мантиях из журчащей воды и уже направлялись к следующей лестнице, когда голос, похожий на скрип древнего леса, эхом разнесся по дворцу:

– ШАОХА!

Миуко замерла на заледеневшем полу. Она знала этот голос.

Она огляделась по сторонам, нетерпеливо выискивая лесного духа, которого, как ей казалось, она потеряла в Доме Ноября, и увидела, как он мчится сквозь толпу, словно паук, пока борода комично развевается вокруг лица.

Она бросилась к нему навстречу, смеясь от облегчения.

– Ногадишао! Я так рада видеть…

Но он не улыбнулся и не замедлил шаг. Не успела она осознать, что происходит, он возвысился над ней, зарычал и обрушился на нее тремя жесткими, покрытыми корой руками.

14

Гнев леса

Маленький Байгана пискнул, когда Миуко повернулась на бок, укрывая его от когтей Ногадишао. Шипастые пальцы лесного духа полоснули ее по руке или, по крайней мере, полоснули бы, если бы не прошли сквозь нее, словно она всего лишь незначительная тень. Впервые с тех пор, как она начала исчезать из мира, Миуко посчитала себя везучей.

– Что ты делаешь? – воскликнула она, снимая с плеча малыша духа и передавая в руки Нейней. – Это я!

– Ты убила их! – завопил Ногадишао. Миуко с ужасом осознала, что он плачет: большие струйки сока стекали по его испещренным морщинами чертам и застывали в бороде. – Ты убийца! Негодяйка! Подлая, бессердечная вакайдзу…

Миуко отскочила в сторону, когда он бросился к ней, размахивая руками.

– О чем ты говоришь? Я пыталась остановить это! Пыталась остановить его, помнишь? Туджия…

– ЛГУНЬЯ! – Схватив ее за грудки, дайгана отшвырнул ее в толпу насу, которые, не церемонясь, повалили ее.

Когда Миуко ударилась о ледяной пол, облаченные в доспехи стражники приблизились к ней, своими вильчатыми копьями тыкая и пихая ее, подобно крабам, дерущимся за дохлую рыбу. Откатившись подальше от их ударов, Миуко снова вскочила на ноги в поисках спасения.

Но отряд крабов-стражей уже перекрыл лестницу, а к ней сквозь толпу маршировало еще больше стражников.

Выхода не было.

Ногадишао снова набросился на нее, не замечая байганасу, который рвал его бороду и брови. Йобабу, сидя на его голове, взмахнул своим коротким мечом.

– В окно, Леди-демон!

Миуко среагировала не задумываясь. Она побежала – духи разбегались вокруг нее, как мелкая рыбешка от цапли, – и, добравшись до окна, перемахнула на крышу.

Снаружи завывал ветер, хлестал ее, трепал волосы и одежду, пока она цеплялась за подоконник. Отвесные ледяные стены были усеяны окнами и смотровыми галереями, верандами, арками и покатыми крышами.

Она могла это сделать.

Если призрачное тело не подведет ее.

Однако у нее не осталось времени на сомнения, потому что мгновение спустя Ногадишао – вместе с духами обезьян, по-прежнему цеплявшимися за него, – прорвался сквозь стену рядом с ней, разбив при этом лед на куски, которые сыпались на дно ледника большими бесформенными кучами.

– Ты сказала мне, что посланница из будущего! – закричал дайгана, замахиваясь на нее. – Ты сказала, что тебе нужна моя помощь!

– Да! – Миуко отскочила с его пути и, ухватившись за балкон четвертого этажа, подтянулась наверх. – Я просто не думала, что ты поможешь мне, если я скажу правду!

– Какую правду? Увидела одичавшего старого дайгану и решила извлечь из него выгоду? Ты обещала ему значимость? Обещала величие? Знала, что он ради этого готов на все, а?

Миуко хотела остановиться, зная, что он прав. Она лгала ему. Манипулировала им. Использовала его слабости так же, как когда-то Туджиязай воспользовался ее. Тогда это казалось безобидной затеей – небольшой хитростью, которую мог бы провернуть Гейки, – но, услышав его слова сейчас, Миуко поняла, что это было отнюдь не безобидно.

Отбросив идеи своего безуспешного нападения на Ногадишао, байганасу столпились вокруг Миуко, указывая на поручни, выступы и трещины во льду.

– Вперед, вперед! – кричали они. – Иди!

– Прости меня, Ногадишао! – воскликнула она. – Мне так жаль!

С лесным духом, следовавшим по пятам, Миуко начала взбираться по стенам дворца: она преодолела четвертый этаж и через окно перемахнула на пятый, где прошмыгнула мимо духов гор, морских духов, даже звездного духа, спустившегося со своих небес, и вернулась на крытый балкон, где забралась на декоративный карниз и снова начала подъем.

Но Миуко слабела. Чем выше она поднималась, тем острее чувствовала, как силы покидают призрачные конечности, заставляя ее оступаться снова и снова.

Позади нее царил хаос. Высшие духи подняли тревогу, когда с криками Ногадишао бросился за ней.

– Я слушал тебя, шаоха! Верил в тебя! Поручился за тебя! А ты предала меня!

Миуко вздрагивала, каждое слово резало ее, правдивое и острое, точно лезвие. Когда она потянулась за угол, отчаянно цепляясь за стену, силы покинули ее, и Миуко обмякла, пока ветер терзал на части ее слабеющее тело.

Йобабу, единственный байгана, по-прежнему не отстававший от нее, подкинул свой короткий меч.

– Не останавливайся, Леди-демон! Мы почти на месте!

Она слабо улыбнулась ему и продолжила подниматься.

Сквозь окна она видела, как другие духи обезьян сеют всюду разгром, перепрыгивая с перил на потолок и наскакивая на головы более могущественных насу, после чего снова возвращались на балкон, следуя за дайганой. По дворцу теперь поднимались и другие духи: древесный гоблин, которого Миуко напугала на первом этаже; снежный дух, что мчался по ступенькам со второго этажа; дух огня с искрами вместо волос и даже дракон, переливающийся всеми цветами радуги под полярным сиянием.

Миуко почти добралась до седьмого этажа, когда Ногадишао вырвал кусок стены и швырнул в нее, едва не задев по виску.

– Лгунья! Предательница! – закричал он. – Мерзавка!

Миуко ахнула, когда осколок льда рассек щеку. Ее ослабевшие пальцы дрогнули.

– Используй это, Леди-демон! – Взгромоздившись на выступ, Йобабу вонзил свой меч в лед.

Миуко, захрипев, ухватилась за рукоять, когда Ногадишао атаковал ее снизу. Йобабу нырнул в безопасное окно шестого этажа, едва избежав столкновения с громадной фигурой дайганы.

На последнем издыхании Миуко подтянулась на трясущихся руках и рухнула головой вперед на веранду верхнего этажа, куда ее повалил лесной дух, с ревом явившийся из ночного воздуха. Она едва ли успела осмотреть окружающую обстановку – сводчатый зал, несколько фигур, восседающих на обсидиановых тронах, – прежде чем сдвоенные вспышки света, мерцающие, как зимнее небо за окном, пронеслись по залу: одна для нее, другая для Ногадишао.

«Нет!» – закричал человеческий голос.

Была ли она достаточно сильна, чтобы принять ее? Была ли достаточно крепкой?

Она не знала ответы на эти вопросы, но знала, что не может позволить Ногадишао снова пострадать, только не по ее