«(…) человека из Москвы. Я сказал, что отдам ему диск с исчерпывающей информацией о том, что здесь происходит. И еще он получит одну капсулу „Фантома-ноль“. Избежать этого не удастся, как бы мне ни хотелось. Это единственный способ, чтобы (…) забрать остальное, но на это я не могу пойти (…) опасаюсь, что они все же сумеют (…) уже не будет в живых. Но тогда (…) завтра (…) жертвы ужасных (…) зло под чужим солнцем (…)»

На этом текст файла обрывался. Кремер вопросительно посмотрел на Горецкого.

– И что сие значит?

– Сие, – сказал полковник, опрокидывая рюмку бренди, – может значить немало, если сопоставить с показаниями умершего в больнице охранника.

– Ах да, охранник… Ну, так что?

– А ты сам как думаешь?

Кремер покосился на экран.

– В лабораторию прибыл какой-то человек из Москвы… Автор намеревался отдать ему диск с информацией и капсулу… Зачем, неизвестно, но сдается мне, автору не очень-то нравилось то, что в этом комплексе творилось… Эта штука в контейнере, который я нашел в Хабаровске, содержалась именно в капсулах… Можно предположить, что это то же самое. Далее, там есть слово «завтра», то есть в день взрыва. Очевидно, они встретились… Да, очень может быть, что человек из Москвы – Шабанов. А слова «забрать остальное, но…» могут означать, что между ними назревал конфликт… Но это, в конце? «Жертвы ужасных…» Ужасных чего? Обстоятельств? Чудовищ? Экспериментов?

– Я знаю не больше, чем ты, Андрей.

– Там есть еще «зло под чужим солнцем».

– Это совсем непонятно… Но для нас не это главное. Мы можем теперь с большей уверенностью предполагать, что Шабанов привез с собой и диск, и капсулу, а возможно, и не одну.

Прикрыв глаза, Кремер помассировал пальцами веки.

– Ничего не соображаю, – пожаловался он. – Если не посплю хоть часа два…

– Тебе это необходимо, – сочувственно сказал полковник.

Арсений Витковский и Алена Сельвинская не торопясь шли навстречу Кремеру, вполголоса о чем-то беседуя. Витковский заметил Кремера первым и приветствовал с открытой, широкой улыбкой.

– Хелло, Сергей, как дела? Мое альтер эго, – обратился он к Сельвинской. Она улыбнулась так, что невозможно было понять, рада она видеть Кремера или нет.

Техники под руководством Антона Руднева возились с «Мерседесом», заканчивая последние приготовления и какую уж там по счету проверку силовой рамы, укрепляющей кузов изнутри. Кремер подошел ближе.

– Порядок, Сергей, – сказал Руднев. – Прокрутим сейчас медленно.

Невдалеке Вадим Громов готовил свой вертолет, Артем придирчиво инспектировал крепление стальных крюков к толстым канатам.

– Повторим еще раз, Сергей, ты едешь оттуда. – Руднев указал на невысокую гору, куда взбирался Витковский, тащивший за собой Сельвинскую в окружении операторов (снимался очередной дубль сцены бегства от мафии). – Артем спускается, подцепляет тебя крюками, а ты палишь в него из пистолета. Вадим поднимает «Мерседес» и осторожно – Вадим, ты слышишь? Осторожно! – опускает в речку. Только не вздумай макнуть его на репетиции, машину надо беречь!

Вадим сверкнул белыми зубами.

– Так, искупаем самую малость.

– Я тебе искупаю! Сергей, ты готов? Поехали потихоньку.

Вадим и Артем забрались в кабину вертолета. Лопасти дрогнули, завертелись и превратились в сплошной круг. Вадим чуть приподнял вертолет. Кремер сел в «Мерседес», объехал гору по большой дуге и занял стартовую позицию.

– Сергей, – проскрипел в динамике голос Руднева. – Давай, накатывайся на скорости двадцать-тридцать.

Кремер слегка придавил акселератор. Вертолет Вадима Громова описал над машиной размашистый круг. Упал, разворачиваясь, веревочный трап, и Артем стал спускаться вниз, два крюка были прицеплены к его поясу. Концы провисших канатов, держащих эти крюки, были надежно закреплены в вертолете.

Артем висел над окном правой задней дверцы «Мерседеса». Техники сняли все стекла для репетиции, а для съемки вставят специальные, легко бьющиеся и безопасные по части осколков.

– Пиф-паф, – сказал Кремер, выставив палец.

Артем зацепил крюком правую консоль силовой рамы. С левой у него не получилось так ловко, пришлось покачаться на трапе, хотя Вадим вел вертолет очень аккуратно. Но вскоре и этот крюк плотно лег на место.

– А как ты будешь управляться на скорости? Бабушку на помощь позовешь? – поддел Кремер.

– Не суетись, – хохотнул Артем, – утопим… Ну, пока.

Он быстро полез наверх.

– Поднимай, Вадим, – скомандовал Руднев.

Задние колеса «Мерседеса» оторвались от земли. Автомобиль встал вертикально, бампер оставил след на пыльной дороге, и Кремер, навалившись на руль, поплыл над залитым солнцем лугом, над поблескивающим зеркалом воды. Вадим, как и обещал, «самую малость искупал» машину, обмакнув бампер.

– Вадим! – загремело в его динамике. – Я не одобряю хулиганства!

– Руднев, я сейчас сяду тебе на голову, – засмеялся Вадим.

Он поднял «Мерседес» над берегом и плавно опустил. Усиленный бампер коснулся земли, и машина мягко, почти без толчка, приземлилась на все четыре колеса.

Кремер вышел из машины и посмотрел вверх. Артем отцепил крепления канатов, после чего канаты свалились на крышу «Мерседеса». Вадим резко бросил вертолет к земле, провел его над самой головой Руднева. Порывом ветра с постановщика трюков сорвало полотняную кепку. Радио «уоки-токи» в его руках взорвалось радостным смехом в две глотки.

– Скоты, – укоризненно проговорил Руднев. – Форменные скоты.

Он не выдержал и расхохотался сам. Скоты ответили по радио хрюканьем и нестройным исполнением припева из песни группы «Назарет» «Мы – животные».

Вадим посадил вертолет в центре лужайки. Антон Руднев отошел в сторону и затеял переговоры с оператором, показывая то на часы, то на солнце. В результате ожесточенного спора оператор, соглашаясь, закивал, и Антон торжествующе повернулся к каскадерам:

– Пошли, животные… Я выбил полчаса, перекусить.

Техники заканчивали установку стекол на «Мерседес». Кремер проверил кислородный аппарат и засунул маску под сиденье. Реквизитор протянул ему пистолет. Антон Руднев направился к своему вертолету. Машины операторов рычали и тряслись, как быки перед корридой.

Артем укрепил карабины канатов в вертолете Вадима Громова, затянул болты, уложил крюки в кабину. Вадим разгонял двигатель. Вертолет Антона Руднева взлетел.

– Камеры готовы? – осведомился Антон по радио.

– Готовы.

– Сергей, на исходную, – распорядился постановщик.

Кремер тронул машину. Вертолет Вадима круто взмыл к небу и стал кружиться над горой.