не слушая возражений клиента. Завел машину — некогда ждать, и, блеснув фарами в темноте, выехал на пустынную дорогу. Глодов уже многое сказал: Исаев ему безумно нужен, смена личности — правда, а не фарс, и они с Русланом полностью сбиты с толка и пытаются прощупать его.

Только поздно.

Исаева он решил использовать сам.

На место они добрались заранее и приближаться не стали. Придется пройтись. Осенняя погода оказалась переменчива. Тучи собирались весь день и пошел мелкий дождь. В лесу влага просто висела в воздухе. Серый асфальт, темные ели, еще и стемнело.

Андрей занял место повыше.

Вышел из авто, забрав сумку, вывел Исаева и вместе они поднялись — чтобы от машины уйти. Исаева он оставил на тропе.

— Жди здесь. Считай до ста и начинай спускаться к месту встречи, — Андрей притормозил. — Если попробуешь сбежать, я тебя пристрелю.

Тот кивнул.

Андрей поднялся по тропе до ровного участка быстро — за двадцать секунд.

Хорошая позиция.

Опустился на колено. Холод тут же проник через джинсы. Еще и влажно здесь. Быстро собрал «винторез» — из дома Исаева он забрал именно его. Привык с ним работать. Собрал за несколько секунд. В мокром хвойном лесу запах оружейной смазки казался чужим и резким. Андрей не стал долго готовить площадку. Времени это займет немного. Застегнул пальто на все пуговицы, и лег, аккуратно поставив винторез перед собой — цевьем себе на руку, используя как упор.

Через прицел нашел Исаева.

Плоховато видно, мешали ветки. В прицеле ночного виденья все было черно-зеленым. Но маршрут — тропа, просматривался почти полностью. Выдохнул пар — сильно похолодало. Нужно было перчатки надеть…

Андрей размял кисть, прежде чем снова взять оружие. Сросшаяся кость почти не беспокоила — только вот в такие моменты, когда сыро, холодно, и важна меткость.

Он надеялся, что стрелять сегодня не придется.

Исаев не дебил.

Бежать здесь некуда и ему нужен брат. Попробует кинуть его или подставить — получит пулю.

Наконец, Исаев спустился. Его фигура различалась внизу склона у тропы. Пришлось ждать. На холоде дубели руки, и дождь снова пошел — мелкой надоедливой взвесью. Андрей дышал ровно, вдыхая запах хвои, стали и смазки.

В перекрестии прицела мелькнули фигуры — к Исаеву подошли!

Он мгновенно напрягся, приходя в боевую готовность. Лишние мысли ушли, его накрыло холодное спокойствие, которое всегда помогало действовать…

— Где Ремисов… — помехи, они говорили нечетко, зато ответы Максима слышно хорошо.

— В надежном месте. Сначала я увижу брата, затем скажу.

Ему что-то ответили, но помехи испортили качество звука. Затем он вообще пропал — как отрезало.

— Твою мать, — пробормотал Андрей от догадки. — Глушат связь.

Он прильнул к окуляру.

Силуэты на поляне никуда не делись. Широкоплечий — Исаева, и еще двое мужчин. Разговор шел спокойно: никто не дрался и руками не махал.

На тропинке что-то мелькнуло. Что-то быстрое — как тень.

Андрей дернулся, проследил тропу, пытаясь понять, что это было… И оцепенел. По тропе вверх, останавливаясь, чтобы обнюхать землю, бежали явно натасканные и притравленные на след собаки.

Глава 36

Андрей

Собаки держались тропы, но были ниже человека и терялись за мешаниной веток. Так просто не снять. Палец напрягся на крючке.

Стрелять или нет?

Раз спустили псов, подозревают, что Исаев с сообщником. Выстрелит — выдаст себя. Подхватив «винторез», он вскочил и бросился к машине другим путем. Надеялся, что дождь и влажность собьют их со следа, но если собаки приучены к запаху смазки — найдут.

Да здесь и не далеко.

Он побежал через лес, надеясь добраться до машины прежде, чем собаки на нем повиснут.

Думать было некогда.

Ни стрелять, ни драться — не вариант. Если повезет, Исаев отмажется от обыска и удастся отследить маршрут, но только в том случае, если это — обычные меры безопасности для Богданова… Опьяняюще глупая надежда.

Сто процентов засыпались.

Он был на полпути к машине, когда псина его настигла.

Услышал по шелесту позади: собака бежала через ночной лес тихо, но не бесшумно. Решил не стрелять. Обернулся, бросив «винторез» и достав нож. Он не знал, насколько тренированы эти собаки, но на всякий случай спрятал нож в рукаве пальто, чтобы она не засекла вооруженную руку и на нее не бросилась.

Адреналин так зашкалил, что кровь вскипела.

Здоровенная овчарка с оскаленной пастью и остекленевшими от ярости глазами атаковала со свирепым рычанием из темноты. Вцепилась в предложенную руку с остервенением. С морды летели клочья пены, словно у бешеной. Это был крупный кобель — килограммов сорок, и влетел в него, как таран. Андрей развернулся, пытаясь силой инерции погасить силу удара. Овчарку он стряхнуть не пытался. Наоборот, дальше просунул руку в пасть и ударил спрятанным ножом в шею. Стряхнул с себя взвизгнувшего пса вместе с пальто. Инстинктивно встряхнув «трофей», пес рухнул на землю, перебирая лапами — еще живой, но уже не боец.

В этот момент из темноты подоспела вторая собака.

Не успел.

Он выругался матом сквозь зубы. Рванул из-за пояса пистолет и встретил прыгнувшего пса градом выстрелов. Рядом раздался лай. Когда был на позиции, не пересчитал собак в прицеле «винтореза», но было больше трех. Андрей рывком наклонился, чтобы подобрать оружие: в автоматическом режиме полной обоймы хватит на очередь, когда на него прыгнула третья овчарка.

Обдала тяжелым дыханием, выщерив зубы — метила в горло, но он успел закрыться. Зубы сомкнулись на плече, и она энергично замотала головой, принуждая бросить оружие. С другой стороны налетела вторая и вцепилась в бедро. Вдвоем повалили его на землю. Без пальто, ночь осенняя, холодная, но он в пылу драки не замечал холода. Поволокли по подмерзшей земле. Плечо разорвало болью, Андрей попытался оттолкнуть одну из собак ногой, но с двумя справиться не смог.

— Сидеть, — скомандовал голос.

Псы, роняя слюни, сели, внимательно следя за движениями. Харкали на выдохе, не успокоившись.

К нему вышел мужчина в костюме и пальто, с двумя поводками в руках. За ним еще один, профессионально держа на прицеле. От луча фонарика Андрей зажмурился, так по глазам резануло. Короткий взмах ногой и «винторез» отлетел в сторону. Андрей застыл в одном положении, чтобы псы не бросились снова, и настороженно следил за «гостями». Плечо и бедро горели — особенно плечо. Рубашка намокла от крови. И место еще такое — чувствительное. С прокушенной мышцей реакция не та, она уже задрожала. Ни оружие поднять, ничего — практически инвалид. После драки он резко ощутил холод, проникший под