– Почему меня называют убийцей?

– Потому что так и есть.

– Я не понимаю.

– Мелинда и Хэнк погибли. Тебе никто не сказал?

– Я знаю, но за рулем ведь сидел Логан.

– Нет, ты.

Эди посмотрела на меня так, будто я даже не человек. Тогда я еще не привыкла к этому взгляду.

Я вернулась домой к матери, которая курила на крыльце и приканчивала бутылку дешевого бурбона. Я спросила ее, что происходит.

– Пять человек попали в аварию. Трое выжили. Двое говорят, что за рулем сидела ты.

– Но машину вела не я!

– Я же просила держаться подальше от этого мальчика, – ответила мама.

Когда стемнело, я поехала на велосипеде в особняк Оливеров, безвкусный трехэтажный коттедж с четырьмя греческими колоннами и огромной кованой дверью. Райан однажды сказал, что на стрижку газона у садовника уходил целый день. Обойдя дом, я встала под окном комнаты Райана и бросила в него камешек, как делала раньше. Райан всегда выглядывал. Не в тот раз.

– Почему бы тебе не воспользоваться дверью? – раздался со стороны крыльца голос мистера Оливера.

Сначала я хотела удрать, но потом передумала и последовала за мистером Оливером. В холле поместился бы весь дом моей матери. Мистер Оливер поднялся по парадной лестнице в гостиную. Сара Оливер сидела на диване рядом с Райаном и Логаном, держа в руках запотевший бокал с прозрачным напитком.

Она сверлила взглядом пустоту. Райан сосредоточился на своем ботинке. Только у Логана хватило смелости встретиться со мной глазами. Я не увидела в нем раскаяния, сожаления или чего-то еще, соответствующего случаю. Он смотрел на меня с вызовом, словно я заслужила то, что грядет.

– Садись, – сказал мистер Оливер, указывая на шикарное кожаное кресло напротив его семейства. Сам Роланд расхаживал взад и вперед за диваном. – Насколько я понимаю, завтра утром к тебе придет полиция с ордером на арест.

– За что меня арестовывать?

– За убийство Мелинды Лайонс и Хэнка Гарнера.

Я не верила в происходящее, пока Роланд не произнес эти слова. Из моих легких вышел весь воздух, как в конце гонки.

– За рулем был Логан, – пробормотала я.

– Нет, – спокойно сказал мистер Оливер. – За рулем была ты. Логан и Райан сидели сзади.

– Райан… – позвала я, прося о помощи.

Он на меня даже не взглянул.

– Райан, – повторила я. – Скажи им, кто сидел за рулем. Ты же помнишь?

Райан на секунду поднял голову.

– За рулем была ты, – прошептал он.

Слезы обжигали мне щеки. Райан отвернулся, чтобы их не видеть.

– Логан, расскажи, как все было!

– Ты ее убила. Ты убила мою девушку, – проговорил Логан.

Не знай я, что он врет, я бы поверила.

– Я помогу тебе, если позволишь, – сказал мистер Оливер.

– Поможете мне? Мне не нужна ваша помощь!

Я встала, но пол казался не таким твердым, как обычно. Я добрела до двери, чувствуя головокружение, тошноту и жажду мести одновременно. Мистер Оливер догнал меня в холле. Он нежно взял меня за руку и заговорил ровным, успокаивающим тоном. Предложил мне свой носовой платок. Я вытерла слезы рукавом.

– Я отвезу тебя домой, и мы обсудим варианты, – сказал он.

* * *

Я села в машину. Помню, что голова кружилась, перед глазами мелькали пятна.

По дороге мистер Оливер описывал варианты моего будущего.

– Ты можешь остаться и ждать слушания в суде. Вероятно, тебя обвинят в убийстве второй степени. Это как минимум десять лет тюрьмы, хотя можно выйти и через семь…

– Я никого не убивала. Вел Логан!

– Нора, послушай меня. Машина принадлежит твоей матери, и двое свидетелей говорят, что за рулем сидела ты.

– И какой же у меня мотив?

– Ты завидовала Мелинде. Она превосходила тебя во всем.

– Глупее причины не придумаешь.

– Причины и не нужны, когда есть два свидетеля.

– Почему вы всегда меня ненавидели?

– Ты не права, – уверенно сказал Роланд Оливер. – Я забочусь о тебе. И пытаюсь помочь.

– Райан со мной так не поступит.

– Думаешь, Райан выберет тебя, а не свою семью?

– Остановите, – попросила я.

Мистер Оливер остановился у заброшенной средней школы. Я вывалилась из машины, меня вырвало на асфальт. Мистер Оливер терпеливо ждал.

Когда мое тело перестало содрогаться в конвульсиях, я, шатаясь, встала и пошла домой. Мистер Оливер следовал за мной всю дорогу до дома, медленно проезжая по десять метров на своем «Мерседесе».

Дома мистер Оливер и мать усадили меня за стол, чтобы обсудить ситуацию. У меня оставался единственный шанс избежать тюремного заключения.

– Тебе не место в тюрьме, – сказал мистер Оливер.

– Зато Логану самое место.

– Мы с твоей мамой считаем, что тебе надо бежать. Я помогу. Уезжай сегодня же. Мы спрячем тебя в мотеле за пределами Такомы. Через несколько дней я привезу тебе новые водительские права, карточку социального страхования и свидетельство о рождении. Ты начнешь новую жизнь в другом месте. Сможешь быть кем угодно.

– Я хочу быть Норой Гласс.

Мистер Оливер встал и застегнул пиджак.

– Решение нужно принять до полуночи. Я оставлю вас наедине, чтобы вы все обсудили.

Роланд ушел.

Я посмотрела на мать, ища поддержку в ее глазах. Тогда она была достаточно трезвой.

– Мама, – сказала я, – они же не могут этого сделать?

Она направилась в мою комнату. Я пошла за ней.

– Я собрала твои вещи.

На моей кровати стоял небольшой чемодан.

– Нет.

Прозвучало неубедительно… Все было окончено. У меня оставались три варианта: жить на свободе в бегах, сесть в тюрьму или умереть, как папа. Я решила бежать, потому что так я могла получить шанс на какое-то подобие жизни. Именно его я и получила. Подобие жизни.

Мать взяла меня за руку и повела в ванную. Ее ладонь была липкой, холодной и чужой. Я не помнила, когда она в последний раз меня касалась. Мать села на край ванны, достала из ящика ножницы и остригла мои длинные каштановые волосы по прямой линии на уровне подбородка, а затем сделала мне густую неровную челку. Тогда я впервые не узнала себя, глядя в зеркало.

Пока мать размешивала краску для волос, я осознала, что она еще несколько часов назад решила меня отослать. Помню едкий запах и холодное жжение на коже головы.