Джеймс носом провел по ее шее, впитывая в себя ее запах, и хрипло шепнул:

– Когда у тебя был мужчина?

– В другой жизни, – без промедления ответила Аврора, утопая в новом поцелуе. Джеймс не стал медленно и томно снимать с нее трусики, он собрал их в кулак и дернул, с сухим треском бросая в сторону. А потом всё потеряло значение: никогда она еще не чувствовала себя с мужчиной такой маленькой и хрупкой, но защищенной от всего мира. Каждое его движение сопровождалось коротким рваным вдохом, будто ему было невыносимо тесно, но он наслаждался этим. Аврора вторила ему, целуя шею, скользя пальцами по спине. Она чувствовала, что они оба готовы к развязке, но они же… Надо сказать, пока она еще могла говорить:

– Джейми, – он подхватил ее под ягодицы, входя резче, вырывая короткий стон. – Джейми, – Аврора поймала его лицо ладонями, заглядывая в глаза, – я не предохраняюсь. – Он выглядел так, словно не понимал человеческую речь, но кивнул, медленно и отстраненно, как сторонний наблюдатель. Затем они помчались навстречу наслаждению. Резкие движения сменялись томными и медленными: Джеймс то жестко вбивался в нее, то выходил на всю длину, пока Аврора не вскрикнула, сжимаясь и разжимаясь, как тугая пружина. Джеймс кончил ей на живот, обжигая вязким семенем. Немного придя в себя, он схватил белоснежное одеяло и, вытерев следы своего удовольствия, отбросил в сторону, вытягиваясь рядом, крепко обнимая, чтобы ее голова коснулась его груди.

Аврора физически почувствовала, как улетучиваются остатки напряжения, давившего на них столько дней, а по телу разливалась приятная усталость – отголоски испытанного наслаждения. Она расслабилась и тут же уснула. Джеймс погладил ее по волосам, мягким и густым: пусть спит – ночь только началась, и силы им еще понадобятся.

Аврора проснулась первая: лениво повела бедром и уткнулась в горячее твердое тело. Память обрушилась запахами, стонами, жаркими поцелуями, а его руки крепко прижимали ее к себе. Всю ночь. Никакой свободы, и это было так привычно, так правильно. Аврора осторожно повернулась, желая убедиться, что это между ними действительно случилось. Джеймс мирно спал довольным сном сытого младенца: все морщинки разгладились, ресницы неподвижно лежали на веках, губы немного приоткрыты. Авроре даже захотелось игриво просунуть туда пальчик или поцеловать. Но она не стала этого делать: он так сладко спал, что будить его – чистое преступление. Вместо этого она решила осмотреться, вчера убранство спальни ускользнуло от ее внимания, надо исправлять! Первое, что Аврора заметила – массивный винтажный будильник, стрелки которого были на половине восьмого утра.

«Черт, черт, черт!» – про себя выругалась она, осторожно снимая руку Джеймса. На кухне, наверняка, уже вовсю хозяйничает миссис Флэгг, приехал Чед. Боже, а если Эван проснулся? Там же прямо напротив его спальни на полу валялись халат и тапочки! Она сползла с кровати – голая как в день своего рождения. Ей же абсолютно нечего надеть! Трусиков, даже если можно было бы попробовать их починить, нигде не видно, а больше у нее ничего не было! Правда, есть еще одежда Джеймса: джинсы, носки, футболка… Футболка!

Аврора натянула ее на себя, купаясь в аромате холодного моря и сладкого апельсина. Не так уж и плохо – футболка доходила больше, чем до середины бедра, почти как платье! Аврора в последний раз взглянула на спящего мужчину: какой он сейчас милый, забраться бы обратно и не вылезать из постели сутки или двое. Но она отчетливо понимала: сказка была ночью, а утром – жизнь. И как им быть – еще предстояло подумать: у Джеймса кто-то есть, пусть это не любовь до гроба, но всё же. Да и сама Аврора не до конца расставила точки с Дрю. Но больше ее волновало другое: что она значит для Джеймса? Это серьезно или просто удобно? Она тихонько выскользнула из хозяйской комнаты. Ей необходимо обо всем подумать, для себя самой решить, если у них будущее. Если, конечно, ей вообще предложат отношения.

Аврора быстро схватила халат и тапочки, обратив внимание, что телефоны всё также покоились на столике: значит, Эван еще не выходил. У нее есть пятнадцать минут, чтобы привести себя в порядок, разбудить младшего Барлоу и спуститься к завтраку.

Сам Джеймс проснулся минут через пятнадцать после побега Авроры. Пустая кровать, смятое белье – он не был удивлен ее отсутствием, но сегодня не чувствовал себя покинутым. Ночь всё расставила на свои места. Он откинул одеяло и заметил на краю постели белое кружево. Он лениво улыбнулся: принцесса может и сбежала, но оставила ему кое-что поинтересней хрустальной туфельки. Джеймс подцепил пальцами трусики: красивые, жаль, что испорченные. «Что ты за животное», – шутливо попенял себе он и бодро поднялся. У него сегодня насыщенный день – шестое чувство подсказывало: его сладкая Мэри Поппинс еще не до конца готова оставить свой зонтик и упасть в его объятия.

– Джейми, дорогой, ты сегодня припозднился! – удивилась Пэтти Флэгг, когда он неспешно вошел в кухню.

– Проспал, – улыбаясь, пояснил он и спросил сына: – А ты выспался?

– Да, – ответил Эван с набитым ртом. Вчера лег без ужина, сегодня решил смолотить весь холодильник. Джеймс осмотрелся: где Аврора?

Миссис Флэгг поставила перед ним большую тарелку с яйцами Бенедикт, золотистыми колбасками и зажаренными до хруста тостами. Черт возьми, он и сам жутко голоден!

– А где Аврора? – бесстрастно поинтересовался он, хотя внутри всё затрепетало: неужели уже соскучился?

– Собирается, – ответил Эван, взяв еще один сэндвич с сыром и ветчиной.

– Не голодная она сегодня, – забурчала миссис Флэгг. – И так худенькая еще и есть перестала.

Джеймс улыбнулся, вспомнив ее податливое упругое тело: Аврора не худая, она идеальная. И теперь только его.

– Хоть чай с булочкой выпей? – неожиданно сказала миссис Флэгг, и Джеймс обернулся: а вот и принцесса.

– Не могу, нам уже пора. Доброе утро, – проговорила Аврора, быстро отводя взгляд. – Эван, мы опаздываем уже, и Чед ждет.

Она смущалась и собиралась сбежать от него. «Не выйдет, принцесса», – про себя решил Джеймс и, спокойно взяв телефон, позвонил водителю:

– Чед, я сегодня Эвана отвезу на футбол, можешь быть свободен пока, – Джеймс видел, как Аврора, забыв о смятении, подняла на него свои удивительные светло-зеленые глаза. – Да, заберешь ты, – он закончил разговор и с удовольствием доел свой завтрак.

– Пап, а ты сегодня снова не пойдешь на работу? – радостно спросил Эван.

– Пойду, но позже. Аврора, присядь и поешь, мы никуда не торопимся.

– Тренировка же, – вяло возразила она.

– Не волнуйся, успеем. – Джеймс сам смастерил ей сэндвич с ветчиной, добавив свежий огурец и мягкий козий сыр. – Ешь. – Их пальцы на мгновение соприкоснулись, даря короткую ласку. Так просто и так сложно. Аврора начала есть, чтобы отвлечься от него. Джеймса давно стало много в ее мыслях, но сейчас он был везде. И в сердце тоже.

Эван с остальными ребятами начал разминку на поле. Аврора по привычке заняла место на трибуне, а Джеймс остался внизу, увлеченно обсуждая успехи сына с одним из тренеров. До нее долетали только обрывки разговора, но, кажется, Эвана хвалили, по крайней мере Джеймс выглядел очень довольным. После возвращения из Девона он ходил смурной, после ее отказа в спортзале был холоден и равнодушен, а поездка к Фениморам и драма, развернувшаяся в ванной комнате, сделала его раздражительным, вспыльчивым и злым. Все в доме заметили, что мистер Барлоу чем-то недоволен, но никто не знал причины его дурного настроения. Сейчас он разительно отличался от себя «вчерашнего», и Аврора могла смело отнести эту заслугу на свой скромный счет. Она задумалась, пытаясь спроектировать в голове, как сложится их диалог. Что скажет он, что ответит она… Хорошо, что до вечера есть время подумать.