Мадам только платком махнула.

– Забирайте, мне ни к чему…

Напоследок оставался самый глупейший вопрос, причина которого оказалась тут же, на чайном столике.

– Что за вещица? – спросил Пушкин, невежливо указав пальцем на атласную коробочку, перевязанную алым бантиком.

Покосившись, мадам пододвинула коробочку.

– Полюбуйтесь… Подарок на выпуск пансиона: внутри фотографическая рамка для небольшого портрета… Такую красивую упаковку рука не поднялась выбросить…

В дверном проеме появилась мужская фигура в черном, подошла к мадам Бутович и склонилась в поклоне.

– Исидорушка! – вскрикнула она с подступившим рыданием, охватив его руками. – Вот что у нас вместо свадьбы вышло…

Пушкин отошел в сторону, чтобы не мешать излиянию чувств. Он подождал, когда мадам отпустила жениха.

– Господин Гурлянд?

Ответил ему немного высокомерный взгляд.

– Вы кто такой и что тут делаете?

– Сыскная полиция, чиновник Пушкин…

В лице Гурлянда мелькнул хищный интерес, как у вороны, заметившей падаль.

– Сыщик? Так-так, очень интересно… Мадам, – обратился он к Бутович. – Прошу простить, нужно с господином Пушкиным переброситься парой словечек… Мои наиглубочайшие сожаления… То есть соболезнования… Ужасная, ужасная драма…

Подхватив Пушкина под локоть, Гурлянд по-хозяйски поволок его из комнаты.

* * *

Барышня взошла на пролетку, когда ее окликнули. Астра обернулась, но вместо того чтобы спуститься, села на пассажирское место.

– Что вам угодно? Вас Пушкин прислал? – спросила она, глядя сверху вниз.

– Нет, я пришла сама, – мягко ответила Агата, прощая вздорность юного возраста. – Позвольте к вам?

– Тороплюсь… Мне некогда… В другой раз как-нибудь. – Астра отвернулась, демонстрируя хорошенький профиль с чуть тяжеловатым носом, доставшимся от отца.

Детской грубостью Агату было не испугать. Не вдаваясь в уговоры, она поставила ножку на ступеньку, одним махом оказалась наверху и, легонько двинув мадемуазель Бабанову, втиснулась на диванчик.

– Баронесса, что вы себе позволяете? – изумилась Астра. Она не привыкла, чтобы с ней так обращались.

– Ничего, дорогуша, потерпишь, – ответила Агата, очаровательно улыбаясь, и крикнула извозчику: – Трогай помалу! Езжай прямо, дамы желают покататься… – и тут же обратилась к спутнице: – Ведь вы желаете покататься, Астра Федоровна?

Пролетка поплелась тихим шагом вниз по Тверской.

Сбитая с толку Астра вжалась в свой угол диванчика, чтобы отодвинуться от наглой особы, и скрестила руки.

– Ну и что же будет дальше?

Платье, купленное без примерки, жало в подмышках. Агата повела плечами, но шов только сильнее впился. Надо терпеть.

– Теперь, когда ваша спесь немного утихла, предлагаю поговорить, – упреждая возражение, Агата выставила ладонь. – Не предлагаю вам свою дружбу, не собираюсь поучать жизни, а тем более уговаривать полюбить Пушкина.

– Ненавижу его… Превращу его жизнь в ад! Он еще пожалеет, что польстился на деньги моей семьи!

Мадемуазель, горящая ненавистью, была хороша. Агата невольно залюбовалась.

– Открою вам секрет: господин Пушкин вас не любит. Даже терпеть не может, – сказала она, чувствуя странное удовольствие от этих слов. Как сладким сиропом по сердцу.

– Зачем он поступил так подло! – вскрикнула Астра и стукнула кулачком по колену. – Отказался от сестры и оказал маменьке услугу!

– Пушкин не любит вас, ему не нужны ваши деньги, он вообще не хочет жениться.

– Тогда что же? – Астра чуть не плакала, доведенная до крайности.

Агата уловила тонкий момент: пора.

– Он защитил вас… Пожертвовал своей жизнью. И счастьем…

Мадемуазель мотнула головой так резко, что рисковала ее потерять.

– Что за чушь? Объяснитесь…

– Для этого мы с вами катаемся, – ответила Агата. – Готовы выслушать и отнестись к моим словам со всей серьезностью?

Стиснув губы, Астра коротко кивнула.

– Скажу сразу: Пушкин не знает, что я отправилась к вам. Если узнает, будет страшно сердит, – начала Агата, найдя положение, в котором платье не напоминало о себе. – Между нами пропасть – десять лет. Да, я не стесняюсь признать, что мне двадцать шесть… И вы, Астра Федоровна, мне чрезвычайно нравитесь. Несмотря на вздорный властный характер, вы честный и прямой человек… Напоминаете меня десять лет назад, когда я начинала… Начинала свой жизненный путь… Я не хочу, чтобы ваша жизнь, только начавшись, внезапно оборвалась.

– Оборвалась? – повторила Астра. – Что может мне угрожать?

– Вам угрожает смерть. Вас хотят убить…

Бабанова заглянула в лицо Агате, будто проверяя: шутит баронесса, смеется над ней или просто потешается над московской провинциалкой?

– Вы с ума сошли? – спросила она. – Кто может хотеть моей смерти?

– Слышали о «Клубе веселых холостяков»?

– Никогда! – резко ответила Астра и тут же поправилась: – Постойте, это те, кто подписал глупейшее письмо женихов? Этим хотите меня напугать?

– Не пугать, а предостеречь… возможно, клуб холостяков – не совсем то, чем хочет казаться…

– Простите, баронесса, не понимаю намеков… Говорите яснее…

– Для этого наш разговор должен стать доверительным… Вы готовы?

– Возможно… А вы?

– Хотите сыграть в игру воспитанниц пансиона: откровенность за откровенность? Что ж, я согласна. – Агата протянула руку.

Свою Астра сунула под мышку.

– Вы первая, – сказала она с вызовом.

– Конечно. Старший должен уступать… Вот моя откровенность: я не родственница господина Пушкина и даже не баронесса фон Шталь. Меня зовут Агата… Можете обращаться ко мне так, без отчества.

– А кто же вы? – Астра была заинтригована, как ребенок, которому показали фокус с отрыванием большого пальца.

– Я свободная женщина, ни от кого не завишу, никому не подчиняюсь и живу так, как хочу… Не содержанка, не лоретка, всегда могу заработать столько, сколько пожелаю для приятной жизни… Живу так, как мечтали бы жить вы, Астра Федоровна…

Барышня невольно кивнула, но тут же опомнилась.

– Тогда чем вы занимаетесь на самом деле?

Агата улыбнулась порыву детского любопытства.

– Откровения тоже имеют свои границы. Теперь ваш черед…

Скривив губки, Астра выразила недовольство.

– Что хотите узнать?

– Что подумали, когда внезапно умер ваш отец?