– Дядя, – устало проговорил, почти прошептал Боб, – у тебя есть шанс поехать за моим ржавьем или остаться тут… С этими.

Бездушные пустые глаза смотрели сквозь Милославского. Директор мучительно соображал, как выкарабкаться из этой дикой ситуации, к которой он оказался абсолютно не готов. Он, планирующий миллиардные операции, не выходя из кабинета, имеющий влияние и знакомства, уверенный в своем превосходстве и силе, вдруг оказался заложником у каких-то бандитов. Кого он набрал к себе в охрану? Эти хваленные «афганцы», стреляющие из любого оружия, и «самураи» разбивающие лбом кирпичи, оказались щенками против обычных уголовников. Вернее, отморозков со справками, которых нужно держать на цепи, а не выпускать на свободу с индульгенцией на убийство.

– Мне нужно позвонить, – судорожно глотая слюну, простонал Эдуард. – Я все улажу.

– Фраер, ты не понял? – главарь жестом остановил Малого, уже протягивающего свои лапы к шее директора, – или едем за моими сливками, или ты ложишься рядом.

– Х-хорошо… едем, – наконец-то выдавил из себя Милославский, надеясь найти решение по дороге.

– Малый, – безразлично произнес Боб, – жлобов в багажник «Мерса», этого посадишь с собой рядом на заднее сиденье. И смотри, чтоб не вякнул. Хилый будет рядом с водилой… Винт пакуй кузнеца в багажник «девятки», поедешь за ними. Встретимся у нашей тачки на проселке.

– А как же… – Эдуард не договорил, замолкнув под холодным взглядом главаря.

– Их в ямку, а с тобой прокатимся, – Боб посмотрел на узкое лезвие своего ножа. – Там место на четверых. Выбирай, или твоего водилу, или тебя с ними.

Бандиты, молча, выполнили распоряжение главаря и сели в машины. Боб исчез незаметно, как и появился. Сидевший все это время рядом с водителем «Мерседеса» сообщник по кличке Хилый, жестом приказал трогаться. Следом медленно поехала старенькая «девятка».

Охранник у ворот важно вышел навстречу, останавливая машины. Он позвонил в офис, чтобы узнать, можно ли выпускать гостей, нет ли у тех долгов. Минутой спустя, получив разрешение, бдительный страж неторопливо распахнул скрипнувшие половинки выкрашенных по весне ворот. Посочувствовав мужикам, которым работа не дает, как следует, отдохнуть на природе, покачал головой и вернулся на пост, где коротал время со стареньким радиоприемником.

Полдень в Москве всегда многолюден и суетлив. Даже приезжие строго повинуются столичному ритму – автолюбители, привыкшие к еще свободным улицам своих городишек, утыкаются в хвост длинных пробок, а пешеходы, обычно степенно прогуливавшиеся по тропинкам своих поселков и приветствующие всех встречных, начинают бег трусцой в потоке вечно спешащих москвичей. И те, и другие похожи на случайных скакунов, прибившихся к огромному чужому стаду, ругаются почем зря, но подчиняются его ритму.

У старого трехэтажного дома с вывеской «Магический салон „Калиостро“» припарковать машину было невозможно. Сидевший вместо водителя, оставленного вместе с охранниками и Школьником в общей могилке одного из подмосковных лесов, Винт ругался на наглых водителей, не уступавших дорогу солидному черному «Мерседесу». Подъехав к чугунной изгороди, закрывавшей маленькую парковку, отвоеванную жильцами старого дома только для себя, он остановился и обернулся к Милославскому, сидевшему сзади, рядом с обладателем зверской стальной улыбки по кличке Малый.

– Погуди своему колдуну. Пусть открывает. Только не тарахти…

Директор «Эмико» уже решил для себя, что сдаст бандитам Рязанова с его золотом.

Сам заварил кашу, сам пусть и расхлебывает. А он тут вообще не при чем. После убийства водителя Эдуард был готов на все, только бы вырваться от этих отморозков. По дороге он объяснил главарю, что нужно заехать в салон, откуда золото. Взвесив шансы, Боб согласился посетить «Калиостро» и разрешил вызвать туда психолога.

Леонид поспешно выскочил из подъезда, пропуская «Мерседес» на стоянку под окнами дома. Он был удивлен, что Эдуард приказал ему ехать в салон днем. Обычно психолог принимал тут посетителей по вечерам и выходным. Но, поразмыслив, Рязанов решил, что золотой слиток вызвал особый интерес у босса. Правда, он еще не знал насколько серьезный.

Удивившись, что охранник не выскочил открывать заднюю дверь «Мерседеса», где обычно сидел директор, хозяин «Калиостро» кинулся сделать это самостоятельно. Заметив крайне растерянный вид Милославского, он даже подал боссу руку, чтобы помочь выйти из машины. Слова приветствия застряли у него в горле, когда он почувствовал, как что-то острое кольнуло его в правый бок, а незнакомый холодный голос медленно произнес над самым ухом:

– Дернешься, замочу!

Не отпуская руку Эдуарда, психолог медленно повернулся на голос и столкнулся с пустыми бездушными глазами. В первый момент он просто остолбенел от страха, скорее не сознавая, кто пред ним, ощущая запах смерти, витавший около этого нелюдя.

– Открывай, – тихо, но так властно произнес стоявший рядом с психологом незнакомец, что противиться этому было невозможно.

Трое, приехавшие с Милославским, молча вошли в салон «Калиостро». Атмосфера таинственности, созданная хозяином для того, чтобы посетители ощущали на себе давление чего-то непознанного, теперь была смешной по сравнению с тем гнетом, который директор и психолог почувствовали на своих душах от присутствия убийц.

– Если я докурю, – вожак чиркнул спичкой, – и не услышу, где моя цацка, один из вас отправится в астрал… Навсегда.

Боб сел в кресло, в котором принимал посетителей хозяин магического салона, и стряхнул пепел на гладкую столешницу, где обычно раскладывали пасьянс. Отработанным движением фокусника он извлек откуда-то свой нож. Щелчок выскочившего тонкого лезвия прозвучал, словно кнопка секундомера, начавшего отсчет.

– Леонид, ради Бога, – тут же взвизгнул молчавший все это время директор, – расскажи им, откуда слиток.

– Какой слиток? – сразу же пошел в отказ психолог, почувствовав опасность. – У меня магический салон, а не ювелирный.

– Жанна мне передала сегодня твой слиток. В… в коробочке.

Главарь чуть сощурился, словно от дыма сигареты, и оба подельника тут же подскочили к препирающимся мужчинам и рывком поставили обоих на колени. Те мигом умолкли, с ужасом глядя, как еще один кусочек пепла упал с сигареты на стол.

– Да откуда же у меня золото? – испуганно закричал Рязанов. – Это все он!

– А кто тут говорил о золоте? – тихо переспросил его Боб. – Слиток мог быть и серебряным…

В наступившей паузе психолог почувствовал, как по его лбу скатилась капля холодного пота. От растерянности и бившего мелкого озноба он никак не мог найти решение или хотя бы правильную модель поведения с больными людьми. Все его знания и практика вдруг оказались бесполезными. Научные статьи, которые он читал и сам пописывал когда-то, стали пустым набором слов, рассыпавшихся, как карточный домик, перед безжалостным леденящим взглядом. Он чувствовал себя абсолютно незащищенным перед монстром, курившим в его кресле. Это он, бывший доцент Рязанов, потомственный колдун, титулованный магистр белой магии и хозяин салона «Калиостро», должен был там сидеть и повелевать грешными, пришедшими к нему за помощью. Но Фортуна уже повернула свое колесо.