Краснов обладал еще меньшим терпением по отношению к своим оппонентам, чем кадровые офицеры по отношению к политикам. Практически все лидеры антибольшевистского движения недолюбливали политиков и имели тенденцию ставить знак равенства между всеми политиками, интеллигентами и социалистами, но порицание Красновым интеллигенции было особенным. Когда он перечислял четырех своих врагов, первое место он отдавал интеллигенции, которая, по его мнению, ставила интересы партии выше интересов отечества. Другими врагами были генерал Деникин, иностранцы и большевики. «Последних я боюсь меньше всего, — замечал Краснов, — так как я сражаюсь против них открыто, и они не притворяются моими друзьями». Он сравнивал августовское заседание Большого войскового Круга с «Кругом спасения Дона», прошедшем в мае, не в пользу первого, так как на Большом войсковом Круге присутствовало больше интеллигенции. Им было нелегко угодить: на Большом войсковом Круге лишь 11 процентов делегатов имели высшее образование, а 18 процентов — среднее образование. Очевидно, что даже такой маленький процент был слишком велик для атамана.

Краснов вел дела с политиками в высокомерной манере. После долгих замен он выслал М. В. Родзянко, бывшего председателя Государственной думы, с территории Дона. Когда немцы арестовали Н. Е. Парамонова, известного кадетского политика, атаман не приложил никаких усилий, чтобы его освободить. С военной оппозицией он тоже не церемонился: генерал Попов, генерал Семилетов, известный партизанский вожак, генерал Сидорин и полковник Гущин были смещены со своих постов. Большинство этих военных и политиков оказались в Екатеринодаре, где и продолжили свои антикрасновские действия в убежище, под крылом Добровольческой армии.

Резкие нападки Краснова на политиков и интеллигенцию не смогли победить оппозицию, а в действительности даже увеличили симпатию к ней. Отказавшись сотрудничать с политиками, Краснов заставил их примкнуть к оппозиции. Оппозиция придерживалась левых убеждений. Интересен тот факт, что когда донские левые казаки обратились к командованию Добровольческой армии за помощью, ситуация на Кубани была противоположной: левые казаки жестко отвергали политику армии. Но по сравнению с Красновым армия была в более выгодном положении.

Пока Круг заседал, оппозиция набирала силу. Выборы председателя Круга были первой победой оппозиции. В. А. Харламов, кадет, бывший профессор истории Московской теологической академии, интеллигент и по названию, и по определению, набрал большинство голосов.

Перед Кругом стояли две основные задачи: разработать конституцию и избрать атамана. Конституция, принятая 28 сентября и опубликованная 17 октября, провозгласила Дон независимой республикой. Круг провозгласил принцип суверенитета и наделил верховной властью избранных представителей. Самым жарко обсуждавшимся вопросом было ограничение власти атамана: Краснов хотел расширить свои полномочия, но его оппоненты требовали большей степени «коллективной власти». Краснов резко возражал против ряда положений, Круг внес некоторые изменения, но, в конце концов, атаман все равно получил меньше, чем хотел.

Выборы атамана привлекли внимание даже за границей Войска. Круг стал полем боя оппонентов и сторонников генерала Краснова. Оппозиция пыталась отложить выборы на как можно больший срок, надеясь к тому времени набраться сил.

Немцы посчитали оппозицию Краснову опасной для себя, поэтому решили помочь атаману в его противостоянии политическим врагам. Немецкое вмешательство зашло дальше, чем просто поддержка атамана на выборах. Майор фон Кохенгаузен также помогал ему удержать ту власть, что пытался ограничить Круг. Методы немецкого вмешательства были разными: от ненавязчивой пропаганды до грубых угроз. Незадолго до заседания Круга германские войска отступили от Таганрога, что сильно подняло престиж Краснова, так как оправдывалась верность его прогерманской политики. В то же самое время немцы начали отпускать из плена захваченных на войне донских казаков. Другие методы были не столь мягкими. Майор фон Кохенгаузен писал генералу Денисову:

«По поручению высшего германского командования имею честь сообщить Вам следующее: происшедшее за последние дни показывает, что на Круге имеется стремление ограничить власть атамана. Ввиду чего предвидится опасность, что будет образовано правительство со слабою властью, которая не сможет в достаточной мере противостоять многочисленным внутренним и внешним врагам Донского государства.

Так как, с другой стороны, высшее командование может находиться в хороших отношениях только с таким государством, которое по конструкции своего правительства даст уверенность быть сильным и защитить свою свободу, оно [высшее германское командование] видит себя вынужденным до тех пор, пока это обстоятельство является сомнительным, временно воздержаться от всякой поддержки оружием и снаряжением. Применение этого решения продолжится до тех пор, пока не будет выбран атаман, в котором высшее германское командование будет уверено, что он поведет политику Донского государства в направлении, дружественном Германии, и который будет облечен Кругом полнотою власти, необходимой для настоящего серьезного момента.

Я прошу, Ваше Превосходительство, сообщить об этом еще сегодня же Его Высокопревосходительству донскому атаману, к которому высшее германское командование питает самое полное доверие, а также сообщить господину Председателю Совета министров генерал-лейтенанту Богаевскому».

Другими словами, фон Кохенгаузен предупреждает, что, пока атаману не будет позволено и дальше вести свою прогерманскую политику, поддержка будет прекращена. Так как Донская армия зависела от немецкого оружия, это письмо сыграло важную роль в убеждении делегатов пойти на уступки атаману.

Кроме Краснова, серьезным кандидатом на пост атамана был генерал-лейтенант А. П. Богаевский. Он обладал репутацией антантофила и пользовался полной поддержкой Добровольческой армии. Фон Кохенгаузен дал понять Краснову, что немцы не потерпят выбора Богаевского.

«Немецкое высшее командование не хочет вмешиваться во внутреннюю политику Дона, но не может умалчивать, что ослабление власти атамана вызовет менее дружеское отношение к Дону немцев.

Высшее германское командование просит Вас потребовать немедленного выбора атамана, которым, несомненно, будете избраны Вы, Ваше Высокопревосходительство (судя по всему тому, что нам известно), чтобы скорее приняться за работу и твердо вести Всевеликое войско Донское к устроению его.

Далее получено известие, что генерал-лейтенант Богаевский на одном из заседаний Круга, на котором Ваше Высокопревосходительство не присутствовали, осуждал Вашу деятельность и все большое строительство на Дону в этот короткий срок приписывал исключительно себе. На другом заседании он пытался оспорить речь генерала Черячукина, который беспристрастно описал положение дел на Западном фронте. Генерал Богаевский выражал сомнение в окончательной победе немцев и указывал на близкое создание союзнического Военного фронта. На вывод наших войск из Таганрога он указал, как на последствие наших неудач на Западном фронте, между тем как с нашей стороны это было только доказательством наших дружеских и добрососедских отношений».