— Ну, и что ты тут вытворяешь?! — заорала я, высовываясь из окна, совершенно не задумавшись о том, что на мне лишь тонкая сорочка с узкими бретельками и глубоким декольте. Остатки былой роскоши, так сказать… Если красивые и дорогие платья пришлось оставить дома, то белье менять на более дешевый и скромный аналог я попросту не захотела. Простецкое исподнее, не только колючее и неудобное, но еще и некрасивое!

— Нэви… — расплылся в улыбке еще недавно совершенно нормальный и адекватный парень, прочно застряв маслянистым взглядом как раз в районе груди. — Звезда моя прекрасная, приди в объятья страстные! И полетим мы навстречу счастью и светлому будущему!

Команда пакостника таращилась на него круглыми, совершенно офонаревшими от изумления глазами и, судя по физиономиям, всерьез сожалела о том, что не может мгновенно испариться или, на худой конец, закопаться куда-нибудь в более безопасное и уютное местечко.

— Ты что это тут устроил? — снова поинтересовалась я у Грэга, затравленно оглядываясь и отмечая, как одно за другим распахиваются соседние окна общаги. У спектакля становилось все больше зрителей…

— Эт че за концерт с утра пораньше?! — раздался грубый, прокуренный троллий бас. — Грэгори, ты вот совсем ох… Охренел?!

— Уйди в туман и не мешай мне создавать романтическую атмосферу! — подписал себе смертный приговор таким пожеланием этот ненормальный.

Навь вскочила и навернула вокруг трубадура пару кругов, предвкушающе поглядывая то на него, то на общагу. А потом мурлыкнула:

— Ну, пой, светик мой, пой!

— Тебе реально нравится?! — удивился кто-то из кустов.

— А то! — умильно глядя на Грэга, подтвердила навь и, плюхнувшись на бок, мечтательно протянула: — Сейчас все ка-а-ак выбегут, ка-а-ак побьют! Кровь, переломы, униженное достоинство… Я буду в раю!

От избытка чувств нежить опять вскочила и даже попрыгала на месте, а после умоляюще сложила передние лапы и выжидательно уставилась на Грэга:

— Ну, не стыдись, солнышко! Жги!!!

— Катись отсюда! — эмоционально пожелала я приятелю, теперь уже всерьез перепугавшись за целостность его шкуры.

На лице парня поселилось не на шутку испугавшее меня одухотворенное выражение, и он вновь ударил по струнам:

— Катись, катись колечко к любимой на крылечко! — проникновенно и страстно глядя на меня, голосил прихлопнутый любовью рыцарь.

— Ну, ты и попала… — прокомментировала увиденное Айлири.

— Это он попал! — прошептала я, услышав, как хлопнула соседская дверь, а следом по коридору прогромыхала тяжелая поступь разъяренного тролля.

— М-да… Навь была права.

Навь тем временем едва ли не об ноги парня терлась, выгибаясь огромной, лысой и чрезвычайно уродливой кошкой. Несмотря на то, что по всем параметрам она была собакой, сейчас создавалось именно такое впечатление…

— Сокр-р-ровище мое!

— Ты тоже ничего… — уже относительно нормальным тоном сообщил Грэгори и, протянув руку, почесал нежить за ухом, отчего она, кажется, даже впала в прострацию, а после плюхнулась на хвостатую попу и застыла с блаженной миной, изредка подергивая задней лапой.

— Беги, что ли? — вздохнула красноглазая, окончательно растекаясь под нечаянной лаской. — А то сейчас и правда из окон повыпрыгивают, и мало тебе не покажется.

— Эм-м… О чем ты?

Грэг поправил на плечах какую-то странную тряпку, в которой я с изрядным опозданием, но узнала свою шаль. Парень уткнулся в нее носом, блаженно вдохнул запах, и на его лице опять появилась улыбка классического идиота.

Я высунулась из окна еще раз, практически по пояс, потому как прикидывала расстояние от окна до земли, а потом порывисто обернулась к Айли:

— Простыни с кроватей сдергивай и связывай!

— Что ты задумала?!

— Спасать Грэга! Иначе его тролль сначала по уши в землю вобьет, а потом разбираться станет… Давай, скорее!

Пока под окном продолжались песнопения, мы с дриадой сноровисто связывали ткань, а когда закончили, я выкинула спасительный «канат» в окно и рявкнула:

— Лезь к нам, идиот!

— Что? — Парень в недоумении уставился на меня.

— Тьфу на тебя! — окончательно разозлилась я, одновременно копаясь в корзиночке, которую Грэгори вчера оставил у нас. Потом закатила глаза, опершись о подоконник, призывно махнула рукой и томно протянула:

— Приди, любимый, в мои объятья!

— А-а-а! — мигом сообразил этот любовью пришибленный и, зашвырнув гитару в сторону кустов, галопом поскакал к болтающимся у самой стены простынкам. В кустах взвыли, так как музыкальный инструмент из струнного превратился в ударный и приземлился, по всей вероятности, снайперски точно на какого-нибудь «везунчика» из Грэгова эскорта.

Тем временем двери общаги с грохотом распахнулись, и в рассветном сумраке мы ясно увидели совсем не романтично настроенную троллью морду. Он выразительно хрустнул костяшками пальцев и со смаком протянул:

— Ну, и где тут у нас… жаждущий взаимности?

— Лезь скорее! — громким шепотом прошипела я, а после, опомнившись, поправила локон и промурлыкала: — Давай быстрей, о мой герой… Я не буду ждать тебя вечно!

— Прелесть моя! — выдохнул пакостник, птицей взлетев к нам на подоконник, и с ходу попытался заключить меня в страстные объятья. — Я уже иду, лапуля! Сейчас я буду у твоих ног!

— Ну, не так резво… — сдавленно прошипела я, закатывая глаза. А потом краем глаза заметила мрачную Айлири. Она ткнула пальцем в сторону окна, рекомендуя выглянуть.

Я попыталась дотянуться до подоконника, но не смогла из-за крепких объятий дорвавшегося до предмета своей страсти Грэгори.

— Куда же ты, моя мечта?! — осведомился парень, жарко дыша мне на ухо.

— Любоваться рассветом! — злобно рыкнула я, но тут же улыбнулась и проворковала: — Хочу вместе с тобой встретить солнце!

Попутно я попыталась отцепить руки предприимчивого «возлюбленного» от своего многострадального тела. Руки эти почему-то обладали повышенной липучестью — если в одном месте отлипали, то почти сразу же прилипали в другом! А самое странное было в том, что сейчас я ничего не боялась… Почему — не знаю. Может, я не боялась самого Грэга? Или дело было в присутствующей здесь же дриаде, которая весьма многозначительно взвешивала в руках свою любимую вазу? А возможно, причина куда более банальна, и мое спокойствие объясняется выпитым вчера зельем. Затормаживает же… Да и пакостник, при всей неоднозначности его личности, в самом деле не пугал меня так, как Алинро Нар-Харз. Грэгу я могла хоть что-то противопоставить! А лис… Он не в моей весовой категории. Или я — не в его? В общем, все, что я могу делать, когда нахожусь рядом с ним, — это только бояться.

До окна мы добрались… И даже выглянули!