за беспокойство, за звонок и за напоминание о моей финансовой ситуации, но я справлюсь сама. Не звони мне больше без особой причины. Готовься к камбэку: если ты продолжишь лажать, на это обратят внимание, будь уверена. Теперь не я самое слабое звено.

Соён отключилась и хотела уже кинуть телефон на кровать. Но увидела сообщение о поступлении на банковский счёт. Последний платëж был больше, чем она рассчитывала.

Девушка открыла приложение банка и ахнула. Суммы на карте хватало на перекрытие неустойки. Да, впритык, и жить следующий месяц придëтся на улице, но Соëн могла расплатиться с OK entertainment. Девушка была уверена, что получит меньше, но выходка Хонсу обеспечила ей внезапную премию за терпение: проценты неустойки перекрыли потерянное из-за «болезни». В шторке уведомлений мелькнуло сообщение от Джемина.

«Я бы хотел встретиться