– Пойду парням помогу, – сообщил довольный Василий, сжимая в руках здоровенное помповое ружье.

– Куда теперь? – нетерпеливо спросил Костя. – Есть идеи?

– Есть, – проворчал Алекс. – Нужно один должок отдать… Эй? Ты чего там копаешься?

Ромка, которому адресовался этот вопрос, спрыгнул с очередного стеллажа и, совсем по-детски шмыгнув носом, пожаловался:

– Нож! Они мой нож сперли, гады!

Поганый тоскливым взором обвел заваленное под потолок барахлом помещение и покачал головой:

– Забей. До морковкина заговенья искать будешь. Я тебе другой подарю, еще лучше прежнего, обещаю. Возьми огнестрел какой, и пойдем. А еще лучше ты бы того… Ну, это…

– Не пойду я на Землю! – упрямо мотнул седой челкой Дед. – Я с вами пойду!

– Ну, как знаешь, поди, взрослый уже. Ударник, дорогу покажешь?

– Покажу, – согласился Иван, уже догадываясь, что задумал его товарищ.

Окрестности испытательной базы тоже напоминали растревоженный муравейник. Возле железнодорожного полотна было выставлено оцепление, чуть поодаль сновали солдаты, а пространство вокруг входа в пещеру обшаривали яркие пятна карбидных прожекторов. Не было никаких сомнений, что сурганцы уже связались по радио со своим командованием, сообщив о недавнем происшествии, и вскоре сюда прибудет подкрепление. Значит, медлить нельзя.

Алекс, наблюдая за суетой вокруг болтающихся на одной створке ворот, молча перевел автомат в режим одиночного огня. Отсюда, из окружавших железнодорожную насыпь кустов, вид на площадку перед пещерой открывался великолепный. Он прильнул к прицелу, задержал дыхание, и автомат дернулся в его руках – раз, другой, третий. Фигуры часовых возле «железки» сложились, точно сделанные из бумаги. Рядом пальнул карабин Кости. Ударник уперся локтями в землю, ощущая кожей острые камушки, совместил мушку с прорезью прицела и плавно нажал на спуск. Приклад больно ударил в плечо, потянуло горелым порохом. Иван ухватился за рукоять затвора: вверх, на себя, назад. Сверкнула, укатившись в кусты, гильза. Снова прицелился: вон тот солдат в глубокой каске, нервно выглядывающий из-за раскуроченной воротины, – прекрасная мишень. Бабах! Солдат дернулся, боднул каской воздух, повалился навзничь, вытянув руку. Вверх, на себя, назад. Хорошо смазанный затвор ходит легко, деревянный приклад лежит на плече словно влитой. Гулко звучат команды на сурганском, громкоговоритель разносит их вокруг булькающим эхом. Застрекотал пулемет, взметнул чуть впереди фонтанчики земли. Солдаты противника залегли: никто из них не желал лезть под пули. К тому же они не знают числа нападающих, смекнул Иван, и потому осторожничают. Если бы знали, задавили бы числом.

– Там пулеметное гнездо в мешках с песком, – показал Виорел. – Вон, справа.

– Ага, вижу, – кивнул Алекс, чуть сместившись со своим автоматом в сторону. Прицелился, покачал головой: – Далеко, не достать отсюда.

Ударник пальнул в темноту, не попал и, откинув крышку магазинной коробки, принялся перезаряжать оружие.

– Давай направо, короткими перебежками, по одному, – коротко бросил Алекс и метнулся вперед. Пробежал пару метров, пригнувшись к земле, выстрелил на ходу, перекатился через плечо и исчез из виду. Ударник заметил краем глаза, как один из сурганцев, всплеснув руками, упал и больше не двигался. Следом дважды пальнул Костя, пробежал с десяток метров зигзагами и затаился, за ним темной тенью метнулся Виорел.

– Ромка, давай, – скомандовал Ударник, обернулся, но парня уже не было рядом. Вот он, словно уж, ползет в полумраке через кустарник. Иван снова прицелился, дождался, пока один из залегших возле ворот врагов пошевелится, и нажал на спуск. Взметнулся фонтан земли, сурганец замер – то ли убит, то ли просто затихарился. Пора.

Подхватив винтовку – тяжелая, зараза! – Иван что было силы помчался следом за скрывшимися в темноте товарищами, стараясь не подниматься высоко над жухлой травой. Над головой просвистела пуля, и сразу же – еще одна. Ударник повалился наземь, взвел затвор, выстрелил наугад туда, где в ночи затаился враг. Рядом тяжело дышал Виорел.

– Староват я уже для такой физкультуры… – произнес он, и на его блестящем от пота лице расплылась улыбка. И снова Иван не смог понять, серьезен он или шутит.

– Теперь к зданию, – коротко скомандовал Поганый, снова сдвигая на автомате рычажок селектора огня. – Вот к этому сараю. Там заляжем.

«Сараем» оказалось здание комендатуры, в которое их водили на допрос, – теперь оно выглядело темным и безжизненным.

Та-тах! – выплюнул «калаш» Алекса короткую очередь, ствол озарился лохматой желтой вспышкой. Тах! Тах-тах-тах!

– Пошли! Быстро! – не оборачиваясь, проорал он.

Первым под укрытие дощатых стен метнулся Костя, Ромка едва не налетел на него, вскочив на ноги практически одновременно. Ударник снова выстрелил, целясь в показавшуюся из-за бугорка каску, с той стороны раздался исполненный боли вопль. Неужто попал? Теперь снова бежать. Жухлая трава мелькает под ногами, холодный воздух свистит в легких, дерет горло, как наждак. Залегли.

– Все целы? – Это Виорел. Настороженно оглядывается по сторонам, тяжело дыша.

– Вроде все!

– Ударник, Ромка, прикройте. – Алекс, перехватив «калаш» правой рукой за цевье, улегся на землю и пополз вперед по-пластунски.

Иван приник щекой к винтовке, выискивая в узкой прорези прицела врага. Вот кто-то пошевелился в зарослях былья… Бах! – бьет в плечо тяжелая отдача. Этот патрон был в магазине последним, но в кармане ждет своего часа еще целая пригоршня. Рядом полыхнул алым карабин Кости.

– Темная ночь… – промурлыкал он себе под нос, чуть поводя стволом вправо и влево. Замер, палец напрягся на спусковой скобе… Бах! – Только пули свистят по степи…

Слева оглушительно пальнул Ромка, выбравший себе тяжелый автоматический пистолет наподобие «маузера». Интересно, ему руку-то не вывихнет отдачей? Противник огрызается огнем, но как-то вяло, неохотно. Патроны экономят, что ли? Пуще всех старается пулеметчик, у этого, похоже, боеприпасов в достатке. Тем временем Алекс уже подполз поближе к обложенному мешками с песком пулеметному гнезду, мгновение покопался в кармане, подобрался, сжался тугой пружиной и метнул что-то в самый центр укрытия, а потом распластался на земле. Граната! Секунду-другую ничего не происходило, и Ударник подумал было, что граната почему-то не сработала, как вдруг ночь осветилась короткой вспышкой, и в небо взметнулись комья земли вперемешку с осколками. Автомат Алекса снова харкнул парой коротких очередей, а потом его владелец прыжком очутился внутри огневой позиции сурганцев, развернул пулемет и принялся поливать шквальным огнем позиции врага. Поле боя заволокло горьким пороховым дымом, а спустя пару минут все было кончено. Когда дым рассеялся, Ударник увидел, что перечеркнутая рельсами площадка перед пещерой усеяна неподвижными телами в сурганской форме, между которыми поблескивает тусклая россыпь стреляных гильз. Больше никто не сопротивлялся.