Конечно, квартиру они сняли только на время: Ад ель планировала вернуться к первому июня. Но к тому времени Дженифер, по всей вероятности, выйдет замуж за Тони; Анна, возможно, выйдет за Лайона, а сама она выйдет за Мэла. Особенно если у него выгорит с новой работой. Это был совершенно нежданный-негаданный подарок к Рождеству: Джонни Мэллон принял Мэла сценаристом радиошоу с двухнедельным испытательным сроком! Если он хорошо зарекомендует себя, они могли, бы разбогатеть. «Сценаристы на радио зарабатывают до пяти сотен в неделю, – сказал ей Мэл. – И даже больше». Для начала Мэлу положили двести плюс ее двести, да еще со своим шоу они начали выступать в Нью-Йорке на три недели раньше намеченного, потому что отпала нужда в Бостоне. Ух ты! Дела идут лучше некуда! И еще она собиралась пошикарней одеться: в этом платье из красной тафты она уже всем глаза намозолила. Ух ты! Дженифер-то приехала из Филадельфии и привезла столько нарядов, что в шкаф едва втиснула. Неудивительно, что она вечно сидит без денег. Говорит, что Тони Полар скупердяй, но как же можно так его называть, если на Рождество он подарил ей шикарный перстень с огромным голубоватым камнем? Дженифер говорит, что это всего-навсего аквамарин. Ух ты! Да она бы рада-радешенька была, если бы ей подарили аквамарин. Ладно, для начала она купит себе новое зимнее пальто, сейчас как раз крупная распродажа в магазине готовой одежды Орбаха.

На новогодний вечер их с Мэлом пригласили к Мэллону. Но старый год они проводили в гримерной Элен.

– Вы ни за что не уйдете из театра раньше полуночи, – настаивала Элен, разливая шампанское.

Вечер у Джонни был бесподобен. Никогда еще Нили не была на вечере, где собрались одни знаменитости. И все они знали ее? Вот что было совершенно поразительно: каждый знал, кто она такая! Она никак не могла привыкнуть к этому. А потом Джонни Мэллон сказал Mэлу, что тот «может считать себя постоянным членом их команды». Ух ты! Вот здорово! Надо бы ей кончать вею дорогу твердить это «Ух ты!». Кое-кто уже смеялся, когда она говорила так. Нет, нет, смеялись по-хорошему… думали, что она просто шутит. Но может, если она подольше потолкается с этими оборванными приятелями Мэла, она научится каким-нибудь приличным выражениям. За кулисами она сроду не слышала ничего, кроме тех слов, которые ей даже не хотелось вспоминать. А у Мэла такой хороший язык… он ведь окончил колледж. Ух ты! Парень, окончивший колледж, такой, как Мэл… и влюбился в нее!

Ей никогда не забыть этот Новый год. Мэл сказал, что ему – тоже. В ту ночь, когда они пришли к нему в гостиницу, она обняла его.

– Я так счастлива, Мэл… мне даже страшно.

– Вот уж действительно, 1946 год начинается у нас с крупного везения, – сказал Мэл, когда они приготовились ложиться спать. – Но, знаешь, сегодня вечером мне стало немножко жаль Элен Лоусон. Она выглядела такой одинокой, когда мы уходили из ее гримерной.

Нили наморщила носик.

– Послушай-ка, у Элен никогда никого нет. Сегодня ей еще повезло, что она пошла на какой-то там вечер с этим гомиком-модельером. Ух ты! Мэл, гостиница у тебя и впрямь паршивая: уже почти утро, а тепла все не дают. А у нас батареи горячие почти всю ночь. – Она забралась в постель, вся дрожа от холода в его объятиях.

– Хорошо, назови день, и я перееду отсюда. Можем пожениться в любое время, когда пожелаешь. Я подыщу для нас хорошую квартиру.

Нили теснее прижалась к нему, обвивая его ногами, чтобы согреться.

– Ну, так как, Нили? Ты же слышала, что говорил сегодня Джонни. Со мной все решено – я получаю две сотни в неделю.

– И я столько же.

– Вот и давай поженимся.

– О’кей. Первого июня.

– Почему нам нужно столько ждать?

– Потому что до этого срока мы с девушками снимаем квартиру. Мне придется выкладывать причитающуюся с меня треть платы, даже если я съеду раньше. Мы с ними так договорились, потому что все собрались замуж.

– Мы с тобой это осилим. Заплатим им.

– Смеешься, что ли? Стану я платить за две квартиры!

– Но Нили, я хочу тебя. Она хихикнула.

– Я твоя. Ну, давай же, возьми меня… прямо сейчас.

– Но, Нили…

– Первого июня поженимся. Давай, Мэл, люби меня. Нет, не так… у меня не вставлен колпачок. Давай по-другому… пожалуйста. Как тогда. Ну, пожалуйста, Мэл…

Не веря своим глазам, лишившись от изумления дара речи, Анна и Дженифер смотрели, как Нили небрежно показывает грузчикам, куда поставить огромное пианино.

– Я только что подписала договор на юридическое обслуживание с фирмой Джонсона-Гарриса, – объявила Нили.

– А что произошло с Генри? – спросила Анна.

– Ну, в общем, у нас с ним вчера был длинный разговор. Я сказала ему, что на меня вышла фирма Джонсона-Гарриса. Он сразу же пошел мне навстречу и разрешил расторгнуть наш с ним договор. Я еще недостаточно крупная фигура, чтобы иметь своего собственного менеджера. Мне нужно, чтобы за мной стояла солидная фирма. Генри согласился. И вот, смотрите, что получилось…

– Они подарили тебе пианино? – спросила Дженифер.

– Нет, но оплачивают его прокат. И устроили меня в «Ла-Руж», там через три недели мое первое выступление.

– Но ты же в «Небесном Хите», – сказала Анна.

– Я буду и там, и там. В «Ла-Руж» я дам только одно полуночное шоу. И за это буду получать три сотни в неделю! Вот кошмар, а! Да, и знаете что? Фирма Джонсона-Гарриса дает мне Зика Уайта – платить ему будут они сами, – он займется всеми приготовлениями и будет ставить мое шоу. Зик работает только с самыми крупными звездами. Когда он услышал, как я пою, то сказал, что если мне немного поработать, я стану великой певицей. Говорит, будто я нечто среднее между Джуди Гарленд и Мэри Мартин.

– Хорошо, но только не позволяй, чтобы сюда вкралась еще какая-нибудь Элен Лоусон, а не то мы вышвырнем отсюда всю троицу, – сказала Дженифер, подмигивая Анне.

– Правда ведь, великолепное пианино? – спросила Нили, любовно проводя рукой по исцарапанной крышке «Стейнвея». – Зик настоял именно на этом пианино. Оно как-то преображает комнату, разве нет?

Дженифер кивнула.

– Ну конечно. Придает ей вид настоящего зала для репетиций.

Детское личико Нили печально вытянулось.

– Ну-у, вам не нравится, что оно здесь? Дженифер улыбнулась.

– Да нет. Просто мне интересно, где ты намереваешься поставить балетный станок. Ведь в следующий раз втащат и его, так или нет?

Анна рассмеялась.

– Пусть хоть она будет честолюбивой, Джен. Это же так здорово – иметь звезду в своей семье.

Нили скривилась.

– Я иду на это только ради денег. В июне мы с Мэлом поженимся, и я хочу накопить денег, чтобы обставить нашу квартиру так же уютно, как эту.