Манивальд одним движением извлек из сумки небольшую статуэтку жабы из жадеита, и метнул ее в дракона, атаковавшего противоположный склон в ста пятидесяти метрах. Артефакт действовал в пределах трехсот метров, и добрасывать его до цели не было необходимости, надо было лишь наметить цель броском. Статуэтка, кувыркаясь, пролетела пять метров и исчезла в ослепительной вспышке. Словно маленькое солнце взорвалось в ложбине, заставив замереть от удивления всех сражающихся, а затем его разлетевшиеся в стороны лучи снова вернулись в исходную точку, и свились в мерцающее золотое копье, которое с невероятной скоростью ударило в спину поливавшего пламенем бойцов Манивальда на склоне ложбины дракона. Силой удара копья дракона бросило прямо на склон, смяв его тушей дюжину воинов клана, а затем он тяжело покатился вниз по склону, сметая и вдавливая в камень всех, кто не успевал отпрыгнуть в сторону, как своих противников, так и сторонников.

– У нас только минута добить тварь! – заорал Манивальд, и голос его при помощи командирского усиления доспехов легко покрыл шум битвы, – рубите в первую очередь туловище, нужен максимальный урон!

И сам подал пример, прыгнув телепортом к телу дракона, остановившегося на дне ложбины, и ударив секирой по шее. Приказу последовало еще несколько десятков человек, часть из них заняла оборону от бросившихся защищать дракона скелетов, часть самозабвенно рубила оглушенного артефактом монстра секирами и мечами или колола копьями.

Внезапно склоны, усеянные убитыми в последние минуты драконом и его армией нежити игроками, пришли в движение. Покойники стали подниматься на ноги, глазницы сверкнули красным, плоть стала отваливаться от тел. В отличие от нежити, поднятой драконом в первый раз, они на помощь боссу не бросились. Все оказалось гораздо хуже. Побросав оружие на землю, и воздев руки к небесам, они крикнули:

– Господин!

А через секунду между костистыми руками вспыхнуло яркое пламя того же красно-оранжевого оттенка, что и вырывавшееся из пасти дракона, убедительно продемонстрировав, что уровень поднятой нежити вырос. Вместо скелетов воинов на боевую арену вышли личи.

Из пламени тут же соткались гудевшие от напряжения шары, которые еще через секунды были меланхолично посланы личами в игроков, скопившихся вокруг дракона, погрузив их в огненное море. В пылу боя большинство не заметило такого резкого качественного изменения состава противника, впрочем, за несколько секунд в хаосе боя и тесноте сделать было все равно ничего нельзя. Огненная вспышка вокруг дракона вывела из строя всех прыгнувших добить монстра игроков, кого-то убив, кого-то оставив в сплавленных огнем доспехах, поскольку огненная атака личей не только по цвету, но и по действию была сродни драконьей. Увидев, что Манивальд забился в языках пламени, упав рядом с тушей дракона, Ирмгард взял командование на себя. Мгновенно оценив новую расстановку сил, он не стал дожидаться, когда сотня с лишком возникших на поле боя личей предпримет новую смертоносную атаку своим грозным оружием, которому игрокам практически нечего противопоставить.

– Манивальд мертв – прокричал он, также используя командное усиление, – личей слишком много! Нам не выстоять, отступаем! Телепорты если можете, невидимость, если слишком тесно, пока не выберетесь на открытое место, прыжки, главное, не схлопочите от личей огненным шаром! Это полный пипец доспам, придется вас добивать, чтобы вернуть их в нормальное состояние на респе! Собираемся в контрольной точке!

Продал раз, продай и два!

Тщательно планирующий операции Манивальд заранее подготовил и сценарий отступления. Всем уцелевшим надлежало собраться в километре от горы, в другой, заросшей невысокими деревьями ложбине в ожидании новых распоряжений.

Никто не стал медлить. Всего за несколько секунд ожесточенная битва в ложбине стихла, пять с лишним сотен игроков использовали все возможные способы, чтобы эвакуироваться с поля проигранного боя. Выходившие из порталов игроки подкрепления, оценив ситуацию, немедленно также телепортировались как можно дальше, и, оказавшись в безопасном месте, искали в чате место сбора и добирались до него. Скелеты столпились у порталов, пытаясь атаковать выходивших игроков, но сообщение об отступлении прошло по чату, и игроки перестали заходить в порталы. А еще через несколько секунд и порталы вспыхнув, погасли, их время действия истекло. Нежить замерла на месте, в ожидании указаний от все еще неподвижно лежавшего дракона. Минута ошеломления истекла, дракон поднял голову и обвел взглядом свое воинство.

– Господин! – прокричали хором и скелеты игроков, и личи. Скелеты петов взвыли, задрав в воздух морды.

Трой и Адельхейд, отроги горы Чабах

Несмотря на то, что валун отрезал нас от поля битвы, Дхакун, с легкостью проходящий через любые преграды, то появляясь, то снова исчезая, информировал нас о развитии событий. Когда он сказал, что дракон снова сбит, и его рубят топорами и мечами бойцы клана, Адельхейд так обрадовалась, что бросилась ко мне в объятия. Ну, неужели все же таки я отделаюсь от этого дракона! – подумал я, охотно целуя девушку, но какое-то врожденное чувство, присущее многим восточным славянам на генетическом уровне, не давало мне восторженно праздновать победу вместе с торжествующей Адельхейд. Чувство это называется «в ожидании жопы», является привычным времяпровождением для восточных славян, и хотя никакого отношения, кроме чисто символического, к реальной филейной части человеческого тела не имеет, но выживанию славян, им разжившимся, изрядно способствует. Как говорится, то понос, то золотуха, то Чернобыль, то распад Союза.

И возникший в очередной раз из-за валуна Дхакун подтвердил, что данное чувство меня не подвело. В который уже раз. Я выслушивал новости с поле боя и не верил своим ушам. Монстр легко поднял из свежеубитых игроков сотню с лишним высокоуровневых личей, а эти твари сами по себе не подарок, а в таких количествах… да еще с огневым умением своего босса… да еще в сопровождении сотен скелетов на подхвате… в общем, туши свет.

Когда Дхакун подтвердил, что уцелевшие игроки правильно оценили ситуацию и смотались с места битвы, оставив дракона и его нежить праздновать победу, Адельхейд испуганно охнула и всплеснула руками, а я – я погрузился в глубокие раздумья. У босса оказались две плохие привычки, присущие высокоуровневым монстрам. Получается, что утратив при моей помощи половину жизни, он поднял убитых игроков и петов в виде скелетов, а когда потерял еще четверть, из погибших уже после этого игроков – личей. Через четыре минуты валун исчезнет, и вход в пещеру снова будет свободен. Что в этой ситуации предпримет дракон, разжившийся небольшой армией и, несомненно, помнящий о первоначальной причине своего появления в ложбине? Как говорил один очень любящий мед медведь – большой, большой вопрос! Ну ладно, скажем, он пошлет скелетов и личей атаковать меня в пещере, в которую сам проникнуть не может. И что при реализации этого сценария следует, есть ли прямая опасность для меня и Адельхейд?

Со мной все сложно, я окажусь в опасной ситуации только тогда, когда иссякнет мана, и я не смогу в очередной раз заблокировать вход в пещеру. А маны с учетом имеющихся склянок с эликсирами и процесса естественного восстановления мне хватит минимум на пару часов. За это время я спокойно успею отослать Адельхейд через один из запасных ходов в таверну, дракон охотится именно на меня и видит только мое месторасположение на карте, следовательно, наши с ним суровые отношения никак не должны распространиться на мою девушку. Да и я через несколько часов, когда мана истечет, погибать не собираюсь, спокойно открою портал и прыгну к другой пещере, у меня разведанных пещер, слава богу, в запасе предостаточно. Дракон-то туда, несомненно, прилетит, а вот его армия нежити останется слоняться тут, и никакой опасности для меня на такой дистанции больше представлять не будет. Это здорово, что монстр не поднял из убитых ничего летающего. Он сам-то далеко не подарок, а если бы еще соорудил себе летающую свиту нежити поменьше размером, способную сопровождать его и проникать в разные дыры, в которые он сам не пролезет, так вообще был бы полный капут.