Неожиданно встрепенувшись, заглядывая прямо в освещенные лунным светом глаза брата, мрачно признался:

– Представь себе, перед смертью Мэги призналась мне, что, когда Агнесса была беременна, она помогла ей вытравить плод. А я ничего, не подозревая, сходил с ума от горя еще и успокаивал ее.

Седрик был шокирован, на несколько минут он потерял дар речи, не в силах вымолвить даже слова, видя его реакцию Уилл убедительно покачал головой подтверждая жестом сказанное.

– Неужели такое возможно?

– Что именно? Сомневаешься, что можно избавиться от ребенка?

Седрик недовольно поморщился:

– Ну, в этом не сомневаюсь. А вот как может замужняя дама, к тому же, не имеющая пока детей решиться на такое?

Уилл досадливо пожал плечами:

– Спроси, что-нибудь полегче.

– Ну как то она тебе это объяснила?

– Она все отрицает, говорит, что старуха просто сошла с ума и оговорила ее. Но мы то с тобой знаем, что Мэги была просто не способна на обман, а с головой у нее было все в порядке уж поверь мне, она умирала на моих руках, а в такие минуты людям срвсем не до шуток.

Седрик припомнил вечно озабоченное лицо Мэги, давно еще в детстве он поражался, не понимая, за что та так безумно до самозабвения любит Уилла, который в последний год просто открыто, ненавидел женщину, теперь то причина была ясна, но, к сожалению, итог этой любви вновь получился печальным. Грустно было сознавать, что бескорыстно ею совершаемые поступки, как искренно считала несчастная, во благо обожаемого ребенка оборачивалось для него все новыми душевными страданиями.

– Но, Мэги, как она могла, ведь она же искренно тебя любила?

– Она и в этот раз считала, что проявила заботу обо мне.

– Не понимаю, ты можешь все нормально объяснить?

Уилл, не сводя с лица брата глаз, несколько секунд сосредоточенно размышляя, молчал, затем, тяжело вздохнув, бессильно махнул рукой:

– Не хочу вспоминать и говорить, поверь, я до сих пор еще переживаю и жалею об этом ребенке. Не стоит ворошить прошлое.

– Почему Агнесса не хочет иметь детей?

– Зачем? Дети для нее ненужная обуза, ведь им будут оказывать внимание и заботу, а любить должны только ее. Да и досадить мне, она же знает, как я мечтаю о сыне.

– Невероятно.

– Тебя удивляет, а я уже давно привык к ее причудам Окинув Уилла внимательным взглядом, Седрик задумчиво уточнил:

– Ты любишь ее?

Рыцарь хмуро взглянул на брата, повинно опустил глаза вниз и честно признался:

– Я с ума сходил от любви к ней, я не мог ни есть, ни спать, она просто стояла у меня перед глазами, как наваждение какое-то.

Седрик недоверчиво смотрел на него широко открытыми глазами:

– Даже не припомню, был ли я когда-то поражен больше чем сейчас.

Уилл полушутливо развел руки в сторону:

– А ну да, ты же был уверен, что я женюсь, чтобы досадить тебе.

– Ты мог нормально поговорить и все объяснить.

Высоко задрав голову к небу, Уилл протяжно в голос вздохнул:

– Для этого надо было иметь хоть немного ума, так что получается, не мог. – Он шутливо развел руки в стороны, и вновь серьезно заговорил, при этом с силой сжав кулаки. И все-таки мне есть, за что благодарить Агнессу.

Седрик с немым вопросом ждал, Уилл глядя в упор, охотно поделился:

– Я столько лет бился, добиваясь от нее ответа, что до меня самого, наконец, дошло как необходимо и важно, чтобы среди огромного множества совершенно чужих людей был тот, кому ты не безразличен и дорог, уже только оттого, что ты есть. Как не пытался я убедить себя забыть и вычеркнуть тебя из своей памяти, так и не смог, поняв, что несмотря ни на что всей душой люблю тебя и постоянно переживаю из-за нашего разрыва. Я давно мечтал найти способ вернуть тебя, как видно я очень вовремя собрался умирать, иначе бы ты не приехал.

Последние слова Уилл договаривал привычным для него игривым тоном, но Седрик отчетливо хорошо видел, что брату приходится сейчас очень, не просто, переведя дыхание, уже серьезно закончил:

– Из-за моей немыслимой глупости мы потеряли столько драгоценного времени, отведенного нам на радость общения, что просто обидно.

Седрик молча вглядывался во взволнованное лицо брата, он столько раз пытался донести до него эту истину и вот теперь Уилл понял все сам.

* * *

Бренда уткнувшись в подушку, беззвучно плакала.

– Ну, примерно это я и ожидала увидеть – Заявила, уперев руки в бока, вошедшая кузина.

В ответ та только поглубже зарылась в подушку, присаживаясь рядом кузина сочувственно погладила девушку по плечу:

– Я же все равно не отстану, лучше сама говори, что он сделал, а то сейчас пойду к нему.

– Да ничего не сделал, просто совсем не любит меня. – Жалостливо поделилась Бренда.

Кэтрин насупилась, прищурив глазки:

– Он прямо так и сказал тебе?

– Нет, ему и в голову не приходит говорить о любви.

Кэтрин облегченно вздохнула, встав, кругами заходила по комнате несколько минут размышляла, не придумав ничего лучшего, дала простой совет:

– Ну, так сама спроси.

Бренда возмущенно подпрыгнула на месте, присев, зло вытерла ладошкой заплаканное лицо:

– Тебе Рейвен говорит, что любит тебя?

– Конечно, постоянно. – Улыбаясь, радостно похвасталась кузина.

– А, ты его просишь об этом?

– Еще чего не хватало. – Возмутилась Кэтрин.

– Так почему тогда мне даешь глупые советы? Я, что должна вымаливать у него объяснение в любви?

Кузина запоздало растерялась, поняв собственную непоследовательность. В эту минуту в дверь потихоньку постучали, затем в открывшемся проеме просунулась голова леди Ингрид:

– Не спите?

– Уснешь тут, когда такие страсти вокруг.

– Что случилось? – Испугалась дама.

– О, обычное дело Бренде захотелось поплакать.

Озадаченная дама присела на кровать, а Кэтрин невозмутимо объяснила суть происходящего, улыбаясь заплаканной девушке, дама ободряюще успокоила:

– Милая, если бы ты была ему безразлична, разве бы он бросился тебя спасать?

Заплакав девушка досадливо скривилась:

– Даже не сомневаюсь, он благородный рыцарь и поспешил бы на помощь любой из нас.

Дама обескуражено пожала плечами:

– Мне казалось, что из всех нас ваши отношения самые прочные и не вызывают никаких сомнений.

– Вы ошибаетесь, у нас все складывается лишь по взаимной выгоде.