— Вы видели меня?

— Именно, — подтвердил ректор Люкс. — Причем удивительно то, что видел я чьими-то глазами. И видимость была зеленоватой и светящейся.

У меня само вырвалось:

— Потому, что у него глаза светились!

— Это я понял немного позже, — согласился ректор. — Но в тот момент происходящее показалось безумием. Сперва решил, что телепатически перехватил чей-то сон. Такое бывает, если перетрудиться и потерять контроль над ментальными блоками.

— Ментальными блоками?

Ректор Люкс произнес:

— Да, всем телепатам и телекинетикам необходимо постоянно их держать, иначе шум чужих голосов сведет с ума. Но сейчас не об этом. Понял я, что дело плохо, когда увидел, все так же чужими глазами, адепта Янсона, который неподвижно лежит под деревом.

При упоминании о Нике меня всю передернуло. С одной стороны, очень хотелось, чтобы с ним все было в порядке — Нолан так его шарахнул об ствол, что мог серьезно травмировать. С другой — то, что сделал Ник, не лезет ни в какие ворота.

— Он жив? — тихо спросила я, не зная, что именно хочу услышать.

Вместо ректора ответил профессор Глом:

— Жив. Хоть и очень слаб. Он в другой половине лазарета и лекари постоянно над ним колдуют. Во всех смыслах.

Кажется, Никола получил свое. Еще тише я поинтересовалась:

— Что с ним?

— Переломы, множественные магические ожоги и полное выгорание.

— Он поправится?

Профессор кивнул, глядя прямо в глаза, и я невольно вжалась в подушку.

— Поправится, хоть и не сразу. Сращивание костей не такая проблема — у нас очень хорошие зелья. Но на восстановление его дара потребуется время. Очевидно, его задело заклинанием, которым работали с тобой.

Мне показалось, в этом случае он не должен был пострадать так сильно, о чем тут же и сказала, на что Алфеус ответил:

— Твоя связь с даром значительно сильнее, чем у него. Похоже, что короткого воздействия на него оказалось достаточно, чтобы сжечь накопленный потенциал.

— И что теперь с ним будет?

— Будет лежать в лазарете, пока не накопит силы и не заживит магические ожоги, — ответил профессор.

Меня терзал вопрос — знают ли они, что натворил Никола и как вообще я попала в Терсиэльский лес на этот алтарь, но не знала, как спросить. И еще интересовало, что его в этом случае ждет.

Видимо, профессор заметил на моем лице смятение. Он спросил:

— Что-то не так?

Я замешкалась. Рассказать обо всем или сохранить в тайне? А вдруг ему за это прилетит такое, что буду всю жизнь мучиться? В конце концов, Ник, когда понял, что все пошло наперекосяк, попытался остановить Нолана, за что и поплатился. С другой стороны, однажды я уже промолчала о его отвратительном поведении и вот к чему это привело.

Сделав глубокий вдох, я все же выложила все, как есть.

Профессор и ректор выслушали внимательно и молча, потом переглянулись.

— Я все не мог связать вас и адепта Янсона, — произнес спустя несколько мгновений ректор. — Весь Ардэн в курсе, что вы дружны с адептом Васервальдом. И нахождение вас с Николой в Терсиэльском лесу очень непонятно. Теперь всё ясно.

Теперь действительно чувствовала ответственность за судьбу этого придурка Ника.

— Его исключат? — спросила я, прекрасно помня, как он бредил учебой в Ардэне. — Он же хотел меня… влюбить.

Ректор усмехнулся довольно искренне, улыбка делала из него настоящего короля и очень ему шла. А профессор пояснил:

— Каким бы начитанным ни был адепт Янсон, но все равно верит в небылицы. Влюбить насильно нельзя. Ни зельем, ни ритуалом, ни чем-либо другим. Так что его попытка не больше, чем ребячество. А вот домогательства вопрос серьезный и будет вынесен на заседание совета Ардэна.

Николу стало даже немного жалко. Он, конечно, идиот. Глупо было вот так ко мне приставать, неужели он готов был пожертвовать учебой в Ардэне, только бы я стала его девушкой? Нет. Скорее, он просто не догадывался о последствиях. А может Нолан задурил ему голову невозможными обещаниями. Кто знает, как долго это продолжалось.

И все же сейчас я уже ничего не могла сделать. Никола сам отвечает за свою жизнь и свои поступки.

Ректор немного подождал и сказал:

— Если вы не против, я продолжу.

Я совсем забыла, что перебила его рассказ расспросами о Николе, стало неловко, щеки потеплели.

— Да, извините.

— То, что это происходит в реальности, я успел понять. Оставалось отследить ваш ментальный сигнал, Вивиана, — проговорил ректор. — Но проблема в том, что видение длилось секунду. И срочно нужно было отыскать, откуда его прислали. Терсиэльские леса огромны, и алтарей по нему наставлено тоже прилично.

До меня только теперь стало доходить, в какой опасности я находилась. В первую очередь потому, что никто не знал где я.

— И как вам удалось? — спросила, слушая рассказ ректора, как нечто невероятное.

— Ваша подруга Наоки оказалась очень находчивой, — сообщил ректор.

Я изумилась.

— Наоки?

— Именно. Я натолкнулся на нее, когда выбегал из кабинета. Она не нашла лучшего места тренироваться в управлении синицами. Решение показалось мне безумным, но попробовать стоило.

Ректор покосился на Алфеуса и продолжил:

— Вдвоем с профессором Гломом нам удалось помочь мисс Хаяси отправить огромные стаи птиц над Терсиэльскими лесами. Пока профессор читал заклинание над свои концентратором…

— А вы не хотели его запускать, — напомнил профессор, и я снова вспомнила их разговор в коридоре поздно вечером.

— То есть вы не собирались как-то меня ограничивать в магии? — вырвалось у меня, и я тут же поджала губы. Глупо вот так попасться.

Глаза профессора прищурились, взгляд стал, как всегда цепким и внимательным.

— А с чего ты взяла?

Все больше я испытывала неловкость и стыд, ведь, по сути, подслушала разговор двух опытных магов и напридумала себе что-то. Это так глупо и по-детски.

— Да нет, ни с чего, — пробормотала я. — И что там дальше?

Переменить тему было единственным выходом, тем более, что мне действительно интересно узнать, как все обустроилось.

Ректор снова усмехнулся, а я подумала, что никогда в Противовесной Земле меня не окружало столько красивых мужчин и парней и, больше того — они никогда мне не уделяли столько внимания.

Все-таки не зря я чувствую себя в этом мире дома.

Однако момент с подслушиванием, похоже, ректором оказался тут же понят — он как-то хитро на меня посмотрел, но ничего не сказал. Я и сама все поняла — он тогда сам очень рвался в аудиторию, где я гремела криво собранным стулом. Тогда все свалили на призрака, а сейчас мои вопросы выдали меня с потрохами.