Вскоре штаб Чубайса переехал в «Президент-отель». Этотщательно охраняемое здание было закрыто для посторонних. Оно входило в сферуведения управляющего кремлевской собственностью Павла Бородина (оказавшегося в1999 году в центре расследования швейцарской прокуратуры по делу овзяточничестве и отмывании денег), и сюда по самым разным поводам стекалисьбизнесмены и правительственные чиновники – сторонники Ельцина.

Ключевой фигурой во вновь созданной команде сталатридцатишестилетняя дочь Ельцина Татьяна Дьяченко. «Это придумал Юмашев, –вспоминает Березовский. – Он позвонил мне в шесть утра и говорит: „У меняесть совершенно гениальная идея“. И произносит только одно имя: „Таня“. Яспросонья не вполне понял. „Что „Таня“?“ Он отвечает: „Таня должна работать снами в аналитической группе“. …Идея действительно была гениальной, я тогда еенедооценил. Это открывало доступ информации к президенту. До выборов оставалосьмало времени, и принимать решения надо было мгновенно. А эти решения могпринимать только президент. Поэтому нужна была оперативность и доверие к этомуинформационному каналу».

Березовский, Юмашев и Чубайс согласились, что участиеТатьяны в работе предвыборного штаба принесет неоценимую пользу. Но какобратиться к ней с этим предложением? Как объяснить ее участие российскимполитическим кругам? По словам Коржакова, эта тройка отводила Тане такую жероль, какую сыграла дочь французского президента Жака Ширака Клод – онасмягчила образ отца на президентских выборах во Франции в 1995 году. ФактическиТатьяна сыграла куда более важную роль, чем просто советник по связям с общественностью– она стала одной из ключевых фигур в предвыборной кампании. Все крутилосьвокруг нее, и от нее зависели судьбы давних помощников Ельцина.

Говоря о предвыборной кампании 1996 года, Березовский высокооценил вклад Татьяны в дело олигархов. «Трудно заподо–зрить Татьяну Дьяченко втом, что она имела какие-то иные цели, кроме тех, которые имели мы (олигархи)все», – сказал он российскому журналисту.

Татьяна была частым гостем не только в особнякеБерезовского; ее нередко видели и в другом предвыборном штабе Ельцина(официальном) – «Президент-отеле». Это была территория Чубайса. ПрисутствиеТатьяны в группе Березовского–Чубайса предопределило кончину предвыборногоштаба Сосковца–Коржакова. Позднее Березовский вспоминал, как на новое развитиесобытий отреагировали «консерваторы»: «Сначала они не вполне понимали, чтопроисходит, – так резко изменился весь политический расклад вокругпрезидента».

«В предвыборном штабе Таню назначили независимымнаблюдателем, – вспоминает Коржаков. – (На самом деле) все знали, чтодочь Ельцина полностью зависит от мнения Березовского и Чубайса».

Березовский и его коллеги делали все возможное, чтобыобеспечить победу Ельцина. Государственным служащим запрещалось приниматьучастие в предвыборной кампании, однако был задействован практически весьгосударственный аппарат, особенно губернаторы. Государственным телеканалам,например ОРТ Березовского, полагалось сохранять нейтралитет, однако на нихнескончаемым потоком показывали новости, документальные программы и рекламныеролики, возвеличивавшие Ельцина и дискредитировавшие его противников. Всоответствии с законом расходы партии на предвыборную кампанию не должныпревышать 3 миллиона долларов, но, по оценкам СБП, на кампанию Ельцина былоистрачено более одного миллиарда, а по оценкам вашингтонского мозгового треста«Центра по стратегическим и международным исследованиям» – более двухмиллиардов долларов.

«Деньги пошли на губернаторов и на подкуп людей, –вспоминает полковник Валерий Стрелецкий, руководитель отдела по борьбе скоррупцией СБП. – Их истратили на различные фиктивные партии, напримерпартию Ивана Рыбкина (умеренно левая партия), и различные общественныедвижения, например казачество. „Наш дом – Россия“ (партия премьер-министраЧерномырдина) тоже получила деньги из этого фонда. Повсюду создавалисьпредвыборные штабы…»

Какое-то время спустя я спросил Чубайса, во что обошласьпредвыборная кампания Ельцина. «Не знаю, не могу сказать, – ответилон. – Но официально зарегистрированный фонд кандидатов (3 млн долларов) –это совсем несерьезно».

«Ельцинская предвыборная кампания финансировалась в основномза счет тайных поступлений от российских банков и финансово-промышленных групп,а также отдельных предпринимателей, – говорит Коржаков. – Эти деньгипоступали в так называемую „черную кассу“; за них никто не отчитывался.Березовский сразу стал основным распорядителем этой кассы».

Много денег из этого фонда ушло на оплату проельцинскихпрограмм на частных телеканалах, рекламных щитах, установленных местными градоначальниками,проельцинских рок-концертов, организованных шоу-бизнесом, листовок и плакатов,изданных частными издательствами. Регистрацией денежных поступлений напрезидентскую кампанию и контролем их расходования в основном занималсяпредвыборный штаб. Эта система работала как «черная касса».

«Всю схему координировал теневой предвыборный штаб в домеприемов „ЛогоВАЗа“, – говорит Стрелецкий. – Ее придумали те же люди,что придумали залоговые аукционы. В начале 1996 года они много раз встречалисьв доме приемов „ЛогоВАЗа“: Березовский, Татьяна Дьяченко, Чубайс и другие. Наэтих встречах Татьяна Дьяченко представляла интересы отца, Березовскийпредставлял интересы предпринимателей, а Чубайс руководил самой кампанией».

Хотя деньги «черной кассы» прокручивали многие коммерческиебанки, главная роль была отведена Александру Смоленскому, возглавлявшему«Столичный банк сбережений» (в котором, как станет известно позже,Березовскому, по некоторым оценкам, принадлежало 25 процентов акций).

«Среди банкиров Смоленскому была отведена рольадминистратора, – объясняет Стрелецкий. – Березовский осуществлялсвязь с правительственными структурами. Он ближе всех стоял к правительству ифактически играл связующую роль между Кремлем и бизнесом. Если возникал вопрос,который требовал решения властей – какой-нибудь экономический вопрос,представлявший интерес для группы олигархов, – его решал Березовский. ЕслиСмоленский был руками, то Березовский был головой этого организма».

Березовский стремился представить себя главным архитекторомельцинской кампании. Он публично хвастался своим превосходством и постояннопринижал роль другого человека, который мог претендовать на титул руководителякампании – Анатолия Чубайса. «Ни одной идеи во время этой кампании не исходилоот Чубайса, – сказал Березовский в интервью „Коммерсанту“. – Он – негенератор идей, но блестящий их аналитик и реализатор. Очень часто нашипредложения вызывали у него возражения, но потом он смирялся или подхватывалих. Во всяком случае, он их исполнял, и на очень высоком уровне».

Разработанная Березовским схема финансирования президент­скойкампании была верхом изобретательности: зачем зависеть от добровольных частныхвзносов, когда можно прокручивать государственные средства? В то время, когдаучителя, врачи, солдаты и рабочие месяцами не получали зарплату, миллионыпожилых людей не получали пенсии, ельцинская команда решила бросить миллиардыдолларов на переизбрание президента. Но использовать бюджетные средства дляфинансирования предвыборной кампании – это явно противоречило закону, этиденьги надо было отмыть через крупные промышленные империи Березовского идругих олигархов. «Средства „черной кассы“ были незаконными не только с точкизрения правил избирательной кампании; они представляли собой выручку отопераций на черном рынке», – заметил Стрелецкий. Бизнесмены вносили в«черную кассу» сотни миллионов долларов. В обмен они получали суммы,превышающие их взносы во много раз, в виде государственных субсидий.