– Если ты узнал что-то важное и молчишь…

– А разве не так ты меня инструктировал? Ну ладно, расслабься, выпей еще рюмочку… Нет, Стас, у меня ничего нет. Одни догадки, а этого добра у тебя самого выше крыши…

– Хватает, – со вздохом проговорил Горецкий.

Они расстались, когда уже начинало темнеть. Кремеру позвонил Игорь Саблин, слегка навеселе, и предложил турне по барам и ночным клубам, с участием Артема и Вадима. Кремер сначала колебался, но потом махнул рукой и присоединился. Все равно этой ночью ему не уснуть.

В ходе турне каскадеры хлебнули лишнего…

Это спасло Кремеру жизнь.

На правах самого трезвого Артем довез Кремера на машине до самого дома и умчался подвозить Игоря и Вадима. Кремер нетвердым шагом поднялся по лестнице и умудрился почти без репетиций, с третьего дубля отпереть дверь. Стрелки настенных часов укоризненно указывали на половину пятого.

Покачиваясь, Кремер стоял посреди комнаты и пытался сообразить, чего же он, собственно, хочет. Потом его мысленный проектор воспроизвел изображение бутылки минеральной воды, каковая незамедлительно покрылась легкой изморосью. Так, значит, холодная минеральная вода. Это в холодильнике, а холодильник… Где? В кухне. Курс норд-норд-вест.

Кремер прошагал в кухню, щелкнул выключателем и тут же споткнулся о табурет. Как агрессивно мебель себя ведет сегодня… Поколебавшись пару секунд, подобно тополю под ветром, Кремер все же не устоял и с размаху сел на пол, чуть не уткнувшись носом в дверцу холодильника. Ну и ладно, так даже удобнее… Он протянул руку и замер.

Тончайшая нить или проволока, едва ли толще человеческого волоса, петлей охватывала ручку холодильника и уходила внутрь, под резиновую прокладку. Она была настолько тонкой, что заметить ее можно было, только глядя прямо в упор с расстояния нескольких сантиметров – так, как сейчас смотрел на нее Кремер.

Опьянение отступило на заранее подготовленные позиции, куда-то в глубины подсознания. Кремер встал, прошел в ванную, пустил холодную воду и сунул голову под струю. Вытерев мокрые волосы полотенцем, он взял с полки бритвенное лезвие, вернулся в кухню и принялся рассматривать нить, стоя на коленях. Теперь он увидел, что она еще и закреплена полоской скотча.

Он вынул лезвие из бумажной обертки, поднес его к нити. Ощущение было не из тех, что хочется потом повторить. Если… Но не саперов же вызывать, в самом деле!

Одним движением, точным и сильным, он перерезал нить.

Взрыва не последовало.

С глубоким, во всю ширь легких вздохом Кремер открыл дверцу.

Это было самодельное взрывное устройство – простое, надежное и достаточно мощное, чтобы гарантированно отправить Кремера на небеса. Вспомнив полузабытые навыки спецкурса, Кремер осторожно разрядил его, а после этого небрежно засунул на полку шкафа.

– Не так просто иногда выпить минеральной воды, – пробурчал он, откупоривая бутылку. – А теперь – спать, спать и спать!

Но выспаться ему не дали.

Зазвонил телефон. Кремер снял трубку; вслед за непродолжительным молчанием послышались короткие гудки. Едва Кремер вернул трубку на аппарат, как телефон зазвонил снова. На сей раз это был Горецкий.

– Прости, если разбудил, – сказал он.

– Да нет, я тут вроде как развлекался.

– Ты один?

– В чем дело? Конечно, один.

– Я сейчас приеду.

– Что случилось?

– А вот и узнаешь.

– Во-первых, – сказал полковник, усаживаясь в кресло, – твое пятно на полу – действительно кровь, и принадлежит она действительно…

– Нет, – прервал его Кремер, – это во-вторых. Во-первых – ты неважно выглядишь…

– Да? Ну, с тебя тоже вряд ли стали бы ваять аллегорию здорового оптимизма. Твоя гипотеза подтверждается, ты не рад?

– Я был бы страшно рад, если бы она не подтвердилась. Нет человека – нет проблемы…

Полковник довольно кисло усмехнулся.

– Тяжелого предмета со следами крови, правда, не нашли, – продолжал он, – но это ни о чем не говорит, Шабанов мог по дороге все, что угодно, в мусоропровод выбросить.

– Это большого значения не имеет, – отмахнулся Кремер, – мы же не формальные улики против него собираем. Но Стас, я ведь и так знал, что я прав. Я устал, хочу спать, и ради этого не стоило…

– Не ради этого. Я говорил тебе, что Шведов сейчас занимается этой взорванной лабораторией?

– Говорил.

– Так вот, его ребята кое-что там откопали… Он считает это настолько важным, что даже прислал сюда специального курьера.

– Да ну?

– Он также считает, что ты должен узнать об этом немедленно… У тебя бренди еще есть?

– Есть немного…

Пока Кремер доставал бутылку и разливал бренди, Горецкий вынул из кейса ноутбук, открыл его и вставил диск.

– В этом научном комплексе… – начал он.

– Подожди, – перебил Кремер. – По твоим словам, от комплекса мало что осталось?

– Слабо сказано. Туда словно второй тунгусский метеорит свалился.

– Тогда откуда известно, что это научный комплекс?

– Андрей, «управление М» скрупулезнейшим образом анализирует тысячи мелких фактиков… Это и есть основной метод. Так вот, они нашли металлическую коробку. Она была герметически закрыта и запрятана, по-видимому, в труднодоступном месте, вдали от центра взрыва. И тем не менее температура там была такой, что содержимое уцелело только частично.

– И что же там содержалось?

– Тетрадь. Что-то наподобие дневника. По содержанию сохранившихся фрагментов можно заключить, что его вел ученый…

– Меня бы удивило, если бы в научном комплексе были найдены записки крупье.

– Там же не только ученые работали… Эта тетрадь, к сожалению, почти полностью сгорела, точнее, обратилась в пепел от высокой температуры. С помощью электроники удалось восстановить лишь три более или менее объемных фрагмента из разных мест и несколько маленьких, по два-три слова.

– И на твоем диске…

– Да, там все, что было восстановлено. Первый отрывок – общие рассуждения об ответственности ученого и так далее. Второй – о болезни автора, он страдал каким-то неизлечимым заболеванием. Это все нам не много дает. Я оставлю тебе ноутбук, просмотришь на досуге. А вот третий фрагмент, самый короткий, уже гораздо интереснее. Там сохранилась дата – за день до взрыва. И вот, взгляни… В перепечатке те слова или строки, которые так и не удалось прочесть, заменены отточиями в скобках.

На экране возник текст, и Кремер развернул компьютер экраном к себе.