– Я думал… – начал было Томас, но не смог договорить. На лице его отразилось облегчение, потом появилось виноватое выражение. Корделия его прекрасно понимала – она тоже обрадовалась, узнав, что сестра Томаса жива. Но Филомена… она была еще совсем молода, полна жизни, по-детски радовалась возможности посмотреть мир, с таким восторгом говорила о картинах, литературе, театре…

– Ты думал, что это Евгения? – спросила Анна и положила руку на плечо Томасу. – Бедняга. Нет, Евгения мирно спит у меня в квартире. К сожалению, вчера вечером ее стошнило в цветочный горшок, но, если не считать этого маленького эпизода, она жива и здорова.

– А мои родители, – прошептал Томас, – они знают?

– Матушка отправила к ним курьера с сообщением, – заговорил Мэтью. – Должно быть, они уже едут сюда.

– Когда Филомена ушла с вечеринки? – спросила Корделия. – Она ушла одна или в компании?

– Она провела в моей квартире почти всю ночь, – рассказала Анна. – Когда начало светать, она собралась уходить и уверяла меня, что благополучно доберется до Института. – Анна нахмурилась. – Надо было мне пойти с ней. Кому-то надо было пойти с ней.

– Перед рассветом, – задумчиво произнес Джеймс. – Значит, ее убили несколько часов назад.

– Анна, это не твоя вина, – успокаивала ее Корделия. – Ты не могла знать.

– Я, я должна была подождать ее и убедиться в том, что она вернулась в Институт целой и невредимой… – начала Люси.

Джеймс окинул ее суровым взглядом.

– Прежде всего, тебе не следовало идти домой без провожатого среди ночи, Люс. Обещай, что это не повторится. Это слишком опасно.

– Но я была не… – И тут Люси как будто опомнилась и прикусила язык. Потом смущенно пробормотала: – Наверное, сейчас никому из нас не следует выходить ночью в одиночку. Бедная Филомена.

– Где Кристофер? – вмешался Томас.

– Насколько я поняла, отец отправил группу людей обследовать место убийства и искать улики, – сказала Анна. – Кристофер вызвался пойти с ними. Они еще не вернулись.

– Бедный Кит, он чуть с ума не сошел, когда узнал, – вздохнул Мэтью. – Сказал, что у них с Филоменой была захватывающая беседа на балу у Уэнтвортов. О ботанике. Мне даже в голову не могло прийти, что ботаника – захватывающий предмет.

– Я тоже хотела пойти с Кристофером, но дядя Габриэль запретил; якобы наша мама его убьет, если со мной что-то случится, – сердито заметила Люси.

На пороге Института появился Безмолвный Брат – наверное, Енох, подумала Корделия. Подобрав бурую рясу, он опустился на колени в снег и приподнял угол простыни, чтобы осмотреть тело. Корделия отвела взгляд.

– Где ее убили? – спросила она. – Около дома Анны?

– Нет, – тихо ответил Джеймс. Он снял перчатки и мял их в пальцах. Потеплело, яркое солнце светило сквозь кроны голых деревьев, ветви отбрасывали на его лицо тень, похожую на паутину. – Она была убита в другом месте. Неподалеку отсюда.

Анна изумленно взглянула на него.

– Да, ее тело обнаружили на Шу-лейн, – сказала она. – Она почти дошла до Института.

Джеймс продолжал терзать перчатки. Люси пристально смотрела на брата с каким-то особенным выражением, словно не узнавала его. А может, подумала Корделия, она смотрит ему через плечо, на кого-то другого? Но там никого не было.

– Я начинаю вспоминать, – сквозь зубы произнес Джеймс.

Мэтью выступил вперед и положил руку на плечо друга. Корделия подумала, что ей самой следовало сейчас находиться на месте Мэтью; ведь она была женой Джеймса, именно она должна была его утешать. Но сама мысль о том, чтобы прикоснуться к нему в присутствии посторонних, вызывала у нее трепет. Не потому, что это было неприлично, а потому, что тогда многое стало бы ясно окружающим. Она знала, что любой человек сможет прочесть ее мысли по выражению лица.

– Джейми, – негромко заговорил Мэтью. – Тебе снова приснился сон?

– Сразу после пробуждения я его забыл, – ответил Джеймс, старательно избегая встречаться взглядом с Корделией. – Но сейчас… какие-то фрагменты постепенно возвращаются. – Он уронил перчатки в тающий снег, и они так и остались лежать – словно две черные отрубленные кисти на ослепительно белом сверкающем покрывале. – Я видел девушку, она пела… на итальянском языке… О, Разиэль, и еще я видел кровь… столько крови…

– Джеймс, – резко произнесла Анна, подошла и заслонила его от людей, собравшихся вокруг тела Филомены. Потом обвела взглядом их маленькую группу. – Нам надо войти в дом.

Джеймс кивнул. Он был бледен как полотно. Он всем телом навалился на Мэтью, и тот подхватил друга под руку.

– Да. Я проведу вас через Святилище.

– Я вас догоню! – крикнула Люси, когда Джеймс повел друзей к незаметной двери Святилища с другой стороны здания. Это было единственное помещение в Институте, куда могли свободно приходить существа Нижнего Мира, поскольку его не ограждали специальные защитные чары. Часто Святилище использовали в качестве зала для собраний, а в случае необходимости – как тюремную камеру для нарушителей, так как двери, ведущие в остальные помещения Института, запирались наглухо. Корделия озабоченно оглянулась, но Люси сделала жест, который должен был означать нечто вроде: «Не волнуйся. Я приду через пару минут».

Она наклонилась за перчатками Джеймса, просто для того, чтобы создать видимость какой-то деятельности; когда она выпрямилась, друзья уже скрылись за дверью Святилища. Люси осторожно прокралась вдоль стены Института и завернула за угол, чтобы ее не было видно с крыльца. Глядя прямо перед собой, на погруженный в тень участок между двумя черными стволами деревьев, она сказала:

– Ну хорошо. Теперь можешь показаться.

Призрак медленно начал обретать форму, и постепенно среди теней возникла фигура, очень напоминавшая человеческую. Люси увидела его во дворе, за спиной Джеймса – на миг ей показалось, что это Джесс, и ее охватила паника.

Но в следующую секунду Люси вспомнила, что Джесс не может приходить днем. Однако обычные призраки являлись людям в любое время суток, и этот дух не был исключением. Да, перед ней возник молодой человек, но он совершенно не походил на Джесса: у него были коротко стриженные светлые волосы и угловатое лицо с острым подбородком. Одет он был по моде эпохи Регентства, в сапоги и бриджи, которые заканчивались чуть ниже колен, шею украшал пышный галстук. Такой костюм мог бы носить мистер Дарси. Призрак приблизился к Люси, и ее поразило отчаянное выражение его лица и взгляд, полный мучительной тоски. Бесплотные пальцы судорожно сжимали блестящий цилиндр.

– Мисс Эрондейл, – прошептал молодой человек. – До меня дошли слухи о том, что вы можете слышать голоса мертвых. Что вы можете нам помогать.

Послышался стук колес – во двор въезжали кареты. Люси медленно покачала головой.

– Я могу видеть мертвых и слышать их голоса, но не знаю, смогу ли помочь вам. Мои предыдущие попытки закончились не слишком удачно.