– А я там что стану делать, сидеть в бассейне днями напролет?

– Мэл, ты же со мной. Мы – единое целое. Ты нужен мне. Мне нужна вся реклама, какую только можно создать. Сейчас – больше, чем когда-либо.

– В киностудии к тебе приставят кого-нибудь.

– Приставят, конечно. Но это уже будет не то, что ты. У их секретаря по связям с прессой будут кроме меня и все остальные звезды. А я хочу, чтобы ты работал на одну меня. И еще, Мэл, тебе придется вести все денежные дела. Я в жизни ни единого чека не выписала. Даже за нашу с девочками квартиру: они говорили, сколько с меня, и я отдавала им наличными. Да, и еще. Ух ты! Я ведь не знаю, как разговаривать и вести себя ни с горничной, ни с поварихой, ни даже как их нанимать. Дома-то своего у меня сроду не было. Вот ты всем этим и займешься. Мэл, ты должен поехать, без тебя я буду там ничто.

– Нет, Нили. Не получится.

– Почему? Во всем этом ты ведь вон как мне помог. Без тебя-то как бы я сразу получила «Ла-Руж»?

– Тебе его организовала фирма Джонсона Гарриса, а вовсе не я.

– Но, Мэл, ведь эта фирма заинтересовалась мной только благодаря рекламе, которую мне создал ты. Они же не бросились подписывать со мной договор после моего дебюта в «Небесном Хите». Может, я вообще не стала бы певицей. Конечно, это сделал Зик, но заметили-то меня с твоей подачи.

Он взял ее за руки.

– Не Зик вложил в тебя твой голос, и не я сделал тебя. Все это было у тебя всегда. Мы просто помогли обратить на это внимание, вот и все.

– Вот и продолжай помогать мне, Мэл. Ты нужен мне… Я люблю тебя.

– Но, Нили, я не знаю, как с этим все получится. Я никогда не был в Голливуде, но слышал, как там делаются подобные дела. Я стану «мистером О’Хара». Меня попросту не будут уважать, я сделаюсь пустым местом.

– Ты ведь не думаешь, что я стану бегать по всем этим шикарным голливудским званым приемам или якшаться со знаменитостями, а? Все будет так же, как здесь. Меня заваливают приглашениями на премьеры, и мы иногда ходим на них. Тебя же не называют за это «мистер О’Хара».

– Здесь все по-другому, Нили.

– Но мы-то те же самые. Послушай, Мэл, я хочу здорово поработать, заколотить денег, и, может, лет через пяток завязать со всем этим. Все будут знать, что командуешь у нас ты. Ну же, Мэл. Я не поеду туда без тебя.

– Но, Нили…

– Мэл… ну пожалуйста…

Он опять крепко сжал ее ладонь.

– Ну хорошо. Всегда мечтал иметь голливудский загар. Ну и обалдеют же все мои в Бруклине…

Стоя на стуле, Дженифер заталкивала шляпную картонку на антресоль платяного шкафа и едва успела увернуться, когда сверху свалились два чемодана.

Она простонала:

– С этими шкафами просто невозможно… Анна помогла поднять чемоданы и поставить их опять на антресоль.

– Я бы уступила тебе место в своем, но он битком набит твоими же поношенными вещами.

– Они что, думают, что человек может жить у них в отеле, имея всего два паршивых крохотных шкафчика? Ну почему Адель не нашла себе какого-нибудь крупного английского лорда и не осталась в Лондоне? Боже, как мне не хватает той квартиры.

– Да нет, Джен, эти шкафы достаточно вместительны. Просто никто не рассчитывал, что у одного человека может быть столько одежды.

– А я уже терпеть ее не могу.

– Джен! Не вздумай покупать еще одно платье! У меня уже сейчас самый лучший гардероб в городе, потому что едва ты надеваешь платье, как оно тебе сразу же надоедает. У Лайона глаза на лоб лезут при виде того, как я то и дело меняю туалеты, один шикарнее другого.

– Если Тони подарит мне на Рождество новую норку, ты заберешь мою старую.

– Старую? Она же у тебя только с прошлого года!

– Я ее терпеть не могу: она напоминает мне о принце. И потом, это дикая норка. Она великолепно подойдет к твоим волосам. А я хочу по-настоящему темную.

– Тогда я куплю ее у тебя.

– Не говори глупостей!

– У меня же есть деньги, Джен. Генри выгодно поместил сумму, вырученную за перстень, плюс мои двенадцать тысяч.

– И как же обстоят твои финансовые дела?

– Понимаешь, за перстень мы выручили всего двадцать тысяч. Он стоит дороже, но сейчас, говорят, спрос на рынке упал. И Генри все их вложил в акции компании Эй-Ти-энд-Ти. Пока еще эта сумма не слишком выросла, но дивиденды я получаю уже вполне приличные.

– Все равно, к своему основному капиталу не прикасайся.

– Можно подумать, ты у нас вся из себя такая уж правильная. В этом месяце твои фотографии публиковались в «Вог» и «Харперс»[37], а ты не отложила ни цента. Честное слово, Джен, ты должна бы уже заработать целое состояние после того, как подписала контракт с домом моделей Лонгуорта. А ты все деньги тратишь на наряды. Ладно еще, если бы ты бережно к ним относилась.

– Как же я могу откладывать, когда и одеваюсь, и матери еще посылаю? Как манекенщица я получаю триста – четыреста в неделю, но ведь это не деньги. Нет, главную ставку я делаю на Тони. Анна, мне двадцать шесть, и у меня уже нет ни времени, ни шансов в будущем. Но как я одеваюсь, производит на Тони сильнейшее впечатление, а в газетах меня называют «само очарование». Я расцениваю это как выгодное помещение капитала. Ставлю все деньги на кон и кручу рулетку, чтобы сорвать банк, то есть Тони. Если на мой номер выпадает замужество, я обеспечена на всю жизнь.

– И все равно нет никаких оснований дарить мне норковое манто.

– Меня в нем видят уже целый год. А если я выйду за Тони, у меня их будет дюжина, А тебе ах как долго придется ждать норку, разве что книга Лайона вдруг ни с того ни с сего станет бестселлером.

– Ну… я сейчас мысленно молюсь за него. На прошлой неделе он закончил ее.

– Замечательно! Теперь вы поженитесь! Анна рассмеялась.

– Все не так просто. Сначала ее должны принять в издательство. Он дал почитать рукопись Бэсс Уилсон, она очень авторитетный литературный критик. Если книга ей понравится и она согласится заняться ею, то он почти у цели. В любом издательстве автоматически заинтересуются рукописью, если получат ее с рекомендацией Бэсс Уилсон.

– И когда она сообщит ему результат?

– Он ждет со дня на день. Надеется получить ответ до Рождества. Эй, Нили у нас застряла. – Анна подбежала к проигрывателю и подвинула звукозапись вперед.