— Все хорошо, — сообщил черт. — Немного стена поцарапана в коридоре, но я все узнал, ее можно легко замазать. У тебя краска осталась? Закрасим — вообще незаметно будет.

Ева кивнула, эта информация ее совершенно не взволновала. Она была заслонена другой, более важной.

— Идем все отмывать? — вздохнула Ева и содрогнулась от отвращения прямо как Амадей.

Варфоломей улыбнулся:

— Не волнуйся. Уже.

Черт времени не терял, но не стал вдаваться в подробности. Варфоломей не просто узнал у незадачливых борцов с нечистью, что операцией по его захвату руководили Зайцев и «какой-то новый охотник», но еще и провел разъяснительную беседу на тему «Почему не стоит трогать потусторонние сущности», совместив все это с трудотерапией по отмыванию кухни. Труд — он облагораживает, об этом хорошо известно даже в Аду.

— А как там бесы? — спросила Ева и бросилась на кухню. Бутылка лежала на боку, от водки не осталось ни капли, даже запаха не было и в помине.

Из кухонного шкафчика раздалось шуршание, потом дверца приоткрылась, и оттуда выпал наперсток.

— Так напились, что говорить не могут, — сказал Варфоломей. — Но они действительно крепкие ребята. Быстро оклемались.

— Как хорошо!

Ева ужасно обрадовалась. Хотя бесов она по-прежнему не видела, они представлялись ей в виде маленьких шкодливых гномов — розовощеких, в красных колпачках и с рожками. Хотя к реальности это и не имело никакого отношения. Но иногда наши заблуждения приносят нам большую пользу.

— Нужно поспать, — сказала Ева.

— Да, Ева, — уверенно начал Варфоломей, — мы сейчас поднимемся к тебе, соберем кое-какие вещи, и…

* * *

Ева сидела в машине. Ведьмовская шляпа то и дело сползала на глаза, Григорий из переноски громогласно протестовал. Водитель включил Моцарта, мелодичные звуки наполнили салон.

— Не понимаю, как ты умудрился меня уговорить, — ворчала Ева. — Мне же завтра в театр нужно. А мы едем черт знает куда, черт знает во сколько.

Варфоломей тонко улыбнулся и указал на плюсы, которое сулило задуманное им мероприятие:

— Сейчас нет пробок, так что к Амадею мы почти долетим. Ты сможешь начать учиться колдовать с Верой.

Ева фыркнула и поправила шляпу.

— Как удобно, что Амадей прислал за нами свою машину! — сказал Варфоломей.

При всей внешней расслабленности черта тревожила ситуация с Советом, а учитывая, что Ева совершенно новая ведьма, защита ей не помешает. Тем более что в дом Амадея начнет съезжаться нечистая сила, и люди просто не рискнут туда сунуться.

Варфоломей ободряюще улыбнулся.

Григорий перешел в своей переноске к молчаливому протесту. Он повалился набок и слегка высунул язык, показывая, что думает о всяких поездках в неизвестном направлении. Но окружающие проявляли удивительную черствость и игнорировали «страдания» кота.

— Меня тревожит, что мы едем на пару дней к черту и ведьме! Это, знаешь ли, стремно, — не унималась Ева.

— Они хорошие, — уверенно сказал Варфоломей.

— Но хуже всего то, что «Немного поцарапали стену» в реальности означало дырку от пули! — кипела Ева. — Не надо было отпускать этих уродов.

— А что с ними нужно было сделать? — ласково поинтересовался черт. — Амадей, например, хотел их пытать. Кстати, на всякий случай, у тебя дома есть иголки?

— И правильно, что хотел! — запальчиво сказала Ева. — Вломились с оружием! Нужно было их хотя бы в полицию сдать. Иголки? Да… там, в комоде, в самом нижнем ящике, в коробочке. Нет, я даже поверить не могу, что в наше время такое существует. Охотятся на людей! Это же безумие. Точно нужно было звонить в полицию.

— Людей?

Черт выразительно постучал пальцем себя по рогу.

— Неважно, — отрезала Ева и уставилась в окно.

Она злилась на черта и гордилась им. Боялась и одновременно испытывала странное спокойствие. Никогда ее чувства не были такими противоречивыми и запутанными.

* * *

Ведьма и черт оказались хозяевами радушными и гостеприимными. Еву и Варфоломея по прибытии в особняк накормили легким ужином и напоили чаем, хотя все, чего они хотели, — это спать. Затем Амадей лично устроил небольшую экскурсию по дому и проводил гостей в красную спальню с отдельной ванной комнатой очень мрачного дизайна.

Видя удивленный взгляд Евы, черт сказал, что оформлением занимался его друг.

— Он талантливый, но что-то его на черном цвете в ту пору переклинило. И еще канделябры эти… Свечки сам топил, чтобы воск вот так художественно стекал. Для него они воплощают идею Ада. Черное и красное. Художник. Натура творческая, сами понимаете.

У Евы не было сил рассматривать огромный гобелен, который висел напротив кровати.

— А это Вера сама сплела. Или что там с гобеленами делают?

Ева не помнила, как разделась. Она заснула раньше, чем ее голова коснулась подушки.

— Ева, передай мне, пожалуйста, молоко, — попросил Амадей.

Ева подвинула по столу серебряный молочник в форме коровы.

— Хорошо ли вам спалось на новом месте? — поинтересовалась Вера Сергеевна с улыбкой. — Берите хлеб, сегодня испекла.

Это замечание было лишним, потому что Ева и Варфоломей налегали на булки с похвальным энтузиазмом.

— Да, спасибо. Замечательно спалось. Здесь воздух, видно, чистый и совершенно нет городского шума, — ответила Ева.

Амадей добавил молоко в кофе. Ева с трудом подавила желание схватиться за карандаш и нарисовать безрогого. Но ее память бережно записала образ, чтобы сделать это позже.

А Вера… Невзрачность, которая притягивала взгляд. Ее лицо нельзя было назвать красивым, но в нем чувствовался характер. Вера Сергеевна словно светилась изнутри.

— Ева, что ты думаешь, после завтрака займемся колдовством? Попробуем сегодня определить твои склонности.

— Конечно.

Ева оглянулась на Варфоломея. В глазах застыл невысказанный вопрос, на который черт немедленно ответил:

— Нам с Амадеем нужно кое-что обсудить.

— Да. Устроим чертово совещание. А то люди совсем распустились и страх потеряли.

Ева усмехнулась. Поразительно, как быстро человек ко всему привыкает. Она, ничуть не смущаясь, вела непринужденную беседу с нечистой силой и планировала заниматься колдовством! Порой поверить и принять совершенно невероятное гораздо проще, чем поверить во что-то, поддающееся нормальному логическому объяснению.

Амадей густо намазал хлеб клубничным вареньем и хищно вонзил в него клыки.

Вера Сергеевна покачала головой и проворчала: