и многие из его военачальников верили в свободу вероисповедания. Офицеры, находясь среди солдат, часто проводили молитвы или произносили проповеди. Они хотели свободы вероисповедания и для себя, и для тех многочисленных небольших независимых или баптистских конгрегаций, которые появились в стране благодаря отсутствию репрессий во время войны.

Некоторые из них принимали точку зрения республиканцев, в то время как большинство в парламенте связывало свои устремления с конституционной монархией. Некоторые придерживались демократии Левеллера. Парламент стал игрушкой в их руках и не смог им заплатить, прежде чем они рассеялись. Так армия начала управлять страной.

Казнь Карла I

Смерть короля оказалась необходимой для республиканской партии. Существовала фанатичная партия среди солдат (хотя те и были инструментами в руках Господа), настаивавшая на обезглавливании короля, хотя и английские, и шотландские пресвитерианцы считали казнь безнравственной. Однако своим сопротивлением пресвитерианцы не снискали себе уважения в глазах последующих поколений.

Бесспорно, смерть короля не принесла пользы никакой из духовных партий, только старому священству. Уничтожение короля и его последствия подтвердили, наконец, наличие двух старых религиозных направлений в протестантской Англии (пуританского и епископального), именно второму и было суждено захватить лидерство в англиканской церкви.

Сам король верил в епископальную традицию, теологов, равно как и в политику. Он мог, как и любой из его епископов, рассуждать над текстами Священного Писания и шотландских богословов. Смерть Карла I не только вызвала сочувственное отношение к нему в Европе, но в глазах некоторых сделала его мучеником, пострадавшим за епископальную политику и молитвенник.

Вскоре после его смерти появилась Eikon Basilike, книга-описание последних часов короля вместе с рассказом о том, что якобы являлось его частными привязанностями. Несмотря на попытки изъятия, в течение 1649 года появилось пятьдесят изданий. На фронтисписе изображен король, преклоняющийся перед столом, на котором лежит Библия, его королевская корона лежит на полу.

В правой руке Карл I держит терновый венец, его глаза подняты к короне славы, расположенной сверху. Написанная умеренным церковником Джоном Гауденом, эта книга помогла превратить Карла I, казненного короля, в мученика, павшего от рук фанатиков.

Церковь во времена Кромвеля

Конец гражданской войны в Англии создал религиозную ситуацию, уникальную в христианской истории: стало существовать большое государство при военном правителе, который сам предпочитал независимость и изо всех сил стремился, чтобы основную религиозную силу государства составляли небольшие, но увеличивающиеся группы. Для этого Кромвель использовал одного из своих секретарей, крупного индепендентского публициста Джона Мильтона.

Трудно было создать религиозное устройство одним из ретивых людей, отрицавших, что магистрат способен на законном основании вмешиваться в религию, и большинство страны продолжало склоняться к тому, чтобы оставаться умеренными англиканцами или пресвитерианцами.

Даже во времена Кромвеля индепенденты оставались в меньшинстве, на окраине государственной религии. Однако именно индепенденты могли обеспечить действительную терпимость в большом государстве. Папистов исключили за их неверность Англии, высших англиканцев выставили за неверность режиму, им запретили использовать молитвенник. Тем не менее режим оставался действительно терпимым.

В 1650 году был повторен закон, принуждавший к посещению приходских церквей. Англичанам также предписывалось осуществлять совместное поклонение Богу в воскресенье, однако, поскольку подобное требование оказалось неосуществимым, воззвание оказалось значимым для религиозной свободы Кромвеля.

Хотя он предпочитал добродетельный пуританизм, его правление оказалось достаточно либеральным, чтобы позволить распространение мистических и критических, небанальных и рациональных, восторженных и экзальтированных идей, позволявших религиозной мысли Англии сбросить с себя оковы, в которые хотели ее заключить Лауд или Вестминстерское аббатство.

Контроль над новым и более широким устройством церкви парламент предоставил Комитету, который только и наделялся полномочиями определять готовность кандидатов на пасторское служение. Комитет 1654 года назначил тридцать восемь человек, они объединились с пресвитерианцами и независимыми, а также несколькими баптистами.

Независимый, Джон Оуэн, самый великий из конгрегационалистских теологов, стал деканом Крайст-Черча и вице-канцлером Оксфордского университета, другие, соответственно, главами колледжа Святой Магдалины, Университетского колледжа и Иезуитского колледжа в Оксфорде, Пембрук-Холл в Кембридже и Тринити-колледжа в Дублине. Их администрации редко оказывались полезными образованию.

Помещения в Уайт-Холл, в которых ранее находился архиепископ Лауд, с 1650 года занимал неистовый индепендент Хуго Питер, капеллан Государственного совета. В 1653 году «Бэрбонский парламент», названный так по имени одного из активных членов парламента Бэрбона по прозвищу «кожа да кости» (существовал с июля по декабрь 1653 года), попытался проверить, можно ли управлять страной только в соответствии с библейскими принципами. И конгрегации независимых пришлось принять соответствующее участие, назвав членов этой бесполезной ассамблеи.

Конгрегация индепендентов собиралась в одной из самых больших церквей страны, Вестминстерском аббатстве в Кентербери и в других соборах. Небольшая группа сторонников пятой монархии встречалась в углу собора Святого Павла.

Собор в Экстере разделили кирпичной стеной, пресвитерианская конгрегация расположилась с одной стороны, конгрегация индепендентов с другой. В Честере, Дувре и Бристоле конгрегационная церковь собиралась в замке — бесспорно, потому, что пользовалась поддержкой среди солдат гарнизона.

В 1660 году примерно 130 индепендентских священников заняли приходы в «учрежденной» Кромвелем церкви. Некоторые из них к тому же были избраны конгрегациями, однако это была маска, прикрывавшая расширение движения. Все же многие приняли назначение из рук своего покровителя. И все же оставалось несколько конгрегационных церквей, например в Сент-Эдмондсбери, которая предпочитала оставаться снаружи, даже если учреждение было разработано, чтобы удовлетворить конгрегационалистов. Государство и доходы «учрежденного» духовенства во многом складывались из правительственных грантов со старых земель епископов и каноников.

Все прекратилось во время реставрации короля Карла II. Однако события гражданской войны, республики и протектората убедили, что в Англии, как и в Новой Англии, конгрегационалисты и баптисты стали постоянными составляющими религиозной жизни. Вернуться назад, ко времени ликвидации архиепископа Лауда, было уже невозможно.

Квакеры

Религиозное смятение английских гражданских войн представляло уникальную возможность для небольших групп всякого рода, как традиционных, так и других. Богохульные эксцентрики или странные фанатики, которые со временем приспособились к терпимости, не требуют пояснений. Они показались современникам настолько шокирующими, что пресвитерианские деятели просто перечислили их и их «доктрины» как еретиков. Они писали, что таких ересиархов христианский мир не видел со времен святого Епифания, то есть с конца IV века.

Вспышки апокалиптических настроений вновь вызвали появление несогласных. Встречались приверженцы Пятой монархии, намеревавшиеся устроить монархию, обещанную в Книге пророка Даниила (2; 44), и говорившие, что Христос станет править миром тысячу лет.

Отметим и маглтонцев, сторонников эксцентричного лондонского портного Маглтона, заявлявшего, что он и его кузен оказались двумя свидетелями событий, описанных в 11-й главе Откровения. Они отвергали молитвы, учили, что следует слушать только проповедников с коротко стриженными волосами, а те, кто пытается рассуждать, находятся под влиянием дьявола.

Дородный констебль Ричард Сейл ходил по