«И – ничего. Вот выписка, полюбуйтесь», – она протягивает банковскую сводку.

Я просматриваю колонки, читаю соответствующие суммы.

«Может, не капнула?.. А копия?» – Я пытаюсь найти логическое объяснение: деньги перечислены, но банки их прокручивают. Таких случаев у нас много – капнут месяца через два. С другой стороны, копия платежки – не гарантия. Скорее, жест вежливости. При желании копию можно подделать. Легко.

«Не было», – главный бухгалтер говорит уверенно. Раз говорит, значит, знает: платежки – ее хлеб. И копии, и подлинники.

«Может, просто позвонить?..»

Главный бухгалтер смотрит мне в глаза. Позвонить можно, но все не так просто. В этой истории что-то не сходится. Мы обе знаем: когда не сходится, это признак. Плохой.

«Звоню?» – она снимает телефонную трубку. Я киваю: плохой или не очень, все равно надо выяснять.

Похоже, в губернских городах с мэрами соединяют сразу. Разговор как разговор: первый платеж, общая сумма, непроплаченный остаток...

«Налом?.. В каком смысле? – главный бухгалтер слушает ошарашено. – Да, конечно. Три дня назад. Поняла...»

Она кладет трубку. Я вижу: что-то случилось.

«Ну?»

«В пятницу. – У нее странный голос. Обычно она говорит громко и уверенно. Во всяком случае, со мной. – К ним приезжал наш представитель. Предъявил доверенность. Остаток выдали наличными. Говорит, есть расписка. Документ».

«Оп-паньки!» – я повторяю чертово слово. Прилипло, как банный лист.

Эти. Пронюхали, заслали своего человечка, задурили мэрскую голову.

Главный бухгалтер качает головой. Как будто прочла мои мысли:

«Мэру звонил Сергей... Николаевич. Лично. Предупредил, что пришлет нашего представителя».

А вот это действительно плохо. Очень плохо. С этим надо срочно к Фридриху.

«Ну уж не-ет... Брр! – главный бухгалтер передергивает закутанными плечами. – К шефу – без меня».

Добро должно быть с кулаками... Чтобы летела шерсть клоками...

Как же там дальше? Я иду по коридору, пытаясь вспомнить ускользающую строчку.

«Татьяна Андреевна, есть лакуна! Она – есть! – наш юрист спешит мне навстречу. Глаза сияют неподдельной радостью. – В приложении. Там одна сноска. Можно толковать двояко... Пойдемте, я вам все покажу».

«Очень хорошо. Я зайду. Попозже».

Он смотрит разочарованно. Выпускник факультета ненужных вещей. Теперь они стали нужными. Ему казалось, я должна все бросить, зарыться в бумаги, разделить его радость: задачка почти решена. Этот раунд мы точно выиграем.

Выиграем. Если нас не поставят к стенке. Здесь, у нас, другая игра.

«Где. Этот. Чертов ублюдок?» – Фридрих цедит слова. Приглаживает встрепанные волосы. Похоже, и вправду спал.

Я молчу.

«Этот мэр, – он тычет в физическую карту. – Он что?! Если по договору – безналом... Возить такие деньги... Как он сказал? Три дня назад. В пятницу, – Фридрих сводит брови на переносице. – Сегодня что? Вторник. Значит, не три, а четыре... По-любому должен вернуться. Вернуться... Когда вы видели Сергея... – Он мнет сигарету. Белый столбик ломается в пальцах. – ...Николаевича?»

Табачные крошки сыплются на стол. Фридрих сметает их широким жестом.

«В пятницу. У вас, на совещании. Здесь, – я киваю на пустой стул. – Сидел».

В пятницу мы все сидели допоздна. Закончили в первом часу ночи.

«И что, не мог сказать?!»

Мы смотрим на пустой стул. Мог, но не сказал. Значит – не мог.

Принял самостоятельное решение? Пригнать налом, чтобы шеф расплатился с бандитами, – я хватаюсь, как за соломинку. Нет. Подробности этих разборок знаем только мы с Фридрихом. На совещании сидел как ни в чем не бывало...

«Вчера его тоже не видели». – Прежде чем идти к Фридриху, я поспрашивала в цехах. Поинтересовалась аккуратно.

Фридрих встает. Идет по кабинету. Медленно, как будто цедит шаги. Мне кажется, я слышу его мысли. Механизмы, сидящие в наших головах, работают синхронно. Так. Положим, заставили. Сунули телефонную трубку: звони. А дальше? Пятница. Сидел на совещании. Ну и кто бы его выпустил?.. Позволил вернуться на фабрику? Нет, этот вариант тоже не катит.

«Сейчас мы должны решить главный вопрос, – Фридрих останавливается у сейфа. – Найти деньги. Остальное станет понятно по ходу... Кстати, где он живет? Узнайте в отделе кадров. Позвоните. Если не ответит, пусть кто-нибудь съездит».

«Уже, – я смотрю в пол. – Узнала. Его телефон не отвечает».

Если не отвечает, посылать не имеет смысла. Дверь не откроют. Некому. Особенно если...

Механизмы, работающие синхронно, щелкают: комната, следы погрома. Голова, неловко вывернутая, лежит на полу. Распластанное тело. На сером лице сгустки крови. Сизые кровоподтеки...

«А водитель? – Фридрих спохватывается. – Где? Его водитель?»

«Там. Во дворе».

Фридрих молчит. Вариант, который мы себе представили, не имеет смысла. Чтобы забрать деньги, у них была уйма времени. И возможностей. Если и убили, то не здесь, а там, в губернском городе N. Точнее, не его, а этого... представителя. Но тогда, в таком случае... механизм дает сбой. Еще вчера мы с ним были в одной команде, встречались на совещаниях, обсуждали детали отгрузки. Если бы меня спросили накануне, я ответила бы вполне определенно: да, ему можно доверять.

В прежние времена это называлось: предал.

Про себя я усмехаюсь. Мы с Фридрихом не идиоты, чтобы произносить такие слова. Эти слова усижены проклятыми сойками. В дивном новом мире они не имеют никакого смысла. Теперь – каждый за себя.

Я отгоняю лишние мысли, не имеющие отношения к делу: предательство – всего лишь версия. На то и версии, чтобы отрабатывать с холодной головой.

Положим, эти вообще ни при чем. Все спланировал сам. Позвонил, договорился, отправил своего человека. Пятница, суббота, воскресенье – мысленно я загибаю пальцы. Три дня ни ответа, ни привета. Свой человек так и не явился. Они что – не обговаривали такой возможности? Должны были предусмотреть...

Мой механизм прокручивается на холостых оборотах. Слишком мало информации. Но это только пока. Информация скоро появится. Не может быть, чтобы не появилась. Так не бывает. В конце концов, мы не в космосе. Не на Луне.

«С кем он живет?» – Фридрих ищет простое объяснение.

«С матерью. Ее нет дома. Видимо, еще на работе».

Я смотрю на часы: сейчас без пятнадцати три. С работы учителя возвращаются не поздно, часам к пяти. Значит, скоро вернется. Про себя я думаю: надо послать водителя. Пусть съездит, поднимется в квартиру: типа приехал передать документы... Лишь бы не спугнуть.