Лидеры Добровольческой армии часто использовали линейцев в качестве посредников между собой и сепаратистами. Работая над конституцией армии, Соколов и Степанов установили контакт с линейцами, многие из которых были кадетами. В доме П. М. Каплина составители конституции обсуждали ограничения кубанской автономии с политиками линейцев Ф. С. Сушковым, А. И. Литовником и атаманом Филимоновым.

Казаки отказывались принимать принцип диктатуры. Они утверждали, что Белое движение станет лучшей альтернативой большевикам, если будет учитывать желания большинства населения.

Неудачные попытки обсуждения многих вопросов линейцами и гражданскими представителями армии, которые были более дипломатичны и спокойны, должны были насторожить Деникина. Он должен был понять, что будет сложно найти компромисс, удовлетворяющий и казаков, и армейских офицеров. Казаки пообещали разработать контрпредложения к конституции, но так никогда и не предоставили своих проектов.

По инициативе Деникина 29 октября Особое совещание сформировало комитет по пересмотру отношений с Кубанью. М. С. Воронков, Ф. Ф. Зилер и В. А. Харламов являлись членами этого комитета. Доклад, который они подготовили, не содержал ничего нового. В нем перечислялись следующие пункты:

1) армия должна настаивать на принципе единого командования;

2) должно существовать одно правительство с полномочиями вести переговоры с союзом Антанты;

3) Добровольческая армия не должна провозглашать диктатуру без предварительного соглашения с кубанским правительством;

4) лидеры Добровольческой армии должны обладать ограниченной властью в решении военных и дипломатических вопросов;

5) необходимо, прежде всего, достигнуть соглашения с Кубанью; эта же модель может быть использована в переговорах с Тереком, Доном, Крымом, Украиной и Грузией;

6) вопрос будущего федерального устройства России не должен обсуждаться с кубанскими представителями.

Воронков, Зилер и Харламов начали переговоры с кубанским правительством на основе принципов, представленных в докладе на Особом совещании. Эти переговоры, как и многие другие до этого, не принесли никаких результатов.

Таковы были отношения между кубанским правительством и Добровольческой армией к 10 ноября, когда Рада собрала экстренное совещание. Состав этого собрания был похож на состав «Круга спасения Дона»: большинство из 500 делегатов были простыми казаками с небольшим политическим опытом. Возможно, поэтому Рада приняла серию громогласных, но противоречивых резолюций.

К тому времени Деникин проводил операцию в Ставрополье и просил, чтобы открытие Рады было отложено до его возвращения. Рада пошла на компромисс: она начнет свою работу по расписанию, но формально будет открыта, когда Деникин сможет присутствовать на заседании. 14 ноября Верховный главнокомандующий обратился к собранию, и, по мнению многих, это было лучшее и наиболее эффектное выступление за всю его жизнь. Вернувшись с победного сражения, он говорил о самопожертвовании и лишениях его добровольцев. Он умолял о сохранении единства армии в формировании антибольшевистского фронта:

«Не должно быть Добровольческой, Донской, Кубанской и Сибирской армий. Должна быть Объединенная русская армия, с единым фронтом и единым командованием, в которой русские люди обладают всей мощью и ответственностью…».

Он ничего не сказал о кубанском сепаратизме:

«Добровольческая армия включает в себя две вооруженные силы и опытных политиков — всех, кто хочет единую, неделимую Россию, новое государственное устройство, борьбу с врагами России, объединенное правительство для защиты интересов России на будущей мирной конференции».

Несмотря на его частично провокационную речь, аудитория аплодировала с энтузиазмом. Спикер пришел к выводу, что его необычная идея была верной: простые казаки мало беспокоились о сепаратизме, который входил только в планы политиков. Но дальнейшие события вскоре разочаровали его. Представитель «Украинского национального союза», социалистическо-националистической организации, обратился к Раде с совершенно противоположной речью и получил такую же овацию.

За этим последовало худшее. 23 и 24 ноября Л. Л. Быч, председатель правительства, защищал его политику в двух длинных выступлениях, после которых он представил на рассмотрение основные положения для голосования. Они были таковы:

1. Независимые правительства будут формироваться на территории бывшего Российского государства и получать верховную власть. Это необходимый шаг в самозащите.

2. Главной целью этих правительств будет борьба с большевизмом, которая находится в самом разгаре в Центральной и Северной России.

3. Для успешного сопротивления необходимо создать единый фронт с единым командованием за как можно короткое время.

4. Необходимо создать единое правительство из южных российских правительственных организаций к приближающейся мирной конференции. В целях международного представительства это правительство должно создать, не дожидаясь организации федерального устройства на территориях, освобожденных от анархии.

5. Для достижения целей, упомянутых в пунктах 3 и 4, необходимо создать Южно-Русский союз на федеральной основе.

6. Перестройка России возможна лишь в форме Всероссийской федерации.

7. Кубанская область войдет в состав Российской федерации как член.

8. Кубанская Рада, сражаясь с большевизмом, борется за принципы суверенитета людей.

9. Выбор будущей формы государственного устройства России, при участии населения Кубанской области, должен быть принят на Всероссийском Учредительном собрании после новых выборов.

Эти цели содержали некоторые противоречия, неточности и особые формулировки. Русским националистам не понравилось такое упоминание Северной и Центральной России. Из выступления Быча было непонятно, какой властью должны обладать кубанское правительство, Южно-Русский союз и еще не созданная Южно-Русская федерация.

Кроме того, политика Быча поставила под угрозу основные интересы Добровольческой армии. В наиболее важных вопросах Быч пошел на компромисс: он признал необходимость принципа единого командования и не упомянул об отделении Кубанской армии. Из-за противоречий, которые позволяли по-разному интерпретировать некоторые высказывания, армия могла бы оказаться в выгодном положении в переговорах с кубанским правительством. Упоминание о Российской федерации касалось далекого будущего, поэтому его можно было просто игнорировать.

Бесспорно, предложения Быча отражали взгляды большинства казаков Войска. Рада приняла их без единого голоса против, а из 500 делегатов лишь 17 воздержались. Столкнувшись с таким безоговорочным одобрением политики Быча, армия, как подсказывала гордость, должна была проглотить эту горькую пилюлю молча. Но Деникин и его коллеги решили по-другому. Они могли стерпеть притеснения русских крестьян, иногородних, но разговоры о федеральной России были слишком оскорбительными. Лукомский, глава делегации армии в Раде, покинул собрание сразу после голосования, с одобрения Деникина. Этот поступок произвел впечатление не только на собрание, но и на общественное мнение в Екатеринодаре. Казаки восприняли это как раскол между двумя организациями антибольшевистского движения и стали опасаться последствий. Покровский и Шкуро усугубили эти страхи, объявив Раде, что, по их мнению, Войско не сможет защитить себя, если Добровольческая армия покинет Кубань.